Раймонд Фейст - Осколки разбитой короны

— Он видит нечто особое в нашей идее единого государства, ваше высочество. Он хочет принадлежать к чему-то большему, чем он сам. Дуко предлагает вернуть Крондор вашему высочеству и принести клятву верности короне. Тогда он готов повернуть свою армию на север и выступить против Нордана в Сарте.

Патрик побагровел.

— Принести клятву верности! — Он наклонился вперед. — Может, он еще и хочет стать герцогом Крондорским вместо твоего отца, а?

Джимми попытался разрядить обстановку шуткой:

— Да нет, ваше высочество, это уж слишком большой размах — разве что бароном.

— Бароном! — взорвался Патрик и ударил кулаком по столу так, что кофейник подскочил и залил горячим кофе рогалики и с дюжину свитков. Стоявший рядом паж бросился наводить порядок, а принц вскочил на ноги. — Этот бешеный пес осмеливается захватить мой город, а потом требовать с меня баронство за его возвращение! Да уж, наглости бандиту не занимать. — Он посмотрел на Оуэна и Аруту. — Назовите мне хоть одну причину, почему мне не отправить армию на штурм и не повесить ублюдка, когда мы вернем Крондор?

— Таких причин даже несколько, ваше высочество, — сказал Арута.

Патрик с яростью посмотрел на него.

— Да неужели?

— Путем сделки с Дуко мы сокращаем вражеские силы на треть и увеличиваем наши на такое же количество. Мы спасаем жизни бессчетного количества людей. У нас появляется передовой отряд для атаки на Сарт и освобождаются люди для укрепления южных границ, чтобы удержать Кеш от наступления. — Аруте явно не хотелось продолжать, но он все же договорил: — Если Дуко честен с нами и это не какая-то хитрая ловушка, то мы не можем упустить такую удачную возможность.

— Он вторгается в мои земли, захватывает мой город, уничтожает жизни и имущество моих подданных, потом разворачивается на сто восемьдесят градусов и добывает у моего отца дворянский титул, и это у вас называется удачной возможностью! Вы что, разума лишились, герцог! — крикнул Патрик.

Джимми напрягся, возмущенный тем, в каком тоне принц разговаривал с его отцом, но сдержался и ничего не сказал. Арута, как терпеливый отец, успокаивающий истеричного ребенка, спокойно сказал:

— С моим разумом все в порядке, ваше высочество. — Потом он добавил назидательным тоном, каким учитель обращается к ученику: — Сядь, Патрик.

Аруте довелось быть одним из воспитателей нынешнего принца Западных земель в пору его детства, а от старых привычек трудно избавиться. Патрик раздраженно глянул на Аруту, но промолчал и сел.

— Ты должен мыслить как правитель. Какие бы эмоции ты ни испытывал по отношению к захватчикам, тебе придется также иметь дело с Кешем. Кешианцы придерживаются договоренностей только потому, что чародеи Звездной Пристани уничтожат их войска точно так же, как они уничтожат наши, если перемирие нарушим мы. Иметь дело с Великим Кешем ты можешь только с позиции силы. — Арута тоже начинал выходить из себя, но старался говорить ровным тоном. — Ты должен вернуть Вабон. Для этого тебе надо очистить Западные земли к западу от Каластийской гряды, а для этого надо сначала взять Сарт. Если за Крондор придется воевать, то кампанию против Сарта ты сумеешь начать самое раннее в середине лета! Если она затянется, то на Илит придется выступать зимой или откладывать поход до следующего года. К тому времени Ламут падет. Если ты дашь Фэйдаве еще зиму, чтобы укрепить свои позиции, то мы можем никогда не вернуть Север! — Он перевел дыхание, стараясь успокоиться. — Фэйдава уже подкупил важнейших чиновников Вольных городов. Судя по всем сообщениям, они ведут с ним торговлю. Через три месяца у его армии снабжение будет лучше, чем у нашей. Он также пытается наладить контакты с квегцами, и, скорее всего, их это заинтересует, если учесть, как плохо с ними обошлись во время завоевания. — Он глянул на Оуэна.

— Для взятия Илита, ваше высочество, нам потребуется поддержка флота, — сказал Грейлок. — Если Фэйдава действительно так умен, как кажется, к тому времени, как мы туда попадем, в гавани будут стоять квегские корабли, а это будет означать еще одну войну с Квегом.

Судя по виду Патрика, он был почти готов расплакаться от бессильного бешенства, но когда он заговорил, то сумел взять себя в руки.

— То есть вы хотите сказать, что если я не заключу сделку с этим паршивым бандитом, то мне придется вести войну на три фронта, и выиграть ее будет невозможно?

Арута громко вздохнул.

— Именно это мы и хотим сказать, ваше высочество.

Патрик был достаточно умен, чтобы понять, что Арута прав, но и достаточно разгневан, чтобы не желать это признавать.

— Должен быть другой выход.

— Конечно, — спокойно сказал Оуэн. — Вы можете подойти маршем к стенам Крондора, пробившись сквозь лагеря наемников снаружи, взять штурмом стены и неделю сражаться за каждый дом, а потом еще месяц зализывать раны и готовиться к походу на Север.

Патрик, похоже, растерял свой гнев.

— Проклятье, — только и сказал он. Долгое время он молчал, потом снова сказал: — Проклятье.

— Патрик, — мягко произнес Арута, — ты не должен отказываться от этого предложения. Военачальник захватчиков хочет заключить с нами сепаратный мир, и только король может отвергнуть его предложение. Ты хочешь рискнуть, предположив, что твой отец откажется? Любую сделку, которую мы с тобой заключим с Дуко, король одобрит, это я знаю. Нам нужно только удостовериться, что это не ловушка со стороны Фэйдавы.

— Ваше высочество, — вставил Джимми, — я провел с ним всего несколько дней, но думаю, что он искренен. У него… — Он помедлил, стараясь найти подходящее определение для того, что он увидел в Дуко.

— Говори же, — подтолкнул его Патрик.

— Что-то у него в душе такое есть, надежда, что ли. Он устал от убийств и вечных завоеваний. Он рассказал мне, как обнаружил зло, завладевшее Изумрудной Госпожой змей, когда она создала свою армию Бессмертных, людей, которые окружали ее и добровольно умирали за нее, по одному каждую ночь, чтобы она могла поддерживать свою магию. К тому моменту любой, кто выказывал хоть малейшее колебание, подвергался немедленному уничтожению, неважно, генерал это был или солдат. Это стало ясно еще в начале кампании, когда несколько капитанов затеяли мятеж, и всех их посадили на кол, а армию прогнали мимо них, пока они еще дергались и умирали. После падения Махарты генерала Гэйпи привязали на муравейнике за то, что он позволил сбежать капитану Калису и его людям. Выяснилось, что никто не мог укрыться от гнева королевы, вне зависимости от ранга. Одни роты ставили надзирать за другими, так что любой мог донести, если кто-то высказывал хотя бы намек на недовольство.

Всю зиму Дуко разговаривал с пленниками из Королевства — солдатами, гражданскими, некоторыми офицерами из гарнизонов Края Земли и Сарта. Его завораживает наш образ жизни, наше правительство, наша великая свобода, и он думает, что наша идея единого государства — выдающаяся идея. Он чувствовал себя пленником, которому в то же время приходится быть тюремщиком всех остальных солдат в армии. — Джимми глубоко вдохнул и закончил: — Думаю, он хочет быть частью чего-то большего, чего-то, что останется после его смерти и чему стоит отдать свою жизнь.