Алан Фостер - День Диссонанса

Это ошеломило Розарык, но лишь на мгновение.

– После хасскажешь, сахахный. – Она перекинула чаропевца через левое плечо и двинулась к выходу, сторожко поглядывая на окаменевшего джинна.

– Одну секундочку. – Дром задержался, чтобы выхватить из пальцев Снут контейнер с лекарством.

– Эй, сынок, а как насчет платы?

– Уже заплачено, мадам. – Жеребец указал рогом на Гарун Аль-Руджинна. – Стребуйте с него.

С этими словами Дром рысью кинулся вон из магазина следом за друзьями.

Уперев лапы в бедра, Снут проводила его мрачным взглядом.

– Ох уж мне эти туристы! Всякий раз убеждаюсь, что хлопот с ними больше, чем прибыли. – Она выскочила на крыльцо и успела заметить, как посетители исчезают в зарослях. Затем вернулась, нашла нужную табличку, повесила на дверь и закрылась изнутри. Надпись на табличке читалась довольно легко:

«УШЛА ОБЕДАТЬ.

БУДУ ЧЕРЕЗ ДЕСЯТЬ ТЫСЯЧ ЛЕТ»

Джон-Том трясся на могучем плече Розарык. Рядом вприпрыжку бежал Мадж, Глупость скакала на недовольном, но мягкосердечном Дроме. Постепенно Джон-Том выплывал из ментальной пучины, куда погрузился заодно с Гарун Аль-Руджинном. Пальцы уже еле водили по струнам, голос опустился до шепота. Глаза моргали.

– Очухивается, – заключил Мадж.

– Да и пора уже, – сказала Глупость. – Что он с собой сделал?

– Заколдовал, – пробормотал Дром. – Никогда такого не видел. Какое могущественное чужеземное волшебство!

Мадж фыркнул и сказал с ухмылкой:

– Верно, чувак. От этого волшебства чудище вырубилось начисто, только и сам шеф малость перебрал.

Джон-Том схватился за темя.

– О-о-о!

– Что, кореш, похмелюга?

– Нет. Нет, ничего. – Он резко оглянулся на курящуюся гору. – Аль-Руджинн? Он на самом деле был?

– Был, да сплыл. Как всегда, ты оказался на высоте.

– Это все песня, – заторможенно прошептал Джон-Том. – Хорошая песня. Особая. Лучшая у Джими. Я сразу понял: ни от чего другого джинн так не приторчит, как от нее. Розарык, можешь меня опустить.

Тигрица бережно поставила его наземь.

– Айда, приятель. Пока твои чары не выветрились, надо убраться отсюда подальше.

– Думаю, все будет в порядке. – Джон-Том посмотрел назад, где сквозь зелень виднелась гора. – Эта песенка не из тех, что удерживают на месте. Она счастливая расслабляющая. Мне этот Аль-Руджинн не показался счастливым и расслабленным. Похоже, теперь он маленько размяк.

Шествуя по извилистой тропке, они обнаружили город-призрак с медлительными туманными обитателями. Недобро ухмыляясь чужеземцам, привидения уплывали из реальности и появлялись вновь.

– Он здесь, но кое-кто его не видит, – сказал Дром, и Джон-Том наконец понял. Настоящий Кранкуларн был не вещественней дыма, не осязаемей сна.

Оставляя город позади, странники едва одолели искушение пуститься со всех ног. Впереди лежали знакомые леса, а далеко за океаном – Линчбени. Справа то и дело доносился треск «Хонды», но на сей раз кролик, будь он настоящим или призрачным, не удостоил их своим появлением. Джон-Том разок оглянулся, желая убедиться, что он на самом деле побывал в Кранкуларне, однако вместо старого, ветхого города, как ему показалось, там стоял огромный бурлящий котел, полный пляшущих и хохочущих демонов. Он задрожал и больше не оборачивался.

