Алан Фостер - Инфернальная музыка

Он заметил Маджа и не удержался от улыбки. Выдр стоял на самом краю лодки, вцепившись обеими лапами в шляпу, длинное перо за его затылком вытянулось в прямую линию. Склонясь вперед и балансируя под напором ветра, он смахивал на полоумного серфингиста, оседлавшего десятибалльную волну.

«Ну, теперь-то все будет хорошо, – сказал себе Джон-Том, несясь на скорости этак чуть поменьше световой, но побольше несусветной. – Если не взорвемся».

Почти прямо по курсу из воды поднялся низкий островок. Произошло это, пожалуй, в самый неподходящий момент. Джон-Том, подчиняясь зову природы, препоручил управление Маджу и не успел своевременно вернуться в кресло рулевого и избежать столкновения.

Но все же он как-то сумел обойти гигантские звездолистные деревья, которые преобладали в растительности острова. Не так повезло в попытке избежать встречи с растениями поменьше, многие из коих, как едва успели заметить путешественники, были увенчаны домишками-невеличками из сучьев, ракушек и сухого ила.

Из дверного проема одного такого жилища с любопытством выглядывал самец белой цапли в жилетке из тончайшей материи желтой и зеленоватой расцветки. Он вскрикнул от неожиданности и бешено захлопал крыльями, спеша набрать высоту. Испуганные соседи подражали ему что было сил.

Болотоход, продвигаясь на скорости почти сорок миль в час, вылетел на берег и понесся напрямик, круша деревца, кусты, огороды, сады и все прочее, что попадалось на пути. Крылатые жители в панике кинулись врассыпную, пассажиры в лодке скорчились, закрыли головы лапами и руками. От них рикошетом отлетали песок, ветки, листья, фрукты, а то и домашняя утварь, не видя различий между принцессами и простонародьем.

Наконец болотоход плюхнулся в воду по другую сторону всполошенного островка. Двигатель впечатляюще плюнул раза два огнем и заглох. Может, оно и к лучшему, с облегчением решил Джон-Том, убрав ладони с лица и повернувшись к скисшему пропеллеру. Из почерневшего кожуха вытекал вонючий дым, но пламени, к счастью, не было.

Растрепанные принцессы с помощью лейтенанта Найка и его рыцарственной троицы медленно поднялись с палубы.

– Во что мы врезалис-сь? – Сешенше осторожно ощупала рот. – Кажетс-ся, я зуб с-сломала.

– Островок. Мы врезались в островок… – Квиквелла тихонько охнула.

– Я сломала коготь! – Такая неприятность вряд ли была принцессе Опанской в новинку – предмет ее беспокойства достигал почти четырех дюймов в длину.

Мадж привел себя в порядок и теперь поглядывал через плечо чаропевца, пока тот на коленях осматривал мотор.

– Ну, кореш? Че за проблема? Волшебная или простая?

– Да как тебе сказать, Мадж… Спирт кончился.

– Так это, чувак, ваще не беда. Всего-то делов – спеть ту самую песенку.

– Ты же знаешь, как я не люблю повторять чаропесни. Но на этот раз, похоже, у нас и правда небогатый выбор. – Джон-Том сощурился и оглянулся на столь некстати подвернувшийся остров. В зарослях ясно виднелась просека, как будто огромная дряхлая газонокосилка вдруг спятила и ринулась с лужайки на ни в чем не повинную дикую зелень. – Но если фокус снова получится, мне придется быть поосторожнее с рычагом.

Пиввера выдернула из зубов ус, ненароком закушенный на непродолжительном, но волнующем сухопутном этапе путешествия.

Джон-Том осторожно потрогал кожух мотора. Перетрудившийся металл ощутимо излучал тепло.

– Вроде цел. Но надо подождать, пока остынет.

– И пока он будет остывать, – раздался голос у него за спиной, – вы, быть может, подскажете, что теперь делать нам?

Человек и выдр обернулись и увидели дюжину пернатых обитателей островка – они, тихо опустившись на правый борт, нахохлились на планшире. Состояла группа из взрослых самцов и самок и нескольких двухфутовых подростков. Их сородичи мелькали в уцелевших зарослях – оценивали нанесенный домам ущерб.

Голубой четырехфутовый цапль уперся кончиком крыла в бедро, а другим крылом потирал конец длинного клюва. На птице была потрепанная, но вполне годная жилетка в синюю и зеленую полоску из ткани похожей на шифон. На клюве, примерно посередине аккуратно сидели очки. У этого создания, как и у остальных его соплеменников, недоставало более половины перьев.

«Тут, наверное, виноват последний выхлоп, – решил Джон-Том. – И бешеная работа пропеллера вдобавок». Глядя на злополучную птицу, нелегко было удержаться от улыбки.

Мадж потерпел неудачу в точно такой же борьбе и вдруг обнаружил острый конец клюва в нескольких дюймах от собственного носа.

– Водяная крыса! Что вам кажется смешным?

– Н-ниче, шеф. – Выдр сорвал одежду и отвернулся от потрепанной птицы:

– Просто подумал, не худо бы искупнуться.

Он перевалился через борт и исчез под водой. В том месте, где он нырнул, подозрительно долго всплывали пузырьки.

– Ах, бедняжки! – хлопнула в ладоши Алеукауна. Ее сочувствие вполне смахивало на искреннее.

– И правда, как им досталось!

Глядя на делегацию полуразрушенной деревни, Умаджи изобразила должное соболезнование.

Однако скоро всеобщее внимание сосредоточилось на Джон-Томе.

– Послушайте, мне очень жаль! Но могло быть и хуже. А если бы я потерял управление?

– Потерял управление? Потерял управление? – Цапль в гневе уставился на чаропевца сквозь толстые стекла очков. – Как прикажете понимать эти слова? Только поглядите, во что вы превратили наше село! Но это еще не самое страшное, разрушенное можно отстроить заново. Поглядите, что вы сделали с нами! – И он поднял полуголое крыло. – А остальные выглядят еще хуже, чем мы, явившиеся уличить вас в злодеянии! Как летать без перьев? Как ловить рыбу, если не способен летать? Как не умереть от голода, если не можешь ловить рыбу? Что вы имеете сказать в свое оправдание?

– Без паники! – успокоил пострадавших Джон-Том. – Я волшебник, чаропевец. Видите? – Он передвинул дуару на живот. Жители островка с сомнением уставились на инструмент. Один подросток раздраженно клюнул любопытное музыкальное облачко. – Я все исправлю, только дайте срок.

– Так это ваша чаропесня повинна в нашем плачевном состоянии? – резким тоном осведомился цапль. И Джон-Том отметил, что клюв его остер, как шило.

Мадж, прятавший под водой неодолимые позывы к маниакальному хохоту, проявил несвойственную ему солидарность: выскочил из сплетения водорослей и единым махом очутился на палубе.

– Да ты не потей, шеф. Мой чувак все поправит.

– Но соблаговольте ответить, как вы намерены поправить вот это? – вмешалась в разговор белая цапля, чуть поспокойнее и любознательнее голубой. – Приклеите нам перья?

Она подняла крыло.

Джон-Том был вынужден признаться себе, что он не помнит ни одной песни, где бы речь шла о перьях. Групп с подходящими названиями хоть отбавляй – «Бердз», «Хоквинд», «Иглз» и так далее, – но в их творчестве затрагивались темы совсем не окрыленные. Что же до его собственного творчества, он почему-то не испытывал ни малейшего вдохновения. В чем и признался возмущенным аборигенам.