Роберт Сальваторе - Изгнанник

Но неотвратимо наступил тот день, когда рудокопы начали заполнять свои тележки, и Дзирт понял всю глубину своего безрассудства. Он понял, что оказался слишком слаб, чтобы подойти к глубинным гномам; и он понял жестокую правду своего существования. Теперь надо было возвращаться в свою темную и пустую нору, еще более одинокую из-за воспоминаний о последних днях.

Тележки катились, теряясь из виду в туннелях, ведущих к городу свирфнебли.

Дзирт сделал шаг назад, к своему прибежищу – поросшей мхом пещере с быстрым ручьем и опекаемой миконидами грибной роще.

Впереди у Дзирта До'Урдена были сотни лет жизни, но никогда снова не взглянет он на это место.

Позже он не мог припомнить, когда изменил направление движения: решение было бессознательным. Что-то подействовало на него (возможно, унылое громыхание груженых тележек), и лишь услышав лязг огромных дверей Блингденстоуна, Дзирт наконец осознал, на что он пошел.

– Гвенвивар, – шепнул он фигурке и вздрогнул от напугавшего его собственного голоса. Однако стоявшие на широкой лестничной площадке стражники были увлечены беседой, и Дзирту ничто не грозило.

Серый туман окутал статуэтку, и пантера появилась на зов своего хозяина.

Прижав уши, Гвенвивар осторожно принюхивалась, осваиваясь в незнакомой обстановке.

Дзирт глубоко вздохнул и заставил себя говорить.

– Я хотел попрощаться с тобой, дружище, – прошептал он.

Уши Гвенвивар встали торчком, а зрачки светящихся желтых глаз расширились и снова сузились, как только она быстро оглядела хозяина.

– В случае, если... – продолжал Дзирт. – Я не могу там больше жить, Гвенвивар. Я боюсь утратить то, что придает жизни смысл. Я боюсь потерять самого себя. – Он оглянулся через плечо на поднимающуюся к Блингденстоуну лестницу. – И это гораздо дороже мне, чем сама жизнь. Можешь ты это понять, Гвенвивар? Мне необходимо нечто большее, чем простое существование. Мне необходима жизнь, определяемая чем-то большим, нежели дикими инстинктами того существа, которым я стал.

Дзирт вжался спиной в каменную стену коридора. Слова звучали очень логично и ясно, и все же он понимал, что каждый его шаг вверх по этой лестнице к городу глубинных гномов станет испытанием его отваги и уверенности в правильном решении. Он вспомнил тот день, когда стоял на площадке перед огромными дверями Блингденстоуна. Как бы ни хотелось ему тогда последовать внутрь за глубинными гномами, он не мог заставить себя. Он был охвачен самым настоящим параличом, который сковал и удержал его в тот самый момент, когда он подумывал броситься сквозь ворота в город глубинных гномов.

– Ты редко осуждала меня, мой друг, – обратился Дзирт к пантере. – А если это случалось, ты судила справедливо. Ты понимаешь меня, Гвенвивар? Через несколько минут мы можем навеки потерять друг друга. Понимаешь ли ты, почему я должен так поступить?

Гвенвивар тихо подошла к Дзирту и ткнулась ему в бок своей огромной кошачьей головой.

– Дружище, – прошептал Дзирт ей на ухо. – Возвращайся к себе, пока я не утратил мужества. Возвращайся домой и надейся, что мы еще увидимся.

Гвенвивар послушно повернулась и зашагала к статуэтке. На сей раз ее переход показался Дзирту слишком быстрым, и вот осталась только фигурка. Дзирт подхватил ее и внимательно осмотрел. Он вновь взвесил предстоящий ему рискованный шаг, затем, движимый теми же подсознательными желаниями, которые завели его так далеко, подбежал к лестнице и начал подниматься. Беседа глубинных гномов оборвалась: стражники наконец почувствовали, что кто-то или что-то приближается.

Их удивление еще более возросло, когда какой-то эльф-дров пересек верхнюю лестничную площадку и остановился у дверей их города.

Дзирт скрестил руки на груди. Этот беззащитный жест темные эльфы воспринимали как знак доверия. Дзирт мог лишь надеяться, что свирфнебли знакомы с этой позой, поскольку одно его появление совершенно взбудоражило стражников.

Сбивая друг друга с ног, они устроили свалку на небольшой площадке: одни бросились защищать городские двери, другие взяли Дзирта в кольцо, выставив вперед оружие, а третьи ринулись вниз по лестнице, чтобы проверить, не является ли этот темный эльф первым из военного отряда дровов.

Один свирфнеблин, по всей вероятности начальник караула, пытавшийся найти какое-то объяснение происходящему, пролаял, явно обращаясь к Дзирту, несколько требовательных фраз. Эльф беспомощно пожал плечами, и полдюжины окружавших его глубинных гномов из осторожности отпрыгнули на шаг при его безобидном движении.

Тот же свирфнеблин заговорил снова, на сей раз гораздо громче прежнего, и ткнул острым концом своего железного копья в сторону Дзирта. Дзирт не мог ничего понять или ответить на это обращение на чужом. для него языке. Очень медленно и нарочито демонстративно его пальцы заскользили к поясной пряжке.

Руки начальника глубинных гномов крепко сжались на древке оружия, пока он следил за действиями темного эльфа.

Легким движением Дзирт расстегнул пряжку, и сабли громко лязгнули о каменный пол.

Свирфнебли разом подпрыгнули, затем быстро пришли в себя и пошли на него.

По одному слову предводителя двое стражников опустили оружие на пол и приступили к тщательному и не очень-то вежливому обыску непрошеного гостя.

Дзирт вздрогнул, когда они обнаружили кинжал, который он держал в сапоге. Он мысленно обозвал себя глупцом за то, что позабыл об этом оружии и не показал его открыто с самого начала.

Мгновение спустя, когда один из свирфнебли залез в глубокий карман пивафви и вынул фигурку из оникса, Дзирт вздрогнул еще сильнее.

Он инстинктивно потянулся к пантере с молящим выражением лица.

За эту попытку он получил тычок в спину задним концом копья. Глубинные гномы не были злобной расой, но они не питали любви к темным эльфам. Многие века свирфнебли жили в Подземье, имея мало союзников, но зато множество врагов, первейшими из которых считались темные эльфы. Со времени основания древнего города Блингденстоуна большая часть убитых в туннелях свирфнебли пала от оружия дровов.

Теперь случилось непостижимое: один из этих самых темных эльфов явился прямо к дверям их города, чтобы добровольно сдаться.

Глубинные гномы крепко связали Дзирту руки за спиной, и четверо стражников приставили к нему свое оружие, готовые вонзить его в пленника при малейшем угрожающем движении. Оставшиеся гномы вернулись после проверки лестницы и доложили, что в пределах видимости нет ни единого дрова. Однако начальник стражи не оставил своих подозрений и расставил охранников на посты в стратегически важных местах, а затем двинулся к двум глубинным гномам, ожидавшим у дверей города.