К вечеру путники выбились из сил и уже не думали о том, гонится ли за ними по горячему следу Аль-Руджинн с дюжиной своих мстительных родичей. Мадж и Розарык взялись разводить костер, а остальные попадали где стояли.

– По-моему, мы уже в безопасности. – Джон-Том пригладил ладонями длинные волосы и резко сел. – Лекарство! У кого…

– Спокуха, чувак. – Мадж извлек из кармана цилиндрик. – Вот оно, в целости и сохранности.

Юноша поднес контейнер к глазам. И ради этой фитюльки – от силы дюйм в длину и полдюйма в диаметре – он вынес столько тяжелейших испытаний?! Цилиндрик был изготовлен из белого пластика, печать на колпачке выглядела необычно.

– Интересно, что это за отрава? – Он принялся отвинчивать колпачок.

– Погоди-ка, шеф! – поспешил вмешаться Мадж. – Стоит ли?! – Он кивком указал на контейнер. – Знаю, ты у нас чаропевец и все такое, но вдруг эта скляночка неспроста запечатана, а?

– Любая емкость с медицинским препаратом должна быть запечатана, – ответил Джон-Том. – Будь эта хреновина опасна, Клотагорб строго-настрого запретил бы ее открывать.

Еще один поворот – и колпачок отделился, сделав продолжение спора бессмысленным.

Юноша посмотрел на содержимое, затем приблизил контейнер к носу и понюхал.

– Ну? – Дрома разбирало любопытство. – Что это, по-твоему?

Единорог не дождался ответа. Нахмурясь, Джон-Том перевернул цилиндрик и высыпал на ладонь несколько таблеток. Озадаченно посмотрел на них и, прежде чем кто-то успел воспрепятствовать, лизнул. И посидел в задумчивости несколько мгновений, причмокивая.

Внезапно с его лицом произошла жуткая, драматическая перемена. Глаза выпучились, а рот скривился в гримасе ненависти. Он вскочил и дрожащей рукой до белизны в суставах стиснул пластик.

– Взбесился! – оступаясь, Глупость попятилась к деревьям. – В него вселился демон!

– Нет! – прорычал сквозь зубы Джон-Том. – Нет.

Гримаса ненависти уступила место опустошенности. Он замахнулся, чтобы швырнуть контейнер и драгоценные таблетки в лесную чащу, но в последний миг передумал. Раскрыв ладонь и вновь опустив глаза на лекарство, юноша зловеще улыбнулся.

– Нет. Мы их донесем. Донесем и предъявим Клотагорбу. Пусть видит, ради чего мы пересекли полмира и раз десять побывали на волоске от смерти. – Он перевел взгляд на испуганных спутников. – Это лекарство. Оно его вылечит. Обязательно. А после, когда он избавится от слабости и болей, я удавлю его голыми руками!

– Джон-Том, что-то я тебя не пойму. Если это то самое снадобье, почему ты хасстхоился?

– Почему расстроился? Я тебе скажу, почему расстроился. – Он потряс перед тигрицей контейнером. – Это ацетилсалициловая кислота, вот почему я расстроился! – Внезапно гнев его испарился, и он тяжело присел на поваленное дерево. – Как же я сразу не догадался? Как?

Попытка Маджа выговорить запредельное словцо закончилась позорной неудачей.

– Чувак, ты это к тому, что чертова отрава тебе знакома?

– Знакома? – Джон-Том поднял на выдра усталый взгляд. – Мадж, ты помнишь, как я появился в этом мире?

– Еще бы, кореш. Тот денек непросто вычеркнуть из памяти. Я чуть не раскидал твои потроха по всей цветочной лужайке.

– Помнишь, во что я был одет?

Выдр скривился, вспоминая.

– В тесную такую рубашонку и дурацкие штаны.

– Джинсы, Мадж, джинсы. Когда черепаха ненароком перенесла меня в этот мир, при мне были кое-какие вещицы. Часы… правда, они не работали – батарейки сели.