Роберт Сальваторе - Тысяча орков

— Только те, с которыми мы столкнулись! — крикнул Бренор, не успел дроу и слова сказать. — Быть может, их гораздо больше, и теперь они так и ходят поблизости целыми отрядами!

— Значит, нам тем более стоит вернуться, собраться с силами и пригласить Пуэнта с его ребятами, — отозвался Дагнаббит.

— Если мы заберем Пуэнта и его ребят с собой в Низины, то им и дела не будет до глупых орков, — ответил Бренор.

Собравшиеся возле короля, в том числе и Дзирт, оценили шутку с благодарностью, воспользовавшись возможностью снять напряжение. Однако Дагнаббит сохранял прежнюю недовольную мину: он, похоже, не понял юмора.

— Да, ты во многом прав, — чуть позднее произнес Бренор. — Я считаю, что перед нами лежит некая ответственность за воинов, и я не намерен забывать о своих обязанностях. Мы должны доставить раненых обратно. Мы должны сообщить тем, кто здесь живет, об опасности, помочь им обороняться, мы должны подготовиться к тому, чтобы биться близ Мифрил Халла.

Не успел Дагнаббит и слова сказать, как Бренор вскинул руку, прерывая его, и продолжил:

— Поэтому давай отправим обратно вместе с ранеными несколько бойцов, прикажем им сообщить Пуэнту и его ребятам, чтобы они разбили лагерь к северу от Долины Хранителя. Пусть пошлют две сотни, чтобы оцепить Низины вдоль побережья реки Сабрин к северу от Мифрил Халла. Возьмем врага в кольцо, и сможем выиграть бой.

— Хороший план, согласен, — произнес Дагнаббит.

— Хороший план, а выбора у тебя все равно нет, — уточнил Бренор.

— Но… — начал было Дагнаббит, хотя Бренор уже поворачивался лицом к Дзирту и Кэтти-бри.

Король дворфов вновь взглянул на главнокомандующего.

— Но ты тоже станешь сопровождать раненых на обратном пути к Мифрил Халлу, — потребовал Дагнаббит.

Дзирту показалось, что в ответ на замечание из ушей Бренора поднимаются две струи пара и что ближайшие несколько минут эльфу придется провести, оттаскивая Бренора от Дагнаббитовой бороды.

— Ты говоришь мне «Уйди и спрячься»? — спросил Бренор, подойдя к телохранителю так близко, что дворфы столкнулись носами.

— Я говорю тебе, что мой долг — блюсти твою безопасность!

— Кто нанял тебя?

— Гандалуг.

— А где теперь Гандалуг?

— Под каменным курганом.

— А кто вместо него?

— Конечно же ты.

Бренор состроил удивленную мину, хлопнул себя по ляжкам и ухмыльнулся Дагнаббиту, точно решение, следовавшее из сказанного, было очевидным и самим собой разумеющимся.

— Да, к тому же Гандалуг сказал мне, что ты так и будешь говорить, — заметил Дагнаббит, явно раздосадованный тем, что его переспорили.

— И что он приказал тебе мне сказать, когда я так скажу?

Второй дворф пожал плечами и ответил:

— Он просто посмеялся надо мной. Бренор дружески ткнул Дагнаббита в плечо:

— Иди и сделай все так, как я тебе приказал. Оставь с нами пятнадцать воинов, не считая моего сына, дочь, дроу и хафлинга.

— Нам нужно отправить вместе с ранеными хотя бы одного жреца.

— Но второй останется с нами, — кивнул Бренор. На том и порешили, и Бренор вновь заговорил

с Дзиртом и Кэтти-бри.

— Вульфгар тоже ранен, — сообщила королю приемная дочь.

Она отвела Бренора к скале, на которой по-прежнему сидел Вульфгар, перетягивая жгутом раненое бедро.

— Ты хочешь вернуться вместе с теми, кого я отправил? — спросил у него Бренор, приблизившись, чтобы лучше разглядеть многочисленные раны.

— Не более, чем ты, — ответил Вульфгар. Бренор улыбнулся и решил опустить щекотливую тему.

Немного позднее одиннадцать дворфов, из которых семеро были ранены, а одного несли на самодельных носилках, отправились к южной дельте, домой. Остальные пятнадцать, во главе с Бренором, Тредом и Дагнаббитом, отправились на северо-восток. С флангов их прикрывали Дзирт, Кэтти-бри, Реджис и Вульфгар.

— Победа досталась бы нам, если бы они не убежали, — продолжал оправдываться Ульгрен перед пышущим гневом отцом. — Великаны Герти умчались, точно кобольды!

Король Обальд нахмурился и презрительно пнул труп лежащего ничком орка, отчего мертвое тело перевернулось и шлепнулось в грязь.

— Сколько было дворфов? — спросил он.

— Целая армия! — выкрикнул Ульгрен, размахивая руками в подтверждение своих слов. — Сотни и сотни дворфов!

Орк, что стоял вблизи главнокомандующего, попытался было вставить слово, но Ульгрен яростным взглядом быстро заставил оторопевшего солдата замолчать.

Обальд внимательно смотрел на сына: ему было понятно, отчего тот так разнервничался.

— Сотни и сотни? — эхом повторил он за сыном. — Но ведь тогда троица удравших воинов Герти вам все равно бы не помогла, разве нет?

Заикаясь и путаясь, Ульгрен начал лепетать, что его бойцы, каким бы многочисленным ни оказалось войско дворфов, значительно превосходили врага и что, не удери трое великанов, его тактическое отступление обернулось бы величайшей молниеносной победой.

Тут Обальд заметил, что его сын, с тех пор как он впервые вошел в пещерные катакомбы, ни разу не сказал «поражение» или «отступление».

— Я хочу побольше узнать о твоем отступлении, — заметил король орков. — Было ли сражение молниеносным?

— Мы сражались без устали, — гордо заявил Ульгрен.

— Но дворфы так и не окружили вас? Вам удалось уйти?

— Мы сумели прорваться!

Обальд понимающе кивнул, прекрасно отдавая себе отчет в том, что и Ульгрен, и его воины показали спины врагу и удрали, и что оркам, вероятнее всего, противостояла куда менее многочисленная сила, чем войско, о котором говорил его сын, и что скорее всего войско дворфов было гораздо меньше, чем отряд орков. Но король орков оставил незамеченными эти нестыковки. Гораздо сильнее его интересовало то, как приуменьшить губительный исход дела в свете столь заманчивого и столь важного союза с Герти.

Несмотря на бахвальство и веру в собственное войско, в подвластные орочьи племена, хитроумный вождь орков понимал, что без Герти в окрестных землях владения его не расширятся за пределы нескольких пустырей в Диком Приграничье. Тогда ему не избежать поражения, подобного тому, что он претерпел в Многострельной Твердыне.

Знал Обальд и то, что Герти не обрадуют вести о гибели одного из ее великанов на поле битвы, заваленном дохлыми орками. С этой беспокойной мыслью он направился к павшему великану. На теле исполина почти не было ранений, за исключением едва ли не полностью вырванного горла.

Обальд озадаченно взглянул на Ульгрена и недоуменно передернул плечами.

— Мои разведчики донесли, что это была большая кошка, — пояснил сын. — Огромная черная кошка. Спрыгнула с дерева прямо на горло. Убила великана. Великан ее прикончил.