Мэгги Фьюри - Дух камня

Когда Кайта и Агелла вошли, как раз обсуждался вопрос о продовольствии. Квартирмейстер Флинт докладывал о необходимости строгого учета запасов провизии в пещерах и ввода рационов. Потеряв руку на военной службе в стычке с обитателями восточных холмов, он занял пост заместителя квартирмейстера Мечей Божьих, вложив все свое былое рвение в организацию запасов продовольствия и поставок для них. Удивительно скоро он сменил своего ленивого начальника, кажется, набирая вес пропорционально времени нахождения на этом посту, пока не приобрел своих нынешних внушительных габаритов. Благодаря столь солидному запасу жира, Флинт несколько утратил легкость движений, однако это никак не сказалось на остроте его ума. Мозг квартирмейстера по-прежнему работал исключительно точно и упорядоченно. Судя по тону его доклада, Флинт воспринимал нынешнее бедствие как личное оскорбление.

К счастью, храм обладал собственным источником питьевой воды: возле лестницы в покои иерарха была еще одна, — ведущая вниз, к подземному озеру, которое питало все городские колодцы. Вода поступала в город по сложной системе труб, и хотя собственные источники прямо в домах могли позволить себе иметь только самые преуспевающие жители, на каждом углу улицы стояли насосы, так что даже беднейшие из горожан не были обделены свежей водой, которая не иссякала благодаря текущей у подножия скал реке. Теперь озеро будет обеспечивать беженцев свежей водой. Нашлось решение и другой проблеме: в пещерах за озером было достаточно щелей и выбоин, куда могли сливаться и смываться нечистоты.

Флинт поморщился.

— Не идеальный вариант, но лучшее решение, которое мы имеем сейчас, — сказал он. — Мы не можем позволить себе загадить Храм.

Кайта не находила, что возразить. Это обсуждение, казалось, могло продолжаться вечно, а она была не в состоянии толком сконцентрироваться из-за усталости. В основном говорили Флинт, Телимон и Куиллер. Речь шла о провизии для общей кухни внизу возле озера и организации команд поваров-добровольцев. Кайта пропустила этот разговор мимо ушей, но голос Гальверона, вклинившийся в дискуссию, вернул ее к реальности.

— Прошу прощения, — проговорил он. — Я верю, что мы можем оставить подробности организации питания в ваших надежных руках. В настоящий момент, с позволения иерарха, нам следовало бы обратиться к вопросу обороны.

Гиларра кивнула, и командующий Гальверон продолжил:

— Позитивный момент состоит в том, что мы заняли очень обороноспособное место. Словно те, кто строил базилику, предполагали, что она может понадобиться для подобных целей. Поскольку храм высечен прямо в скале, у него есть только одна внешняя стена, а окна слишком узки для проникновения захватчиков — даже этих летающих тварей. Вместе с тем они идеальны для моих лучников. — Командующий поморщился. — Если стрелы будут достаточно эффективны, может быть, мы принудим противника покинуть этот район.

— Так что мы в безопасности, по крайней мере на первое время, — сказала Гиларра.

Улыбка Гальверона померкла.

— Сама базилика в безопасности, но в нашей защите есть одно уязвимое место, которое меня тревожит.

Иерарх подалась вперед.

— И что же это?

— Вам это не понравится, — предупредил Гальверон. — Нам крупно повезло, что базилика — такое старое здание. Я полагаю, они сделали окна такими небольшими, потому что в то время не было стекла, чтобы закрывать проемы, и сейчас это работает нам на руку. Но над основным храмом есть комнаты, пристроенные много позже, — покои жрецов и покои иерарха на верхнем этаже. Окна там достаточно велики, чтобы твари сумели пробраться внутрь. С вашего позволения, иерарх, теперь, когда снова стемнело, я намерен расположить там бойцов и лучников.

— Что? В моих личных покоях?

— Чтобы защитить вас и вашу семью, леди иерарх, — терпеливо сказал Гальверон.

Гиларра потерла воспаленные глаза.

— Да. Конечно. Ты прав, Гальверон. Делай то, что считаешь нужным.

— Я еще не закончил. Будут там лучники или нет, территория открыта для атаки, и это опасно для нас. Думаю, подобный риск неприемлем и бесполезен. Нам придется покинуть два верхних этажа и снести потолок, чтобы заблокировать лестницу…

— Что? — Иерарх поднялась на ноги. — Кто дал тебе право разбирать базилику Мириаля по кускам? Моя обязанность сохранить это место для грядущих поколений.

Гальверон пожал плечами.

— Осмелюсь обратить ваше внимание, леди, на то, что если эти твари вторгнутся в Храм, никаких грядущих поколений не будет вовсе. По крайней мере не в Тиаронде, и один Мириаль знает, что произойдет с Каллисиорой, если они здесь обживутся.

Гиларра поджала губы.

— Думаю, если ты поставишь воинов в комнате, это будет достаточная защита.

— Не факт. И я считаю, что мы не вправе ставить под угрозу свои жизни — и жизни всех людей в базилике. Зачем испытывать судьбу? Как бы там ни было, это всего лишь бездушный камень. Когда все закончится, будет достаточно времени все восстановить.

— Когда все закончится, нам понадобятся годы, чтобы все восстановить, — тихо проговорил конюший Фергист.

И Кайта поняла, что он имел в виду отнюдь не только Пределы, улицы и дома, но весь уклад жизни, сложившийся в течение поколений и ныне безвозвратно потерянный…

А что же мы сами? — подумала она. — Все мы, кто потерял своих близких, чьи сердца и чьи жизни оказались разбиты; все мы, вдовы, вдовцы, сироты… Все наши надежды, мечты и планы на будущее теперь унесены прочь, словно осенние листья. Столько талантов, столько знаний и умений — все ушло. Немало времени потребуется, чтобы восстановить наш город, — и не меньше, чтобы восстановить основы нашего общества! Оправимся ли мы чтобы когда нибудь от этого удара?

Мысли Кайты вновь обратились к Эвелинден, и вновь она ощутила неизбывное горе. Глаза защипало от навернувшихся слез, и женщина поспешно смахнула их, надеясь, что никто этого не заметит.

Громкий треск оторвал ее от печальных размышлений. Ледяной ветер пронесся по комнате, задув лампы, и погрузив помещение во мрак.

Неясные, нечеловеческие тени, освещенные лишь слабыми отблесками пламени камина, ворвались в комнату… Люди вскакивали натыкались друг на друга, спотыкались, падали. Слышались крики и проклятия и шипящий звук выходящей из ножен стали. Кайта увидела, как сержант Эвальд, который до того сидел ближе всех к окну, поворачивается лицом к атакующим.

— Эвальд, стой!

Предостережение командующего пришло слишком поздно. Трое крылатых хищников уже были в комнате. Первый из нападающих яростно набросился на сержанта и повалил его.

В углу комнаты кто-то завопил от ужаса. Бесполезная корова Бергамия, подумала Кайта. Подчиняясь инстинкту целителя, возобладавшему над чувством опасности, она бросилась к раненому Эвальду, но крылатая тварь со злобным шипением накинулась на нее, целя когтями в лицо. Кайта успела отшатнуться назад, и когти лишь слегка скользнули по щекам и разорвали накидку на плечах, увязнув в плотной ткани. Кайта взглянула в морду твари и похолодела. Мерзкие черты, искаженные яростью. Клыки мерцали белым в лишенной губ кровавой пасти, когда тварь скалилась. А потом сквозь панику и смятение она расслышала голос Гальверона — громкий и властный: