Майкл Стэкпол - Крепость Дракона

Послышались громкий треск и визг металла. Адроганс посмотрел на ворота. Правая створка ворот провисла, соскочив с верхней петли. Еще один удар и еще, ворота сверху отошли еще больше. Люди закричали и сдвинули таран фута на два вправо, сосредоточив свои усилия на правой двери. Каждый удар сотрясал ее все больше. Между перекладинами появились щели.

Следующая петля, завизжав, словно раненый темерикс, уступила мощному напору, и створка ворот осела. Другие петли продержались не более секунды и выскочили из каменной стены. Правая створка рухнула на землю и погребла под собой огромное количество бормокинов.

Солдаты еще раз продвинули таран в открытые ворота. Некоторые защитники попытались улизнуть, но солдаты прикончили их мечами.

Авроланов возле ворот становилось все меньше, а потом они и вовсе рассосались. Адроганс, поняв причину этого, подал сигнал, и труба запела. Солдаты отодвинули таран в сторону и встали возле туннеля. На противоположном его конце выстроилась фаланга бормокинов со щитами и саблями. Перед выходом из туннеля они установили баррикады. Бормокины намеревались запереть солдат в узком проходе, проделать отверстия в полах помещений, находившихся над туннелем, и обрушить на нападающих стрелы и зажигательные снаряды.

К месту, где только что стоял таран, подкатили две маленькие баллисты и выстрелили в туннель. Множестов защитников повалилось на землю, но на их место тут же явились другие. Взрыв огненного петуха позади них кое-кого убил, однако толпу не рассеял.

Адроганс обнажил меч. Эту дыру можно очистить одним-сдинственным способом.

— За мной, конногвардейцы, освобождение Свойна в наших руках!

Бил наблюдала за не жалевшими сил военными магами, действия которых увенчивались успехом. Чародеи разогревали большие камни, а жускцы создавали небольшой ветер, и воздух, поднимавшийся с камней, заполнял шелковые мешки. Мешки эти поднимались, унося вместе с собой веревки, прикрепленные к крепкому тросу. Другой конец троса взял гирким и потянул воздушную линию к Свойну.

Оба троса выходили с вершины осадной башни. Башню эту передвигать никто не собирался; напротив, она была глубоко врыта в землю. Длина каждого троса превышала шестьсот футов, и вес был соответствующий. Воздушные шары облегчали гиркиму задачу: он должен был принести тяжелый канат в город, а там его примут люди Бил.

Черные Перья подлетели к стене, поражая стрелами каждого защитника, осмеливавшегося высунуться. Метательные машины продолжали обстрел стены. Баллисты делали выстрел за выстрелом, находя при этом все меньше и меньше целей, но, найдя, действовали все с большей жестокостью.

Гирким вылетел из города, обрезал веревку первого воздушного шара и полетел дальше. Бил отдала приказ, и ее люди бросились к осадной башне. Они взяли толстый конец троса и стали его тянуть. Сапоги их превратили землю в грязь, но дюйм за дюймом они все натягивали веревку, устраняя ее провисание.

Трос выровнялся. Протрубила труба, и ей ответила другая — та, что была в Свойне, в здании, в котором собрались заложники. Лишь подрагивание каната говорило Бил о том, что происходит, и вот наконец она своими глазами увидела первую фигуру, проскользнувшую над пылающими крепостными стенами. Схватившись за оба конца веревки, воркэльфийка в развевающихся юбках выскользнула навстречу свободе.

Двое мужчин подхватили ее, а третий сорвал с ее руки веревки. Металлическую каретку, сделанную из наручей, снова отправили наверх, а гирким полетел со спасенной женщиной обратно в Свойн.

Бил смеялась и кричала вместе с другими. План, отличавшийся отчаянной смелостью, оправдал себя. Клан Брэвонин собрал заложников в одном здании и укрепил на его крыше веревки. Так как здание было выше, чем стены и башня, каретка пригодилась как нельзя лучше. В ночной темноте один за другим воркэльфы скользили к свободе.

Конногвардейцы Джераны готовились к атаке, а два отряда развернули тем временем катапульты и вставили в них бревна, обмотанные масляными тряпками. Зажгли факелы, и огненные снаряды осветили на мгновение ночное небо. Правда, поваливший вслед за этим густой черный дым заслонил звезды, но искры все же отметили место приземления снарядов. Оба угодили туда, куда и требовалось — в середину туннеля.

Пфас вытянул руку. Поднялся небольшой ветер, раздул пламя, и над горящими тряпками поднялось черное дымное облако. Большая часть его закрыла отверстия, через которые авроланы собирались обстреливать вошедших в туннель солдат, остальной дым распространился по самому туннелю.

Триста всадников Саварры под дымным прикрытием поскакали вперед и выстроились по десять человек в ряд. Первый отряд пришпорил лошадей в ста ярдах от ворот. Пики вынул только первый ряд, так как остальные не могли толком рассмотреть в дыму, кого они колют. Всадники в шлемах с опущенными забралами исчезли в дыму, слышался лишь стук лошадиных копыт.

Вслед за ними вышел новый отряд, а за ним еще один. Первый из трех легионов уже вступил в битву.

Гирким спустился на небольшую высоту и доложил, что всадники проследовали благополучно, но Адроганс уже и сам это знал. Он ощущал шок и физические страдания пронзенных мечами и отброшенных в сторону бормокинов. Он чувствовал, как они задыхаются в дыму, испытывал такую боль, словно бы копье разрывало его собственное тело.

Адроганс пришпорил коня и повел легион вперед, возле ворот он перешел на галоп. Копыта бешено застучали, высекая искры из булыжника. В дыму генерал ничего не видел. Полагаясь лишь на ощущения, он направил коня в центр туннеля. Звон стали и цокот копыт, становились все громче, и вот он уже на улицах Свойна, и глаза его слезятся от дыма.

Адроганс повернул коня налево и помчался по шедшей параллельно стене улице Южного Полумесяца. Сабля поднималась и падала на головы бегущих бормокинов. Умирали они быстро, словно бы с готовностью, а генерал продолжал свой путь.

Через тысячу ярдов на дороге, ведущей на восток, он увидел свою цель. Бормокины запрудили улицу, намереваясь атаковать здание, из которого тянулись над стеной два каната. Приблизившись, Адроганс увидел, что одному из бормокинов удалось набросить на канат веревку и остановить продвижение воркэльфийки к свободе. Она беспомощно висела, а в нее летели камни, а стрела пронзила ей бедро. Пленница застонала, а воркэльфы внутри здания подбадривали ее, убеждая держаться, но ей это не удалось. Она упала прямо в толпу, и авроланы разорвали ее на куски.

Предсмертная агония женщины больно отозвалась в Адрогансе (он словно бы онемел), а лошадь его тем временем ворвалась в толпу. Одного только напора галопирующей лошади хватило, чтобы перебить ребра и позвоночники авроланским чудищам. Адроганс бил мечом справа, а лошадь его наносила копытами удары слева. Он умудрился даже пробить шпорой горло одному из бормокинов. Затем срезал наброшенную бормокинами веревку, не обращая внимания на когтистые лапы, царапающие ему ноги.