Роберт Сальваторе - Проклятие рубина

Капитан глубоко затянулся. Ему ужасно не хотелось спорить с убийцей.

– Да уж, – тяжело вздохнув, повторил он и, круто развернувшись, направился к своей каюте, мимоходом приказав матросам вернуться к работе.

Реджис с тоской вспоминал те летние деньки, что он провел валяясь на берегу Мер Дуальдон. Как здорово было удить форель. Или просто, забыв обо всем, нежиться под ласковыми лучами летнего солнца в Долине Ледяного Ветра. Сейчас, оглядываясь назад, трудно было поверить в то, как круто изменилась его жизнь.

А он было решил, что наконец-то устроился и теперь, с помощью волшебного рубина, будет жить не тужить, занимаясь на досуге резьбой по кости, превращая черепа форели в изящные безделушки. Но в один прекрасный день в Брин-Шандере, городе, который Реджис уже привык считать своим домом, появился Артемис Энтрери, и, бросив все, что сумел нажить за последние годы, хафлинг сломя голову помчался следом за друзьями, чтобы присоединиться к ним в полном опасностей путешествии.

Но даже Дзирт, Бренор, Кэтти-бри и Вульфгар не смогли защитить его от Энтрери.

Сейчас он вот уже несколько часов сидел в запертой каюте, и воспоминания нисколько не скрашивали всю безысходность ситуации, в которую он влип. Реджис был бы рад погрузиться в приятные грезы о прошлом, если бы его не тревожили тягостные раздумья о неотвратимом наказании. Отводя его в каюту, после того что произошло на палубе, Энтрери вел себя на удивление спокойно и даже был весел… а потом, не сказав ни слова, запер его и куда-то исчез.

Слишком уж он был спокоен.

Но в этом-то и крылась загадка убийцы. Никто не знал Артемиса Энтрери настолько, чтобы с полным правом считать его своим другом, и никому еще не удавалось угадать, что он предпримет в следующее мгновение, – это неизменно давало убийце преимущество над врагами.

Когда Энтрери наконец вернулся и, даже не посмотрев на него, прошел к столу, Реджис испуганно забился в угол. Убийца сел и, отбросив со лба черные как вороново крыло волосы, задумчиво взглянул на стоящую на столе свечу.

– Свеча, – восхищенно пробормотал он и покосился на Реджиса. – А ты хитрец, хафлинг, не так ли?

Реджис молча ждал. Он отлично знал, что в сердце Энтрери нет места добрым чувствам, и потому сразу решил, что убийце не удастся застать его врасплох.

– Ловко ты все это подстроил, – продолжал Энтрери. – И надо признать, твоя хитрость сделала свое дело. В Воротах Балдура мы, пожалуй, проболтаемся целую неделю, прежде чем найдем новый корабль. А за эту неделю твои друзья значительно сократят разделяющее нас расстояние. Честно говоря, я не ожидал от тебя такой смелости.

Внезапно улыбка исчезла с его лица, и голос зазвучал резко и жестко:

– И не думал, что ты пойдешь на это, зная о том, каковы могут быть последствия.

Реджис, внимательно наблюдая за убийцей, чуть склонил голову.

– Ну вот, начинается, – еле слышно прошептал он.

– А последствия будут, маленький дурачок. Конечно, мне понравилась твоя отчаянная попытка спастись. И я надеюсь, что в течение нашего долгого утомительного путешествия ты еще не раз доставишь мне подобное удовольствие! И все-таки я не могу простить тебя. Если я тебя не трону, твой отважный поступок потеряет всякий смысл и тебе будет неинтересно придумывать что-нибудь еще более захватывающее.

Он встал со стула и двинулся к Реджису, который не нашел в себе сил даже на то, чтобы закричать, – он отлично знал, что деваться ему некуда.

Последнее, что увидел хафлинг, – это лениво покачивающийся в руке убийцы сверкающий изумрудами кинжал.

На следующее утро корабль вошел в дельту реки Чионтар и, подгоняемый легким морским бризом, вступил в борьбу с течением. К заходу солнца на востоке показались острые шпили Ворот Балдура, а с наступлением ночи огни огромного порта засияли на горизонте, указывая мореходам направление лучше любого маяка. Около полуночи они подошли к городу, но, поскольку причаливать разрешалось только днем, капитан приказал бросить якорь, и корабль остановился примерно в полумиле от берега.

Реджис, который этой ночью никак не мог заснуть, заметил, что Энтрери тоже беспокойно ворочается в койке. Поняв, что убийца не спит, хафлинг крепко зажмурил глаза и начал дышать глубоко и размеренно, изредка даже похрапывая. Он понятия не имел, что задумал Энтрери. Но в любом случае Реджису вовсе не хотелось, чтобы убийца увидел его бодрствующим.

И вот Энтрери бесшумно как кошка вскочил с кровати и выскользнул за дверь. Команда корабля насчитывала двадцать пять матросов, и после дневного перехода по реке все они крепко спали. Сейчас, в столь поздний час, учитывая, что корабль был в полной безопасности, стоя на якоре у стен Ворот Балдура, на палубе должно было находиться не более четырех моряков.

Убийца пошел на свет фонаря и, миновав кубрик команды, добрался до камбуза, где, по обыкновению что-то напевая себе под нос, кок готовил завтрак. Не подозревая о грозящей ему опасности, он с головой ушел в работу, но даже если бы он и был начеку, то и тогда вряд ли услышал бы легкие шаги убийцы.

Несчастный захлебнулся в кипящей на плите похлебке.

Энтрери вернулся в кубрик, и еще девятнадцать моряков умерли, не издав ни звука. Пришло время выйти на палубу.

Стояла светлая ночь. Луна бесшумно плыла по безоблачному небу, и ее серебристый свет был на руку убийце. Энтрери прекрасно знал, где находятся и что делают выставленные в дозор матросы, – не зря же он, следуя многолетней привычке, заранее готовился к наихудшему развитию событий и провел много ночей наблюдая за командой. Сейчас, притаившись за грот-мачтой, он, держа кинжал в зубах, напряженно прислушивался к шагам прогуливавшихся по палубе часовых.

И вот, выбрав момент, убийца стремительно полез к располагавшейся на верхушке мачты наблюдательной площадке.

Два матроса так и остались молча сидеть на своем посту.

Спустившись на палубу, Энтрери спокойно, не таясь, подошел к борту.

– Корабль! – неожиданно воскликнул он, указывая вдаль. – К нам приближается какой-то корабль!

Двое дозорных подбежали к нему и принялись вглядываться в даль. И тут кинжал, хищно блеснув в лунном свете, показал, как жестоко они обманулись, поверив убийце.

Из всего экипажа судна в живых остался один лишь капитан.

Энтрери мог без труда открыть дверь каюты и зарезать капитана во сне, но убийца решил устроить кораблю поистине грандиозные похороны, да так, чтобы капитан видел, что произошло с его судном. Подойдя к двери капитанской каюты, Энтрери достал оружие и моток тонкой, но очень прочной веревки.

Через несколько минут он вернулся в свою каюту и разбудил Реджиса.

– Одно слово, и я вырву тебе язык, – предупредил он хафлинга.