Александр Самсонов - Кощеевы земли

Привлеченный криками и шумной возней, Венька осторожно заглянул вниз. У подножия скалы кипела яростная схватка. Грозный, непобедимый на вид тролль отчаянно пытался избавиться от вцепившейся ему в ногу громадной иссиня-черной змеи. Бой шел с переменным успехом, ломая кусты и круша камни, два сцепившихся тела катались по земле, пытаясь убить друг друга. Стараясь привлечь внимание вилий, охотник призывно замахал руками, но лесные девы продолжали неподвижно стоять, вглядываясь в раскинувшийся с другой стороны утеса лес. Поняв, что они заняты своими, непонятными ему делами, Венька вновь прильнул к краю скалы, стараясь не упустить мельчайших подробностей развернувшегося внизу зрелища.

Силы тролля стремительно убывали. Издав истошный крик, черный хищник попытался стряхнуть неизвестно откуда появившуюся скользкую тварь. В тот же миг атаковавшее его существо само отпустило ногу, вырвав при этом крупный кусок плоти. Затем, отпрянув, оно свернулось в мгновенно затуманившийся клубок и начало менять очертания. Тролль, хромая, отступил назад и уперся спиной в гладкие камни, которые до встречи с врагом пытался преодолеть. Дальше ему отступать тоже было просто некуда. А из черного клубка, синхронно лязгнув, выдвинулись две внушительные клешни, над чуть обозначившейся маленькой, но многоглазой головой, вооруженной клыками, вознесся сегментный хвост с длинным изогнутым шипом на конце. Тролль обреченно взвыл — исход боя у него сомнений не вызывал: выстоять против гигантского боевого скорпиона шансов не было, но сдаваться он не собирался.

Завороженный схваткой, Венька не почувствовал, как лесные девы присоединились к нему. Местная вилия, назвавшаяся Плющом, с ужасом смотрела на неравный бой раненого тролля с гигантским скорпионом.

— Жруна надо спасти, — глядя на новых друзей, твердо заявила она.

— Да пусть поубивают друг друга — нам же спокойнее будет! — возразил Венька и демонстративно сплюнул вниз.

— Нет.

В глазах Плюща плескалась боль, она прошла по краю утеса, явно в поисках места для спуска со скалы. Затем вернулась и снова обратилась к девам.

— Если метаморф убьет Жруна, то потом он доберется и до нас.

— А если твой Жрун убьет этого, как ты называешь, метаморфа, то он тоже съест и нас, — упрямо возразил охотник.

— Нет, — качнула головой Плющ. — Тогда Жрун наестся и очень долго никого не тронет. Он хороший, просто ему надо много есть.

— И как же нам убить метаморфа? — с иронией поинтересовалась Айна. — Если с ним тролль справиться не в состоянии, а мы слабее его.

— Вот этим.

Плющ показала на секиру, которую держал в руках охотник. Венька прижал к себе оружие и отрицательно замотал головой.

Для Акима драма, разыгравшаяся у подножия утеса, не стала неожиданностью — он подспудно ожидал подобного подвоха от ожившей картины. Не глядя на суетящихся у стены Филиппа и Силантия, Басанов-старший перебирал в уме возможные и невозможные варианты возвращения Веньки и лесных дев с полотна чокнутого художника в реальный мир. Но ничего толкового ему в голову не приходило. От размышлений старейшину оторвал неуемный лесничий.

— Слышь, Афанасьич, — дернул он Акима за рукав, — а может, просто дверь им нарисуем, с табличкой или указателем каким, да так, чтобы она — ну дверка эта — выходом на нас глядела.

— Какая дверь? — недоуменно смотря на Силантия, переспросил старейшина.

— Да ведь можно и обычную, а можно и калитку какую. Главное, чтобы она проход обозначала. К нам.

— И куда же мы ее поставим?

— Да хоть прямо на той горке. Филя, ты сможешь такое?

Басанов встрепенулся, идея лесничего ему стала понятна. А вот что хотел Филипп?..

— Стой! — Аким схватил художника за плечо. — Что ты делаешь?

Тот повернулся, в глазах отчаявшегося человека горел лихорадочный огонь. «Точно, чокнутый, — мелькнуло в голове старейшины. — Совсем крыша у парня съехала». Филипп показал на тянущуюся полукружьем над горизонтом радугу:

— Если они уйдут за эту грань, то будут в безопасности.

— Куда они попадут? Ты можешь сказать, художник хренов? — В голосе Акима зазвучала нескрываемая злость. — Как они вернутся сюда, домой?

Блеск в глазах отшельника пропал, на лице возникла безвольная улыбка, перешедшая в недоумевающую гримасу:

— Я считаю, что там — за горизонтом, находится рай. Место, где все счастливы и беззаботны.

— То есть они не вернутся, — констатировал прислушивавшийся к диалогу Силантий. — Дорога в один конец.

— Я сказал — не знаю! — неожиданно заорал, переходя в истеричное состояние, Филипп.

Кисточка, зажатая меж пальцев, с хрустом сломалась и разлетелась мелкими кусочками. Художник с удивлением посмотрел на них и, закрыв ладонями лицо, затрясся в рыданиях.

Акима окатила холодная ярость. Сложившаяся ситуация требовала быстрого и, самое главное, правильного решения, а впавший в истерику художник и суетливый старик только усугубляли дело.

— Веня, мы здесь совершенно чужие, и нам надо прислушаться к тому, что говорит Плющ, — уговаривала охотника Ольха, одновременно наблюдая за продолжающейся схваткой у подножия утеса. — Тролль нам пока не опасен, а вот от той твари никому не убежать. Поверь мне — я-то представляю, что это за чудовище внизу.

— А что я могу сделать? — уже вяло сопротивлялся Венька. — Прыгнуть вниз самому и ввязаться в драку? Кто от этого выиграет?

— Ты постарайся своим топором поразить метаморфа отсюда. Ведь для охотника умение метать любое оружие — дело обязательное.

— А вдруг все-таки промахнусь? У нас только один топор и есть. Даже защититься потом будет нечем.

— Смотрите! — прервала спор Айна. — Смотрите, какое чудо!

Спорщики дружно посмотрели в направлении протянутой руки. От края утеса в бесконечность пролегла радужная дорожка, огороженная с обеих сторон невысокими перилами. Она поднималась маленькими ступенями вверх и исчезала в небесной дали. Плющ с изумлением посмотрела на нее, в глазах обеих девушек мелькнул огонек надежды.

— А-а, будь что будет! — неожиданно для себя согласился с Ольхой Венька.

Не дожидаясь ответа, он метнул алебарду в нависшего над троллем скорпиона. Оружие, стремительно вращаясь, так что глаз мог уловить только смазанные быстрым движением контуры двойного лезвия, с хрустом вошло в спину шипастого чудовища и, ломая панцирные пластины, полностью погрузилось в тело. Из открывшейся раны повалил темный дым, и края пролома в панцире сразу же начали оплывать, подобно воску на огне. Суставчатые лапы подогнулись, потерявшая опору огромная туша с грохотом рухнула на камни. Прижатый к скале тролль в последний момент успел отпрыгнуть в сторону и сразу же закрутил головой, стараясь углядеть нового врага. Убедившись в том, что ему ничего не угрожает, он с торжествующим воплем подскочил к поверженному скорпиону и стал торопливо отрывать ему конечности, сразу же засовывая их в свою пасть.