Джеймс Стоддард - Высокий Дом

Он страшился того, что из мрака может возникнуть Полицейский. Взяв пистолет, другую руку Картер сжал в кулак. Он дрожал и с трудом переставлял ноги. Идти надо было осторожно и медленно, а хотелось бежать сломя голову.

Мысли метались: а вдруг в коридоре не одна засада? А вдруг анархисты зажгут фонари?

Казалось, протянулось несколько мучительнейших часов, но наконец Картер не нащупал правой рукой продолжения стены. Он поводил рукой в воздухе, обнаружил угол, остановился и мысленно помолился о том, чтобы не наткнуться на врагов. Они с Енохом свернули направо.

Шаг за шагом они углублялись в темноту, не зная, что ждет впереди, двигаясь на ощупь вдоль правой стены. Перед глазами у Картера заплясали цветные пятна – такие видения возникают от долгого пребывания в темноте. Наконец, когда они одолели расстояние вдвое больше того, что планировали пройти, Енох опустился на колени, чиркнул кремнями и зажег фонарь. Но как только он поднялся и выпрямился, послышался окрик:

– Стой! Ни с места!

Обернувшись, Картер разглядел фигуру человека, вынырнувшего из-за угла. Оказывается, они ухитрились незамеченными пройти мимо него.

Слева от Еноха просвистела пуля, и они с Картером опрометью бросились вперед по коридору. Не окажись на пути очередного поворота, их бы точно пристрелили, но они таки успели свернуть за угол и промчались по более короткому переходу. Свет качающегося фонаря отбрасывал на стены их мечущиеся тени. Картер был готов к тому, что в любой момент его спину обожжет свинец. Он прибавил шагу и обогнал Еноха, после чего развернулся и дважды выстрелил по врагам, чтобы прикрыть старика.

Во время учебы в Брэктон-колледже Картер был в составе команды по кроссу, да и потом старался поддерживать форму, но сейчас задыхался – к бегу на короткие дистанции он был непривычен. Впереди лежал непроглядный мрак. Может быть – сорок ярдов. А может – и все четыреста.

На счастье, вскоре коридор повернул влево. Енох облегченно вздохнул.

– Я знаю, где мы. Почти у цели!

Здесь коридор разветвлялся в трех направлениях. Они свернули вправо, затем влево и вскоре оказались в круглой комнате, откуда в разные стороны расходилось восемь проходов. Енох, озаренный красноватым светом фонаря, усмехнулся.

– Мы добрались до Винельдервиста. Поспешим. Идите за мной.

Пройдя с сотню шагов, они повернули направо, и Картер порадовался тому, что свет фонаря из круглого зала уже не виден. Тем не менее они не останавливались передохнуть до тех пор, пока не миновали еще три поворота, а затем перешли на шаг. Тяжело дыша, с раскрасневшимися лицами, они посмотрели друг на друга и негромко рассмеялись.

– А я думал – мне конец, отбегался, – признался Енох. – А оказывается, от страха и у стариков отрастают крылышки.

– Нас могут догнать?

– Мы могли выбрать любое из десяти ответвлений. Четыре из них вряд ли покажутся им вероятными, если они хоть что-то знают об этой части Дома. Эти уводят от Башен. Будь врагов шестеро, и если бы каждый из них пошел по отдельному коридору, тогда они действительно могли б нас найти. Но наше спасение совсем рядом – если только не наткнемся еще на одну засаду.

– Думаешь, будет засада?

– Сомневаюсь. В Винельдервисте слишком много переходов, чтобы анархисты могли охранять каждый. Однако надо быть начеку.

Вскоре они подошли к месту, где увидели три двери. В конце коридора наверх уводила винтовая лестница. Енох выбрал правую дверь. За ней начиналась прямая деревянная лестница, что вела вниз. Через каждые десять ступенек на пути друзей встречались площадка и дверь. На третьей площадке Енох открыл дверь и повел Картера по узкому переходу с множеством дверей. Прошагав до середины коридора, часовщик открыл еще одну дверь, а за ней оказалась еще одна лестница – деревянная, с резными фигурками орлов на столбиках перил.

