Роберт Сальваторе - Тысяча орков

чешуйчатая кольчуга лежала возле сложенного спального мешка, дворф оставил на голове громадный шлем, окованный металлом и украшенный острыми оленьими рогами о десяти отростках.

— Да как мы могли потеряться, ты, клятый глупец! — бушевал он. — Ты что же, по птичьему пению шел?

Второй дворф, старший брат, лишь пожал плечами и испустил долгое, жалобное «о-о..].

Дворф посмотрел под ноги, обутые не в излюбленные дворфами тяжелые башмаки, а в сандалии, и пинком отправил ближайший камень в кусты.

— Ты говорил, что сможешь довести меня до места! — продолжал бушевать Айвен Валуноплечий. — Сократить путь? Ну что же, вот и сократили проклятый путь, пришли, нечего сказать! Добрались мы поближе к Мифрил Халлу?! Нет! Но зато хоть куда-то пришли, тут ты прав, дурень безмозглый, быстро добрались, нечего сказать!

Взбесившийся дворф, слова которого не возымели на брата ни малейшего воздействия, встал в полный рост, напялил на себя, точно вериги, потрепанную в битвах чешуйную кольчугу, и поправил перевязь с малыми арбалетными стрелами, что опоясывала его грудь слева направо.

— Тик-тик-тик, бум! — в сотый раз предупредил брат, показывая пальцем на стрелы, в каждую из которых был встроен небольшой сосуд с маслом, взрывающимся при попадании.

В ответ разъяренный Айвен ухватился за арбалет, контуры которого в точности повторяли столь излюбленное темными эльфами Подземья оружие, и направил его на Пайкела.

— Вот сейчас будет тебе «бум», дурень ты безмозглый!

Глаза Пайкела закатились, и он поспешно прошептал заклинание. Не успел Айвен сказать брату, чтобы тот развеял чары, как по вытянутой руке русобородого дворфа хлестанула тонкая ветка, обвилась вокруг запястья и выпрямилась, заставив Айвена привстать на цыпочки.

— Нет, не стоит играть в эти игры. Только не сейчас, — предупредил Айвен.

— Нет бум, — твердо произнес Пайкел и погрозил пальцем с отцовской укоризной.

Конечно, выглядел он при этом, как и всегда, совершенно нелепо: длинная зеленая борода расчесана надвое, а концы заведены за большие уши и переплетены с волосами, что спускались до самой середины спины. Он носил длинные зеленые одежды в заплатах, подпоясывался толстой веревкой, а просторные рукава скрывали руки, едва стоило их опустить.

Айвен издал тихий смешок — один из тех смешков, что обыкновенно предвещали Пайкелу скорую встречу с братским кулаком.

Но Пайкел не обратил на это ни малейшего внимания и удалился на край небольшой стоянки, где кипел над костром котел с похлебкой из кореньев. Братья, оставив Храм Парящего Духа и согласившись на предложение Кэддерли присутствовать от его имени и от имени его супруги Даники на официальной коронации короля Бренора Боевого Топора, провели более недели в горах, что над городком Каррадун. Несколько лет намекали Айвен и Пайкел о том, что желали взглянуть на Мифрил Халл — еще с тех пор, как в поисках пропавшего друга посетили Храм Парящего Духа Дзйрт До'Урден и Кэтти-бри. Казалось, что в преддерии коронации Бренора с установлением спокойствия в горах Снежные Хлопья настал подходящий момент.

Едва братья начали путь в горах Снежные Хлопья, как Пайкел, думавший и действовавший, как истинный друид, сообщил брату, что способен сократить часть долгого пути. Ведь Пайкел мог разговаривать с животными, хотя казалось, что в действительности он не способен разговаривать ни с кем, за исключением Айвена, который понимал каждый нечленораздельный звук, что издавал брат. Пайкел мог предсказывать погоду с высокой степенью точности, и в его широком рукаве был припрятан еще один козырь: перемещение на расстояние, доступное друидам, которые, используя взаимосвязь деревьев, могли войти в одно дерево, а выйти из другого, что находилось на много миль вдали.

Именно к этому искусству и прибегали Айвен и Пайкел, хотя путешествие сопровождалось горестными сетованиями Айвена, считавшего такой способ перемещения крайне неестественным. Они добрались до чащи незнакомого, темного леса. Поначалу Айвен посчитал, что они добрались до Шилмисты, земли лесных эльфов в низовьях гор Снежные Хлопья, близ Каррадуна, но проскитавшись в темной чаще целый день, и Айвен, и Пайкел пришли к заключению, что в здешних местах царила атмосфера, вовсе не похожая на ту, что царила в чудесных землях, где правила Эльберет и ее танцующие сородичи. Густой лес, где бы он ни был и чем бы ни являлся, оказался более темным и зловещим, чем любой из солнечных лесов Шилмисты. И даже дуновения ветра были гораздо злее, как если бы братья пришли дальше, на север.

— Ты не собираешься меня отпустить? — подал голос пойманный деревом в ловушку Айвен, который так и не выбрался из пут.

— Не-а.

Айвен слегка рассмеялся, приблизил свободную руку к той, которую удерживала ветка, и подхватил выпущенный арбалет. Движения дворфа были быстры, он поднес оружие прямо к лицу и зацепил тетиву верхними зубами, после чего принялся ее натягивать, пока не раздался щелчок, возвестивший о готовности, затем вцепился зубами в курок и вытянул из нагрудной перевязи свободной рукой одну из стрелок.

— У-у-у-у! — взвыл Пайкел, заметив приготовления брата. Друид подхватил небольшой ствол сухого дерева, что лежал близ костра, наскоро произнес заклинание, прозвучавшее как «ша-ла-ла», и бросился в бой на брата.

Хладнокровно, продуманно Айвен поместил тяжелую короткую стрелу с прямоугольным наконечником на ложе арбалета, затем направил оружие на ту ветку, что удерживала его. Однако заметив, что Пайкел находился чересчур близко, русобородый дворф направил оружие на брата, что бежал вперед, точно то было в порядке вещей, и выстрелил.

Стрела плашмя ударилась о заколдованную дубину, застряла у комля и взорвалась. Бегущего Пайкела остановила ослепительная, сотрясающая воздух вспышка, и оглушенный дворф замер на месте, с правой стороны от волос и бороды исходил дым, а правая рука, хоть и была по-прежнему занесена в воздухе, сжимала не заколдованное оружие, а почерневшую головешку.

— У-у-у! — провыл друид.

— Да, и твое дерево окажется следующим, — пообещал Айвен, вновь закусив арбалет, пока его рука шарила в поисках очередной стрелы.

Пайкел нанес брату летящий удар, но по-настоящему летящими удары друида стали тогда, когда сцепившиеся братья упали, взлетели, подброшенные крепкой ветвью, и, конечно же, снова повалились на землю.

Так и продолжался их поединок: братья маятником раскачивались вверх-вниз, Пайкел вцепился в арбалет и в напряженную руку Айвена, в то время как Айвен бил Пайкела кулаком, хотя вцепились они друг в друга слишком крепко и Айвен не смог повредить друиду. Все это время несгибаемая ветка их выдерживала, и казалось, что монотонная канитель дворфов и полеты «ту-да-обратно-и-кругом» стали лишь более ритмичными.