Алан Фостер - День Диссонанса

– Пошли, – шепнула Розарык, наклонясь к Джон-Томову уху. – Или еще не налюбовался? Лучше, чем тут, девчонке нигде не будет.

– Вынужден признаться, я ожидал увидеть нечто совсем иное, – произнес юноша. – Черт побери, кажется, меня подмывает самому здесь остаться. – Он повысил голос, обращаясь к директору: – Чокас, да у вас просто образцовое заведение!

Человек кивком поблагодарил.

– На нас возложена почетная миссия опекать беспризорников и тех, кто в младые годы сбился с истинного пути. Мы очень серьезно относимся к своим обязанностям.

– А чему вы их учите? – спросила Розарык.

– Истории, географии, математике, общественным наукам, домоводству, в частности, шитью и поварскому делу. Есть и физическая подготовка, есть уроки дисциплины и вежливости. Мы смеем полагать, что наша учебная программа отработана безупречно.

– Что ж, я увидел достаточно. – Джон-Том поглядел в сторону дортуаров, расположенных на втором этаже. – Прощай, Глупость. Интересно было с тобой познакомиться. Желаю счастливой и полноценной жизни. Может, нам еще доведется встретиться. – Он повернулся к вестибюлю. – Благодарим за экскурсию, Чокас.

– К вашим услугам. Приходите в любое время, господа. Друзья Улицы всегда рады гостям.

Калитка затворилась, оставив трио на брусчатке улицы. Розарык двинулась вниз по склону.

– Тепехь наша совесть чиста. Можем заняться более важными делами.

– Я должен согласиться: здесь ей будет лучше, чем с нами, – сказал Джон-Том. – Что поделаешь, такое положение стабильнее любой альтернативы, которую мы могли бы ей предложить.

– Эй, вы! Не гоните!

Джон-Том и Розарык обернулись к Маджу, изучающему вход.

– В чем дело, Мадж? – На экскурсии Джон-Том не услышал ни единого замечания из уст выдра. – Мне казалось, тебе сильнее всех не терпится вернуться в гостиницу.

– Так и есть, кореш.

– Ну, так пошли, выдха, – раздраженно промолвила тигрица. – Только не вхи, что будешь скучать по киске. Ты питал к ней не больше симпатий, чем я.

– Твоя правда, о хозяйка массивных ляжек. По мне, так она упряма, невежественна, и проку от нее не жди, хоть и навидалась всякого. Жисть – штука крутая, а я вам не нянька для писюх. Но в такой тюряге я не оставлю даже пронырливую и скользкую саламандру из тех, что шныряют по потолку и норовят тебя обгадить.

– Ты что-то углядел? – Джон-Том подошел к нему. – По-моему, там шик, блеск и красота.

– Лажа! – отрезал выдр. – Мы видели только туфту, которую нам пихали под нос. Этот кореш, Чокас, склизкий, как дерьмо перекормленной совы. Я таким не буду верить, покуда ссать не разучусь. – Он повернулся к Джон-Тому и Розарык. – Я, конечно, не заблуждаюсь насчет того, что вы заметили один пустячок. Скажите-ка, сосунки востроглазые, почему с первых этажей на улицу не смотрит ни одно оконце?

Джон-Том кинул взгляд налево, затем направо и убедился в полной правоте выдра.

– Ну, не знаю. Вероятно, у них есть причина.

– Вот и я про то же. А еще, заметь, на вторых этажах все окна зарешечены.

– Всего лишь декорации из кованого железа, – прошептал Джон-Том, пройдясь взором по верхним этажам.

– Декорации? Чувак, ты это всерьез?

– В гоходе небезопасно, – напомнила Розарык, – а сихоты беззащитны. Хешетки, навехное, нужны от вохов, чтобы не кхали подхостков для пходажи в хабство.

– Если это так, то Друзья Улицы – жуткие перестраховщики. По эту сторону стены возле приюта нет ни единого деревца.

Мадж снова был прав: между частными владениями и ближайшим строением приюта лежало открытое пространство улицы.

– И что это доказывает? – спросил Джон-Том.

– Да ни хрена, кореш. И все ж таки я нутром чую: чтой-то здеся не так. Занятно было бы поболтать с одним-двумя питомцами в сторонке от этой пираньи с беличьим хвостом и разлюбезного экскурсовода.

– Я наслышан о разных приютах, но рядом с этим самый лучший из них покажется хуже гнилогоршковской кутузки, из которой мы дали деру.

– Как раз это, приятель, меня и тревожит. – Мадж обвел глазами безмолвные стены. – Слишком уж тут клево.

– Не уверен, что я тебя понимаю.

– Да ты сам подумай, шеф. Детеныши всегда грязные. Им точно так же свойственно пакостить, как мне – потеть. Это естественно. Тут наверняка полным-полно детенышей, – и вдруг чистота, как в будуаре у придворной дамы.

Рассматривая зарешеченные верхние окна, Розарык спокойно произнесла:

– Пожалуй, для такого заведения здесь и в самом деле слишком чисто. Почти как у вхача в кабинете.

– И ты, Розарык? – удивился Джон-Том.

– Что значит – и ты? Выдха хассуждает здхаво. Я не скхываю своей непхиязни к детенышу, но буду спать спокойнее, зная, что он в хохоших хуках.

– Ну, раз вы оба так считаете, надо поговорить с ней перед уходом.

Джон-Том двинулся к калитке, но Мадж удержал его за руку.

– Расслабься, чаропевец. Старый хрен держался вполне миролюбиво, но лишь потому, что мы не задавали каверзных вопросов и не совали нос куда не просят. Если б он хотел, чтоб мы повидались с кем-нибудь из детей, он бы так и сказал. Сомневаюсь, что он горит желанием нам помочь.

– У него на то веская причина. Дети, наверное, спят. Поздно уже.

– Все? Вряд ли. А как насчет ночных жителей? Сусликов и мотыльков?

– Вероятно, у них отдельные помещения, чтобы не мешали остальным, – предположил Джон-Том. – И ночным не нужно освещение.

– И все-таки должен быть хоть намек на жизнь. Вспомни, ведь мы говорим о шайке детенышей.

Джон-Том покусал нижнюю губу.

– Верно, тут чертовски тихо.

– Как в склепе, кореш. Ты мне вот что скажи: почему бы тебе не усыпить их всех чаропением, как ту кодлу на пиратской лохани?

– Не выгорит. На корабле все слышали дуару и мой голос, а тут слишком много стен.

Мадж кивнул.

– Ладно. Значица, теперь моя очередь маленько поколдовать.

– Твоя?

Выдр ухмыльнулся, изогнув усы.

– Парень, ты тут не единственный магистр необычных искусств.

Они отошли вдоль стены подальше от входа. По пути Джон-Том обратил внимание на отсутствие других наружных дверей. Впрочем, они могли находиться с другой стороны комплекса, да к тому же над Друзьями Улицы не довлел «Лос-Анджелесский свод правил пожарной безопасности».

Возле дерева, росшего ближе всех к зданию, Мадж остановился.

– А теперь, моя маленькая мурлыка, есть работенка и для тебя. – Он указал вверх. – Видишь вон тот сучок? Второй снизу?

Розарык кивнула.

– Сможешь залезть на него и проползти до конца?

Она нахмурилась.

– Зачем? Ветка не выдехжит моего веса.

– В этом-то все и дело, милашка.

Джон-Том тотчас разгадал замысел выдра.

– Не годится, Мадж. Ветка швырнет тебя башкой об стену, и вместо ценного друга у меня на руках окажется мохнатый сумасшедший самоубийца.