Майкл Стэкпол - Крепость Дракона

Во-вторых: ни тот ни другой не вмешивались в вопросы, затрагивавшие его происхождение. Его кровь — это его кровь. Ему и решать, как к этому относиться. А вот для его безопасности они делали все, что могли. Хотя бы в пещере: Резолют спас его тогда от сулланкири. И на Вильване они его сберегли: не позволили принять участие в сражении.

Вопрос — кто он такой? — тяжким грузом лег на плечи Уилла. Судя по тому, что сказал ему в пещере Нефри-леш, Уилл знал, что Кайтрин хочет его заполучить. Возможно, Ворон и Резолют сейчас его ищут, но к Маркусу они не пойдут, а будут рассчитывать на собственные силы. И все-таки: кто же еще может его разыскивать?

Задав себе этот вопрос, Уилл отправился на поиски Скарри. По крышам домов он до нужного ему переулка. Сжавшись в комок, притаился в тени и стал ждать. Прошло немного времени, и он увидел, как темноволосая девочка вышла из-за угла. Нищие, толпившиеся на перекрестке, позволили ей пройти: никто и слова ей не сказал, никто ни к чему не придрался. Видимо, признали в ней обитательницу Низины.

Уилл спустился по лестнице вниз и юркнул на боковую дорогу. Коротко кивнул нищим, перепрыгнул через спящего человека и приблизился к Скарри. Она в это время разговаривала с кем-то, кто со стороны был похож на кучу гнилого тряпья.

— Скарри, будь добра, на одно словечко.

Она медленно повернула к нему сначала голову, а потом и плечи. Не мигая посмотрела на него. Зеленоватый блеск ее глаз немного обеспокоил Уилла.

— Он здесь. — Уилл еле-еле услышал, как она прошептала эти слова, и не видел движения ее губ. Возможно, ему это просто почудилось.

— Сестренка, скажи, кто за мной охотится? — Он схватил ее за плечи и слегка встряхнул, надеясь, что тем самым выведет ее из состояния ступора. — Кто, Скарри, кто? Может, это Нефри-леш?

Глаза девочки вспыхнули при звуке этого имени, и голос ее изменился, сделавшись низким.

— Ты много узнал, малыш. Ранил брата. Теперь ты мой.

Скарри крепко ухватила его за запястья. Закусив губу, чтобы не завопить, Уилл поднял руки вверх и бешено закрутил ими, словно жерновами, после чего обеими ладонями уперся ей в грудь и толкнул на землю.

Падая, девочка задела нищего, с которым только что разговаривала. Под грязными тряпками зеленым светом загорелись глаза, и вынырнувшая из-под вороха тряпья рука ухватила подростка за правую щиколотку. Другой ногой Уилл наступил на костлявое предплечье и, услышав треск, вырвал правую ногу. Сорвался с места, упал, но тут же оперся на руки, поднялся и побежал к перекрестку.

До улицы ему удалось добраться, однако из всех переулков, со всех крыш и даже из-под телег на него смотрели зеленые глаза. Кот, сидевший на подоконнике, тоже вытаращил на Уилла зеленые свои гляделки. Заслышав шум позади, Уилл повернулся и увидел, что все нищие идут следом за ним. Все попрошайки смотрели на него зелеными глазами. Те, у кого был недокомплект, устремили на него единственный зеленый глаз. Двигались они не слишком быстро, но зато решительной и сплоченной массой.

Уилл нагнулся, взял камень и швырнул его со всей силы в нищенку, что шла впереди. Удар оказался точным и поразил горбунью в лоб. Она повалилась на спину, сбив при этом одноногого мужчину, что вызвало временную пробку.

Уилл помчался в южном направлении, стараясь при этом, во-первых, смотреть под ноги, чтобы не упасть на разбитый булыжник, во-вторых, примечать лучшие для ведения оборонительных действий камни и, в-третьих, выбирать оптимальные цели. Он старался не попасть в рытвину, чтобы не повторилась история с Серыми Господами. Камни, которые Уилл подбирал, легко ложились в ладонь, недостатка в «снарядах» он не ощущал, да и промахи случались редко. Если он не разбивал крысе череп, то камень проходил совсем рядом, и маленькие хищники бежали в укрытие. То же было и с его бывшими братьями. Он, правда, швырял в них камни не так, чтобы убить, однако старался причинить ощутимый вред, чтобы они прекратили свое преследование.

Уилл почти мгновенно понял две вещи. Во-первых, для его поимки применили серьезную магию, а кроме того, она передавалась при контакте. Скарри при падении «заразила» ею нищих, а они, сами того не зная, передавали ее друг другу. Уилл подумал, что все в сущности очень просто: младшие дети, забравшись в канализационные колодцы, передавали заразу крысам, и те бежали за ним по улице. Хотя горящие зеленым огнем глаза говорили, что они сами не отвечают за свои действия, Уиллу было не жалко убивать мерзких животных.

К тому же Уилл обратил внимание на то, что маленькая охотница назвала Нефри-леша «братом», а стало быть, она и сама — сулланкири. Такое открытие, впрочем, не слишком его поразило. Кайтрин страстно хотела его изловить, а силы у нее сколько угодно; вот Кайтрин и послала за ним охотников-колдунов. Она использует против меня моих же друзей. Так она и деда моего использовала против моего отца и против всех их бывших друзей.

Мысли крутились, сменяя друг друга, не уступая в скорости дыханию и стремительному бегу. Сокровище Хищника Уилл задумал украсть, когда почувствовал, что настал момент действовать самостоятельно. Да, он хотел, чтобы Маркус приветствовал его возвращение, но втайне надеялся, что тот назначит его своим заместителем. Такое повышение стало бы первым шагом к полному освобождению или смещению Маркуса, первым шагом к независимости.

Кайтрин ему этого не позволит. Она постарается использовать меня против всех. Нефри-леш сказал тогда, что он — ключ к замку, но теперь-то ясно, что его роль гораздо важнее. Уйти от этого факта невозможно: Кайтрин не оставит его в покое. Либо он будет в полном ее подчинении, как сейчас его отец, либо погибнет. Он представлял для нее угрозу, поэтому других вариантов у нее не было.

Остается единственное — противостоять ей. Пророчество превратило его в мишень. Либо он будет сражаться против тех, кто хочет исполнения предсказания, либо — против женщины, которая всеми правдами и неправдами не дает этому пророчеству осуществиться. Вопрос даже не в том, кто прав. Все очень просто: если Уилл останется с Кайтрин, свободы ему не видать, а это не в его характере.

Уилл свернул еще раз и услышал хриплый визг. Кто-то грохнулся ему на спину и на правое плечо, сильно их при этом оцарапав. Уилл завел руку назад и, схватив за хвост спикировавшего на него кота, оторвал того от спины. Боль тем не менее не проходила. Уилл оскалился и со всего маху швырнул кота в стену — мозги так и брызнули.

Весь переулок заполнили злобные кошачьи голоса. Чем дальше он бежал, тем громче становился визг. Уилл срезал угол. Если сейчас он повернет налево, то снова окажется на улице. Не успел он принять решение, как справа от него снова грянул кошачий хор. Уилл остановился и услышал резкий голос: