Майкл Стэкпол - Крепость Дракона

Словно в ответ на молчаливый вопрос Алекс, взревела одна из драгонелей Крепости Дракона. Цель она взяла верную и заряжена была хорошо: двадцатичетырехфунтовыми металлическими шариками размером с яичный желток. Металл прошил реанимированного бормокина насквозь, разбил ему черепа и раздробил конечности. Куски мяса медленно сползли по стенам крепости.

Взрыв этот задел и Миралл'мару, закружил ее и бросил на землю. Один снаряд раскроил ей череп, и часть его на куске кожи повисла над левым ее ухом. Левый глаз вывалился на щеку. Несколько снарядов вонзились в туловище, раздробили ей бедренную кость.

Сулланкири подхватила мозг, засунула его в черепную коробку и приладила череп на место. Татуировка на бледной коже загорелась серебром и скрыла сулланкири в радужном облаке. Через мгновение свет погас, и вот уже она опять стояла совершенно нетронутая.

Потом сулланкири схватилась за живот, согнулась и вместе с кровью выплюнула поразивший ее снаряд. Принцесса содрогнулась. Оказывается, дело было не только в том, что они медленно убивали бормокинов. Даже тех, кого снаряды разорвали на мелкие куски, авроланы умели восстанавливать. Алексия, правда, не слишком верила в то, что реанимированное войско сможет удачно маневрировать. К тому же хитроумная тактика никогда не была сильной стороной армии Кайтрин. Возвращенные к жизни покойники станут мобильным щитом для живых войск.

Прибыл вестовой. Он проводил Алекс в башню Короны и пригласил в большую комнату с книжными стеллажами. Там уже сидели барон Дракона с женой, принц Эрлсток и друзья Алексии. Керриган, которого она не видела с момента прибытия, выглядел таким же измученным и усталым, как и все остальные. Дотан Каварр жестом указал ей на стул.

— Вчера Кайтрин направила с арафти мне записку. — Он кивнул в сторону развернутой на столе бумаги. — Над нашим предложением о приостановке военных действий в связи с днем рождения моей жены она посмеялась и со своей стороны предложила в честь праздника всему гражданскому населению и людям из Ориозы позволить свободно уйти на юг, чтобы вернуться домой.

— В таком предложении я не вижу никакого смысла, — покачала головой Алекс.

Каварр выгнул белесую бровь:

— А по-моему, смысл есть, и большой. Ориоза сразу же получает статус привилегированной нации, отчего другие народы чувствуют себя уязвленными, и сопротивление их общему врагу слабеет. Более того, делая такое предложение, Кайтрин словно бы заявляет о своей терпимости и даже милосердии, а потому некоторые нации сделают попытку о чем-то с ней договориться. Произойдет это при одном условии: если Кайтрин сдержит слово и позволит вам уйти.

Уилл громко рассмеялся:

— Только безумный может верить, что она позволит нам уйти!

Барон Дракона слегка склонил голову набок:

— Ты, без сомнения, прав, но мне все же хотелось бы воспользоваться ее великодушием.

Баронесса судорожно схватила его за плечо:

— Я от тебя не уйду. И детей отсюда не заберу. Барон похлопал ее по руке:

— Придется, моя милая, потому что, если ты этого не сделаешь, этого не сделает никто. Я бы не отпустил тебя, но не хочу, чтобы тебя убили. Еще меньше я хочу, чтобы мои солдаты увидели, как убивают их жен и детей. Мне нужно, чтобы ты подала всем пример. Решайся же, моя дорогая, прояви мужество, тогда и другие поступят так, как должно.

Вспомни, что предрекла Кайтрин. Четверть века назад она сказала: вашим детям, когда они станут взрослыми, не суждено будет дожить до совершеннолетия собственных детей. Так вот, дети того времени — мои нынешние солдаты, и я не хочу, чтобы ее предсказание сбылось.

Райгопа потупилась и ничего не сказала, но по щеке ее скатилась слеза и повисла на подбородке. Она отвернулась.

— Поэтому вы нас сюда и пригласили? — прищурилась Алексия.

— Я хочу, чтобы эту экспедицию возглавили вы.

Уилл решительно помотал головой:

— Ну уж нет, дудки. Разве вы не помните пророчество? Я тот, кто ее одолеет. Стоит мне уйти, и вы потерпите поражение.

Каварр поднял руку, останавливая Уилла:

— Твое понимание сути вещей пока еще очень поверхностное, Уилл Норрингтон. В пророчестве говорится о войне в целом, а не об отдельном сражении. Возможно, что, убрав тебя отсюда, мы сохраним тебя для великой победы.

— Я каждый раз слышу это ваше «возможно», — возмутился вор. — «Возможно», я помог остановить ее тем, что согласился надеть маску, или тем, что был на Вильване. Я сыт этим вашим «возможно» по горло. Хватит! Я хочу покончить с нею. Здесь и сейчас!

Барон Дракона постучал указательным пальцем возле правого своего глаза, а потом собрал руку в кулак.

— Сейчас, я думаю, все убедились в том, что тебе необходимо уйти, просто жизненно необходимо.

Алекс развела руками:

— Ваше предложение — эвакуировать гражданское население и детей — похвально, но сопровождать их должны не мы. У вас есть отличные отряды, и принц Эрлсток может их возглавить.

Принц Ориозы отвернулся от окна и скрестил на груди руки.

— Этого не будет. Я остаюсь здесь.

Каварр даже не оглянулся на него.

— А если я попрошу вас охранять вашу тетю и других родственников?

— Я доверю их Алексии и войскам, которые к нам потом вернутся. О безопасности принцессы позаботится полковник Хокинс. Если я могу с успехом заменить его здесь, то он меня заменить не может. Вы слишком хорошо меня подготовили, чтобы позволить мне теперь уйти.

— А если я прикажу уйти всем жителям Ориозы?

— Тогда, — засмеялся Эрлсток, — я выброшу свою маску и стану простым солдатом. Я остаюсь, и закончим на этом.

— Як этому заявлению полностью присоединяюсь, — сказала Алекс, — позвольте и мне стать рядовым солдатом. Решение послать людей на юг я считаю ошибочным. Ведь тогда Кайтрин решит, что мы увозим с собой фрагменты Короны Дракона, и нападет на нас.

— Может, ей и хотелось бы этого, — улыбнулся Каварр, — но она знает, что сделать это невозможно. Присутствие здесь дракона является частичным тому доказательством. У дракона на это чутье. Если бы вы взяли с собой хотя бы один фрагмент, Кайтрин бы это тотчас узнала, и ее вилейны тоже.

Керриган поднял руку и, волнуясь, заговорил:

— Но как же можно подвергать опасности невинных людей? Вы прекрасно знаете, что она убила много детей. То, что вы хотите успокоить солдат, выслав отсюда детей, прекрасно, но разве Кайтрин не может взять их всех до одного в заложники? Поднимете вы этим боевой дух своих солдат?

— Сражаться они будут не хуже, чем если бы их семьи оставались здесь.

— Но они будут чувствовать свою вину, зная, что их родные погибли, оттого что их некому было защитить, — покачала головой Алексия. — Нет, в вашем предложении я не вижу смысла.