Раймонд Фейст - Восход короля торговцев

- Ты должен понять, - сказал Джеймс, - что, когда я говорю, что Крондор должен стать спокойным и богатым, мною движет вовсе не желание заработать побольше денег для кучки купцов или обеспечить исправную выплату повышенных налогов - вообще-то говоря, это тоже было бы неплохо, - просто от этого зависит безопасность моего города. Больше ничего я не скажу, но ты учти: если я получу приказ тебя уничтожить, то выполню его с наслаждением. Мы достигли взаимопонимания?

- Да, - сказал купец. В его голосе звучали и гнев, и смирение.

- Тогда позволь сообщить тебе и хорошие новости. - Слова герцога сопровождались звуком отодвигаемого стула. - Через десять минут после моего ухода дверь в одну из твоих лазеек - ту, что ведет в канализационный коллектор, - останется открытой. Один я знаю, кто ты такой. Смени личину, а когда остынешь и обдумаешь мои слова, дай мне знать. Если ты меня понял верно, тогда тебе достаточно шепнуть, что Прозорливец исчез, а Честнейший вернулся; скажи своим Господам Дня и Ночи, что таким образом ты хочешь внушить властям, будто им удалось тебя изгнать. Если я не получу от тебя известия в течение суток, это будет означать, что либо тебя предали твои люди, либо ты не воспринял мое предупреждение всерьез. В любом случае Мошенникам следует тщательнейшим образом подготовиться к войне.

После нескольких секунд многозначительного молчания Джеймс произнес:

- Хорошо. Думаю, что если бы я оказался на твоем месте, то в первое мгновение я бы тоже потянулся за кинжалом, но все же я знал, что ты не станешь его применять. Дурак не смог бы руководить Мошенниками.

- Ты был на волосок от гибели.

- Тебя бы уже не было в живых, поверь мне. Ну а теперь, как я и говорил, у тебя есть десять минут, чтобы смыться. Отправляйся в "Маманю" и реши, какую внешность тебе хотелось бы иметь; те мои агенты, что знают тебя в лицо, не знают, кто ты есть на самом деле. Они знают только, что ты купец, за которым я установил слежку. Некоторые считают, что ты агент Великого Кеша или другого враждебного нам государства. Те, кому известны твоя репутация и твои деяния, не знают, как ты выглядишь. Я сам в душе достаточно Мошенник, чтобы оказать тебе такую милость. Но я всегда смогу тебя найти. Никогда ни на минуту не сомневайся в этом, Лайл, - я всегда повторяю эти слова, когда думаю о тебе.

- Я не сомневаюсь ни на мгновение, Джимми Рука. Только скажи мне еще одну вещь.

- Какую?

- Правда ли все то, что о тебе рассказывают?

Послышался иронический смех.

- Даже не полуправда, Лайл. Я был хороший вор - лучше, чем сам о себе думал, хотя вполовину хуже, чем говорил другим. Но мне удавалось то, чего ни один Мошенник даже не пытался сделать, не говоря уже о том, чтобы добиться успеха.

- Клянусь, это правда, - завистливо сказал Лайл. - Никто с этим спорить не станет; никогда не было другого вора, который поднялся бы до титула проклятого герцога и самого могущественного человека в Королевстве после самого короля.

- А теперь - где Таннерсон?

- Скорее всего ты найдешь его у шлюх у Сабеллы.

Де Лонгвиль повернулся и, свистнув в темноту, прошептал:

- У Сабеллы.

Фигура, которую Ру еще за мгновение до этого не видел, растворилась во мраке.

- Я знаю, где это, - сказал Джеймс. - А утром мне первым делом нужна свидетельница.

- Ты же понимаешь, что она умрет. Если какая-нибудь девчонка выдаст Таннерсона или любого другого из нас, я буду обязан отправить ей черную метку. Закон Мошенников тебе известен.

- Найди помоложе, - сказал Джеймс. - Если она будет недурна собой и умна, я поселю ее вдали от столицы, а может быть, даже пристрою в семейство какого-нибудь нобиля в качестве гувернантки. Впрочем, ты никогда не узнаешь об этом. И хорошо бы, чтобы она не успела погрязнуть в ваших делишках. - Он помолчал и добавил: - Ведь в конце концов, мне было четырнадцать лет, когда я встретил Аруту. И я этого не забыл.

- Это святая правда, Джимми, - сказал Лайл.

Внезапно дверь отворилась, и лорд Джеймс, по-прежнему закутанный в широкий плащ, спустился по ступенькам. На мгновение задержавшись около Робера, он спросил:

- Ты слышал?

- Слышал. Приказ уже отдан, - это было все, что ответил де Лонгвиль, и герцог Крондорский исчез в ночи. Через минуту улица опустела.

Ру взглянул на де Лонгвиля; тот поднял руку в знак того, что нужно ждать. Прошло минут десять. Неожиданно де Лонгвиль поднес ко рту два пальца и пронзительно свистнул. Из переулка примчалась группа солдат, а с противоположной стороны улицы прибежали Джедоу и Эрик.

Солдатам де Лонгвиль сказал:

- Войдите в это здание и арестуйте всех, кого там найдете. Конфискуйте все документы, опечатайте вход и не позволяйте никому входить в здание и выходить из него.

Ру, Джедоу и Эрику он сказал:

- Пойдете со мной.

- К Сабелле? - спросил Ру.

- Да. И если нам повезет, то твой друг Таннерсон окажет сопротивление при аресте.

- И что? - спросил Джедоу.

- У нас слишком долго не было хорошего оправдания, чтобы кого-нибудь убить, - пояснил де Лонгвиль.

В молчании они быстро двинулись в глубь Бедного квартала.

Ру шел сразу за де Лонгвилем. Публичный дом Сабеллы занимал целую треть квартала.

- Люди на месте? - шепотом спросил де Лонгвиль у человека, стоящего на углу.

- Ждем только вас, - был ответ. - По-моему, пару минут назад я видел кого-то вон там, на крыше, но, может, это была кошка. Все тихо.

Де Лонгвиль, едва различимый во мраке, кивнул:

- Пошли!

Они ворвались в публичный дом словно во вражеский лагерь. Вышибала даже не успел сделать попытки их остановить. Джедоу нанес ему сокрушительный удар, и парень упал на колени. Эрик ударил его еще раз, и вышибала потерял сознание.

Обогнав де Лонгвиля, Ру промчался мимо двух девиц, застывших с раскрытыми ртами. У лестницы дородная матрона еще только поворачивалась, чтобы посмотреть, что произошло у парадной двери, когда кинжал Ру оказался у ее подбородка.

- Таннерсон? - произнес он тихо, но в голосе его прозвучала угроза.

- Наверху, первая дверь справа, - прошептала она, побледнев.

- Если врешь, тебе смерть, - сказал Ру.

Тут она увидела Джедоу с Эриком и, впервые осознав, что ей грозит, сразу поправилась:

- Нет-нет, я хотела сказать: первая дверь слева!

Ру бросился наверх. Де Лонгвиль отставал от него лишь на шаг. Он обернулся и велел Эрику и Джедоу оставаться у лестницы. Когда де Лонгвиль повернулся назад, Ру был уже на верхней ступеньке. Подбежав к двери, Ру жестом показал де Лонгвилю, чтобы тот вышиб ее, а сам припал к полу.

Де Лонгвиль врезал ногой по двери, и Ру, пригнувшись, влетел в комнату с мечом на изготовку. Но он напрасно нервничал. Сэм Таннерсон лежал на кровати. Пустые глаза уставились в потолок, а из перерезанного горла струилась кровь.