Кейт Форсит - Коготь дракона

— Лес не узнает тебя, — сказала Хан’дерин, срубая назойливые ветки ножом.

Мегэн беззвучно заговорила с растениями и увидела, как длинные побеги отклоняются с ее пути. После этого идти стало гораздо легче.

Вскоре Хан’дерин остановилась и указала рукой на огромный утес, оплетенный колючими кустами и покрытый мхом. Подняв глаза, Мегэн увидела, что башня стоит на скале, окруженная со всех остальных сторон лесом. Внезапно она поняла, что тяжелая каменная дверь башни окружена замысловатым узором из роз и шипов. Хан’дерин вытащила из внутреннего кармана большой ключ, вставила его в одну из трещин в скале и повернула. Раздался громкий щелчок. Хан’дерин налегла на дверь всем телом. Раздался громкий скрип и дверь медленно поддалась.

Внутри оказался огромный зал, украшенный столь же затейливо, как Зал Драконов. На полу толстым слоем лежала пыль, с высоких сводов свисали причудливые паучьи тенета. Между резными колоннами гуляло гулкое эхо. Мегэн зажгла на конце посоха колдовской огонек, чтобы оглядеться.

В одном конце зала виднелась винтовая лестница, украшенная уже знакомым Мегэн узором из роз и шипов. Хан’дерин молча двинулась наверх. Мегэн последовала за ней, стараясь разглядеть как можно больше. Вероятно башня была круглой, а лестница находилась в центре. Они миновали две площадки, от каждой которых отходило четыре коротких коридора. Высокие окна выходили на север, юг, запад и восток. Башня, напомнила Мегэн ту, где она провела большую часть своей жизни, Они были построены по одному плану — в виде креста в круге, символизирующего великую силу.

На третьем этаже было всего лишь три коридора, четвертый заменял просторный зал с высокими окнами. Выглянув в окно, Мегэн, поняла, что зал построен над рекой и ведет в другую такую же башню. Под ними блестела темная вода.

— Выгляни с другой стороны, — сказала Хан’дерин. Мегэн повиновалась. Она увидела, что река вытекает из маленького озера, очень похожего на то, что было в ее долине. Когда-то в его воде отражались Башни, но теперь их почти скрыл лес. Сквозь густые ветви местами проглядывало закатное небо.

— Какая это Башня? — спросила она, когда они начали подниматься по другой винтовой лестнице.

— Не знаю, — нахмурившись, ответила Хан’дерин. — Я не думаю, что одна из них была Башней Роз, а другая — Шипов.

Поднявшись, наконец, на последний этаж, Хан’дерин открыла дверь в восточный коридор и отступила, пропуская Мегэн вперед. Сначала ей показалось, что комната заполнена лентами из серебряного шелка, которые мерцают и переливаются от колдовского огня. Присмотревшись, она разглядела в середине комнаты гнездо, свитое из шелковых лент.

— Она спит, — сказала Хан’дерин, подбирая ленты, выбившиеся из гнезда. — Не волнуйся, ты ее не разбудишь.

Собрав все свое мужество, Мегэн шагнула в комнату. Пробравшись через шелковые ленты, она заглянула в гнездо. Внутри спала Ишбель. Ее хрупкое тело было закутано в серебристый кокон, свитый из собственных волос. На глазах Мегэн навернулись слезы. Хан’дерин, взяв ее за руку, вывела в зал.

— Пойдем в мои комнаты, я заварю тебе чаю, — холодно произнесла вторая Изабо. Она привела Мегэн в свою комнату — точно такую же, как та, в которой спала Ишбель. Взмахнув рукой, она зажгла толстенные восковые свечи и пристально посмотрела на колдунью.

— Спящая колдунья была тебе дорога? — спросила она наконец. Это был первый вопрос, с которым она обратилась к Мегэн.

— Много лет назад я любила ее, как дочь, — сказала Мегэн. — Она была моей ученицей. Я не видела ее шестнадцать лет и только несколько дней назад узнала, что она жива. Я считала ее погибшей.

До чего же угрюмая девушка , заметил Гита, который присев на задние лапки, грыз корочку.

Мегэн не обратила на него никакого внимания.

— Видишь ли, она действительно твоя мать.

— Да, я догадалась. Но почему она спит? Восемь лет я заботилась о ней, и она просыпалась только один раз.

— Я не знаю, почему она спит. Магия Ишбель всегда была странной и непостижимой. Может быть, ее душа и тело нуждались в исцеляющем сне. Это было ужасно — День Предательства, гибель тех, кого мы любили. Это произошло так неожиданно.

— Разве твои сны не сказали тебе, что он приближается?

— Я не владею даром предвидения, — вздохнула Мегэн. — Если бы я им владела, мы сохранили бы многое из того, чем владели. Понимаешь, солдаты напали на все Башни сразу, ну, по крайней мере, на те, которые еще стояли.

— На Башни Роз и Шипов никто не нападал.

— Все считали, что они давным-давно исчезли. К тому же, они находятся далеко в горах и до них так трудно добраться.

— Да, Фельд говорил, что потратил почти год, чтобы прийти сюда.

— Фельд? — воскликнула Мегэн. — Здесь есть волшебник по имени Фельд?

— Верно. Это он научил меня говорить на твоем языке, читать и пользоваться Единой Силой. — Хан’дерин помахала рукой, и пламя свечи взметнулось вверх, но Мегэн уже была на ногах.

— Мой старый друг Фельд здесь! Благодарение Пряхам! Могу ли я увидеть его?

Они нашли старого колдуна в библиотеке. Водрузив очки на кончик крючковатого носа, он листал фолианты размером с него самого. Увидев Мегэн, он разразился смехом, перешедшим в сухой кашель.

— Значит, слухи, которые дошли до меня, были правдой! Ты пережила Сожжение.

— О, я крепкий старый орешек, — усмехнулась Мегэн. — Не верю своим глазам! Что ты здесь делаешь?

Рассказ занял несколько часов, ибо Фельд не умел говорить коротко. Он пространно описал огромную библиотеку Башен Роз и Шипов, но, в конце концов, Мегэн удалось узнать то, что ее интересовало.

В День Предательства Фельд спасся, буквально, чудом — его не было в Башне Двух Лун, когда на нее напали Красные Стражи. Возвращаясь из книжной лавки, он услышал крики и увидел поднимающийся над Башней дым. Старому хитрецу удалось ускользнуть, но он отчаянно волновался о своем ученике Хан’гараде и прочих друзьях и коллегах. С помощью друзей он скрылся в Белых горах и долго блуждал там, мучимый горем и холодом. В конце концов, он вспомнил истории своего ученика, который прилетел в Башню Двух Лун на драконе, — первый человек после Эйдана Белочубого, которому было дозволено оседлать дракона. Хан’гарад Повелитель Драконов рассказывал ему, что спас от неминуемой смерти принцессу драконов и заслужил благодарность огромной королевы. И Фельд, посвятивший свою жизнь изучению драконов, отправился к Драконьему Когтю, где попросил у драконов убежища. Так он и попал в Башни Роз и Шипов, где прожил пятнадцать лет, заботясь о спящей Ишбель и занимаясь науками.

— Вряд ли они позволили бы мне остаться, если бы не сочли, что я могу заботиться о Ишбель, которая попала сюда после Сожжения. Близнецы появились на свет в Зале Драконов, и странные же это были роды: мать была вне себя от горя и ужаса, а повивальными бабками были драконы.