Дженнифер Фаллон - Харшини

— Частично, — подтвердила Р'шейл.

— И как это согласуется с вашим великим планом уничтожения Хафисты?

— Если мы не выгоним кариенцев из Медалона, Калан, на очереди окажется Хитрия. Едва ли позже я смогу уничтожить его, если он делается с каждым днем все сильнее. Нам понадобятся и защитники, и каждый человек, которого сможет выставить Хитрия. Только так мы сможем восстановить власть богов для людей, которые сейчас поклоняются Хафисте.

— Вы имеете в виду, что хотите ослабить Хафисту, восстановив в Кариене веру в первичных богов?

— А вы что ждали? Что я буду гоняться за Хафистой, забрасывать его огненными шарами и испепелять молниями? Раз у вас в архивах не припрятано хорошенького свитка с подробной инструкцией, как это делается? Единственное, чем я могу угрожать Всевышнему, — это заставить его поклонников сменить веру. А я не могу этого сделать, пока он шествует по континенту, захватывая все, что попадется ему под руку. Нужно помочь защитникам. Нужно освободить Медалон.

— А как вы собираетесь восстанавливать в правах первичных богов?

— Вот тут-то на сцене и появляетесь вы.

Калан глядела на нее, широко раскрыв глаза.

— Не совсем понимаю…

— Из всех известных мне структур Лига чародеев больше всего похожа на религиозную организацию, — слегка нетерпеливо объяснила Р'шейл. — Кариенцы организованы. Именно благодаря этому Хафиста удерживает контроль над ними. Я не могу просто разрушить его церковь. Мне придется придумать что-нибудь взамен.

— С тех пор как ушли харшини, наша власть чувствительно ослабла.

— Я знаю. Но Брэк рассказывал мне, что когда-то Лига чародеев посылала эмиссаров во все концы континента. Он говорил, что они могли свободно перемещаться по местам военных действий.

Калан кивнула.

— Их защищали черная одежда, ромбический амулет да еще почтение, которое люди питали к нашему содружеству.

— Эти дни давно миновали, — напомнил Дамиан. — Сейчас любого, носящего ромбический амулет, в Фардоннии сразу же схватят как хитрианского шпиона. В Медалоне они подлежат высылке. В Кариене их сжигают, посадив предварительно на кол.

— Я могу сделать так, что все будет иначе. Мы можем сделать это. Но мне понадобится помощь, Калан. Мне нужен доступ к вашим архивам. Мне нужна Хитрия — объединенная и живущая в мире с Фардоннией, и еще мне нужна помощь хитрианцев, чтобы прогнать кариенцев. А еще мне нужна Лига. Только тогда я смогу встретиться лицом к лицу с Всевышним.

Калан кивнула, вникнув в суть проблемы.

— Допустим, мы смогли бы удержать провинцию Дамиана и выделить войска в помощь Медалону — как в этом случае вы намереваетесь обращать кариенцев?

— Я не хочу раньше времени раскрывать свои карты.

Калан подозрительно сощурилась.

— И все же вы требуете моей помощи?

— Я прошу вас о ней, Калан. Если бы речь шла о требованиях, я бы попросила какого-нибудь из богов явиться и предъявить божественный эдикт.

— Давайте посмотрим, правильно ли я поняла вас. Вы хотите, чтобы я вернулась в Гринхарбор и объявила, что Лига одобряет женитьбу хитрианского наследника на дочери Габлета. Потом — чтобы я чем-нибудь страшным пригрозила военлордам, противостоящим этому союзу, чтобы прибрать их к рукам. И пока вы будете рыться в моих архивах, выискивая там то, чего, может быть, и вообще нет, я должна вернуть Кракандар Дамиану и убедить их всех, что тысяча или больше защитников переходят нашу границу просто с дружеским визитом, так?

— Это было бы неплохо, — согласилась Р'шейл.

— Ну а вы? Поставив полмира на грань войны, что сделаете вы?

— Вручу вам и вашей Лиге такую власть, какой у вас не было многие века, — ответила ей Р'шейл.

Калан просидела минуту в глубокой задумчивости.

— Это заманчивое и серьезное предложение, дитя демона.

— И едва ли кто-нибудь другой сделает его вам.

Калан поглядела на свои руки, прежде чем встретиться взглядом с Р'шейл.

— Вы можете, конечно, свободно пользоваться нашими архивами. В конце концов, они в такой же мере принадлежат харшини, как и нам. Что до всего остального… Я не могу ответить прямо сейчас. Мне нужно подумать. То, о чем вы просите, беспрецедентно. И еще мне нужно поговорить с моей матерью. — Она взглянула на Дамиана. — Ты ведь уже в курсе этого плана, я полагаю?

Он кивнул.

— Как и Адрина.

— Хорошо. По крайней мере, становится понятной эта нелепая свадьба.

Калан поднялась на ноги и отряхнула свое длинное черное платье от воображаемых пылинок. Волосы волной упали ей на лицо, и когда она встряхнула головой, то показалась на мгновение более молодой и неискушенной, чем была на самом деле.

— Я отвечу вам, как только приду к определенному решению. Дамиан. Дитя демона. — Она церемонно поклонилась и вышла из Солнечной.

Дамиан покачал головой, глядя на Р'шейл. Она встретила его взгляд и удивленно вздернула брови.

— Что такое?

— Я просто подумал, как ловко ты манипулируешь людьми, Р'шейл.

— Похоже, ты это не одобряешь.

— Я не говорил, что я не одобряю. Мне просто никак не привыкнуть к тому, что я не знаю, что ты сделаешь в следующий момент.

— Может быть, это и к лучшему, — предположила она со слабой улыбкой.

Дамиан сомневался в этом, но решил сейчас не настаивать на своем.

— Р'шейл, ты часто видишься с Дэйсендараном?

— Я не видела его с тех пор, как мы ушли с кариенской границы.

— Ты можешь поговорить с ним?

— Полагаю, что да.

— Ты не могла бы спросить, не обращался ли кто-нибудь к его последователям?

— Если ты хочешь. А в чем дело?

— Я не уверен. Просто я услышал кое-что, немного меня встревожившее.

— Я спрошу его, если ты считаешь, что это важно.

— В том-то и дело, — признался он. — Я и сам не понимаю, насколько это важно.

Р'шейл хотелось бы посмотреть на Кракандар, но статус дитя демона не позволял ей бродить одной. В самом начале она питала наивную надежду, что ей удастся сохранять инкогнито до прибытия в Гринхарбор. У нее было смутное представление о будущем: нужно было предстать перед советом военлордов, сказать, что им делать — потому что она, дитя демона, так велит, потом найти в архивах Лиги секретный способ расправиться с Хафистой и вернуться в Медалон во главе хитрианской армии. Теперь стало ясно, что шансов на такое развитие событий немного. Ей раньше не приходило в голову, как много для этих язычников значила легенда о дитя демона и что планы Дамиана сильно зависели от того, как люди отнесутся к ней. На деле новости распространялись как огонь, и у ворот внутреннего города уже собралась огромная толпа народа, горящего желанием посмотреть на нее.

Р'шейл, хотя и росла как дочь члена Кворума, никогда прежде не становилась предметом общественного внимания и только теперь осознала, насколько это неудобно. Ее статус послушницы, а потом трудницы в Сестринской общине давал ей возможность вести нормальную, упорядоченную жизнь, пока стечение обстоятельств и ее собственное недовольство происходящим не развернули, объединившись, жизнь в новое русло. Но она совершенно не привыкла быть общественной фигурой — и уж в любом случае, фигурой такого масштаба.