– Если раньше я еще хоть как-то запоминал дорогу, то теперь уж точно заблудился бы, – признался Картер,

– А я, к счастью, нет, – отозвался Енох. – Теперь, как только я отыщу еще два входа, мы попадем в Зал Статуй.

У подножия лестницы они увидели сразу четыре двери. Енох подергал ручки и обнаружил, что первая заперта. За второй располагалась небольшая кладовая, за третьей оказалась шаткая лесенка шириной всего в пару футов, а за четвертой – прямой коридор. Енох выбрал третью, и они с Картером шагнули в царство паутины и скрипучих ступеней, шершавых перил и запаха плесени и затхлости. Стен по обе стороны лесенки не было, и Картер вспомнил о том, как в детстве представлял себе Еноха, поднимавшегося к звездам. Довольно скоро при свете фонаря стали видны только покосившиеся столбики, поддерживавшие перила. Вверху царил непроглядный мрак. Эхо шагов гулко звучало в пустоте, прохладный воздух обвевал лицо. Спутники перешептывались, и их шепот расползался в разные стороны и возвращался обратно.

Наконец они добрались до площадки. Ржавая металлическая дверь уводила в сторону от лестницы. Енох какое-то время, потирая подбородок, постоял возле нее.

– Будем открывать или нет? – не выдержал Картер.

– Некоторые двери в Эвенмере лучше не трогать, – пояснил Енох. – Думаю, эту мы минуем, да и следующую тоже.

Они продолжили восхождение и шли еще долго, пока добрались до следующей двери – на вид точно такой же, как предыдущая. Еще дольше оказался путь до третьей. Енох протер ее рукавом. На поверхности проступили четыре таинственных знака.

– Та ли дверь? Та самая!

Дверь оказалась массивной. Спутники напряглись, сдвинули с места тяжелый запор и потянули дверь на себя. Наконец с натужным стоном она подалась. Петли взвизгнули, и эхо разнесло по всей округе шум, подобный реву Йормунганда. За дверью открылся проход, целиком выложенный кирпичом. Друзья закрыли за собой дверь. Эхо мало-помалу стихло.

– Это путь к Залу Статуй, – сообщил Енох. – Там мы будем в безопасности.

Вскоре проход закончился, и спутники оказались в огромном зале. Енох предложил зажечь второй фонарь. Пламя разгорелось, и Картер вздрогнул, рука его скользнула к рукоятке пистоля: из мрака на него надвинулось чье-то громадное лицо. Енох удержал его от выстрела, и Картер, приглядевшись, рассмотрел статую воина в шлеме с плюмажем на римский манер из черного мрамора. Воин мстительно взметнул меч.

– Их тут – превеликое множество, – пояснил Енох. – Не все, правда, такие громадины. В дальнем конце есть окна, но сейчас глубокая ночь. Однако, думаю, проберемся.

Следующие несколько часов запомнились Картеру наиболее ярко. Шагать, разглядывая статуи, было необыкновенно забавно. Лица одних были благородные, у других – глуповатые, у третьих – хитрые, у четвертых – неподражаемо красивые. Большей частью, в отличие от изваяния воина, так напутавшего Картера, статуи были вырезаны из светлого камня, и все, как и обещал Енох, были пониже ростом. Картер сам не заметил, как начал присваивать статуям имена: Волшебник, Фокусник, Принцесса, Трубадур, Магистрат, Советник, Нищий, Вор. Фигура Фонарщика чем-то напоминала Чанта, а Единорог был вырезан из какого-то редкого минерала с голубоватыми искорками. Часовщик пользовался статуями как ориентирами. Миновав фигуру Купца, он повернул налево, а рядом с Привратником – направо.