Уэн Спенсер - Тинкер

Они думали, что она понимает. А она не признавалась в своем невежестве. Плохо, но терпимо, когда последствиями ее невежества были ее собственные страдания, но куда ужаснее, когда мучиться от этого приходится другим.

Тинкер прислонилась к стеклу, стараясь не пропустить появления Питтсбурга. Уже много часов они плыли над бесконечной зеленью эльфийских лесов; ветер, убаюкивая, мягко покачивал гондолу. По словам членов экипажа госсамера, полет должен был продолжаться шесть часов, и теперь, в полдень, время истекало.

Рядом с Тинкер сидел штурман. Он внимательно вглядывался в бинокль, выискивая знакомые ориентиры.

— Прибыли!

Тинкер пытливо окинула взглядом горизонт, заметила блеск реки и поняла, что это Мононгаэла. Река текла среди лесов в западном направлении. В лесу показался просвет, заполненный рядом анклавов и широким полем, уставленным разноцветными шатрами и палатками. За ним опять лес и еще одна река.

— Что это?

— Окленд, — ответил штурман. — Переходим на малую скорость!

Окленд? Тинкер нахмурилась, разглядывая стремительно приближающиеся здания. Слабо-слабо виднелся Край, узкая полоса ничейной земли посреди леса. Да, к ним приближался эльфийский Окленд, но Питтсбурга там не было. Не было человеческих улиц, полупустых зданий, небоскребов и мостов. Один бесконечный лес.

— О нет! Неужели сегодня День Выключения?

— Разумеется, — сказала Воробьиха. — Мы всегда считали, что это странный и нелепый способ создания коридора, но, к сожалению, таковы люди.

Ветроволк сурово взглянул на Воробьиху, и его помощнице пришлось поклониться в знак раскаяния и извиниться:

— Простите, я забыла проверить.

— Завтра он вернется, — отбросила Тинкер разочарование. Они уже почти дома. — Сегодня вечером анклавы будут забиты.

— Для нас местечко найдется, — обнял ее Ветроволк. Его присутствие отвлекло ее от мыслей о Питтсбурге и напомнило о дате.

— В прошлое Выключение мы встретились. Всего двадцать восемь дней назад.

«О боги, последние три недели были самыми длинными в моей жизни».

Такой темп бессмертной жизни сведет ее с ума.

— Время расширяется и сокращается, — сказал Ветроволк, целуя ее волосы. — Иногда день пролетает в одну секунду, а иногда длится вечность. Те часы, что я провел беспомощным на Земле, были самыми длинными в моей жизни.

— Ну, тогда мы с тобою сравнялись.

Перед Выключением все жившие в Питтсбурге эльфы временно перебирались в анклавы или в шатры, установленные на ярмарочной площади (этим и объяснялось скопление на поле тех самых ярких палаток). Поскольку ярмарочная площадь служила еще и аэродромом для больших воздушных кораблей, понадобились долгие и громкие переговоры, а также полчаса осторожного маневрирования, прежде чем удалось посадить госсамер на привязь.

Пока все шло своим чередом, Тинкер изучала оборотную сторону Питтсбурга — большой круг леса, отправлявшийся на Землю с каждым Пуском. Здесь, на Эльфдоме, Край был обозначен пустой полосой земли, а на Земле — высокой проволочной оградой, Великой Китайской стеной из стали, предназначенной не выпускать из леса опасную эльфийскую живность, а самое главное, сдерживать бесконтрольную иммиграцию людей. На Земле и в Питтсбурге Край охраняли подразделения ЗМА. А тут из комнаты обозрения (куда ее вежливо отправили на время причаливания) Тинкер видела мелькающих среди деревьев эльфийских рейнджеров: они искали, не проник ли в лес кто-либо посторонний, но при этом старались держаться ближе к Краю. В темной чащобе стояло единственное уродливое, приземистое здание из шлакобетона — легендарная тюрьма ЗМА; в ней — до того момента, как Пуск отправлял лес на Землю, — содержались под стражей пойманные перебежчики. Было время, когда Тинкер жила в страхе и перед этим мрачным зданием, и перед его диаметральной противоположностью — стеклянным дворцом штаб-квартиры ЗМА в Питтсбурге.

Со своего высокого наблюдательного поста Тинкер заметила, что кому-то все же удалось провести браконьерскую вырубку девственного леса. Южный берег реки Огайо, приблизительно там, где в Питтсбурге начинался мост Уэст-энд, зиял свежими пустошами. Тинкер задумалась: неужели браконьерам удалось срубить деревья и спустить их на воду без тяжелого оборудования? Похоже, контроль ЗМА над Краем и лесом там, на Земле, был скорее мифическим, чем легендарным.

Неожиданно, краем глаза, она заметила какое-то движение непосредственно под гондолой и внимательно посмотрела вниз. Кто-то махал госсамеру: маленький, просто одетый человек среди высоких, элегантно одетых эльфов.

— Масленка! — закричала Тинкер. — О боги, что он тут делает?

Она помахала двоюродному брату и стала требовать, чтобы ее немедленно спустили на землю. Через несколько минут лифт доставил ее вниз, дверь открылась, и Тинкер бросилась к поджидавшему ее Масленке.

— Что ты тут делаешь?

— Жду тебя, — ответил он. — Боже, Тинкер! Если бы ты себя видела! Ты так здорово выглядишь!

— Я чувствую себя немного по-идиотски в этих шмотках. — Тинкер подергала себя за юбку. — В Аум Ренау мне требовалось одеваться «приемлемо» — на тот случай, если где-нибудь в темном коридоре я наткнусь на королеву. — Она спохватилась, что болтает о таких пустяках, и снова обняла его. — Как ты тут оказался?

Он улыбнулся:

— Просто почувствовал, что ты вернешься в Выключение. Я ругал себя за то, что не поехал с тобой, и попросил Мейнарда дать мне разрешение отправиться во время Выключения на Эльфдом. — Он оглянулся на стену деревьев за Краем. — Я смотрел, как исчезает Питтсбург. Так странно… И все утро меня терзало такое дурацкое чувство, что он не вернется и я застряну здесь навсегда. Я даже начал думать, что совершил большую ошибку.

«Согласно природе людей и эльфов, ворота закроются, пока ты жива».

Она оглянулась вокруг — на ряды анклавов и палаток на площади. Ни электричества, ни компьютеров, ни телефонов. Боги, защитите ее, а не то она сойдет с ума.

— Тинкер! Тинкер!

Тинкер научилась не реагировать на свое имя, потому что всякий, кто обращался к ней без прибавления титула доми, лишь прерывал работу самыми идиотскими вопросами. Она не слушала: 546879 разделить на 3 равняется 182293.

— Александр Грэм Белл!

Тулу была права: всякий, кто знает твое настоящее имя, обретает над тобой власть. Тинкер сдвинула наверх сварочную маску и сквозь фермы башни глянула вниз, на далекую землю. Там, уставившись на нее, стояла Лейн. Ее ховербайк замер рядом с ховербайками Тинкер и Пони, что объясняло, каким образом ксенобиолог попала на отдаленную строительную площадку, но вовсе не объясняло зачем.