Сергей Крускоп - Ночь дракона

Одд с сожалением заткнул бутыль пробкой и спрятал сосуд под лавку. Затем наклонился ко мне.

– А она красивая, – доверительным шепотом сообщил он. – Не эльфийская королева, конечно, но по-своему – очень ничего. Особенно если любишь маленьких женщин. Вы с ней как?..

– Мы с ней, – тоже шепотом и с расстановкой произнес я, – друзья. Прежде всего. Не на словах, на деле. Запомни это, Одд. Может, мне бы даже и хотелось чего-то большего. Но она пару-тройку раз, не задумываясь, подставляла под удар свою бедовую голову, спасая мою такую же, и это – главное, чего я стараюсь не забывать. Любовницу я себе всегда найду – не в той, так в другой деревне, – но такого друга… хм, едва ли. А остальное – как она сама захочет.

Я сам поразился своей речи и сквозящей в ней патетичности, совершенно не свойственной мне обычно. Но Одд понимающе кивнул. Мы помолчали, думая каждый о своем.

– Не далее как полгода назад, – вновь заговорил я, – мы с ней встретились за одним занятным дельцем, в котором, не без стыда могу сообщить, я не сыграл вообще почти никакой роли. Так – бегал, кричал что-то, мечом размахивал… А тварей, лезущих из другого мира, между тем рубила Ив.

– Ну-ка, поподробнее, – оживился Одд, – что, прямо вот так при вас и лезли?

– Угу.

– Ну, вообще-то, даже если не учитывать магических способностей девчонки, меч у нее – не ровня твоему, – со знанием дела отметил тролль. – Твой, конечно, тоже неплох, но ее – это м-м… Она говорила, сам Мастер Руд ковал?

– Да, еще для ее матери, перед Предпоследней войной.

– Ну, тогда таким только и нужно… нежить крошить! Ну так что за история? Рассказывай, да и на боковую пойдем, а то действительно засиделись…

– У меня кризис жанра! – заявила Ивона.

Трава была еще свежей, не успевшей запылиться и подсохнуть на жгучем летнем солнце. Весна в этом году выдалась поздней, но бурной, и теперь вся природа медленно отходила от последних зимних перипетий, с удовольствием расправляя и разминая листья, побеги, лапы, усы и крылья. Земля, особенно под пологом леса, еще хранила холод последних заморозков, и ночевать на ней было не слишком уютно. Памятуя о последней такой ночевке, я наслаждался теплым солнечным днем, не требовавшим от меня никакой особой спешки, жуя соломинку и бездумно глядя в поздне-весеннее небо, по синей безбрежности и бездонности которого плыли караванчики пушистых облаков. Желтый круг солнца, цветом напоминавший хорошее сливочное масло, – еще не раскаленный, каким будет через месяц, а излучающий приятное тепло, – казалось, приклеился к небосводу. Два коршуна, раскинув крылья и развернув треугольники хвостов, кружили в медленном и торжественном танце под его неусыпным взором. На душе было хорошо и спокойно, любые мысли – будь то о созидательной или разрушительной деятельности – впали в кому и не беспокоили сейчас своим мельтешением.

– Сивер, ты меня слышишь? У меня кризис!

Я посмотрел на Ивону. Девушка, подперев щеку одной рукой, другой рассеянно перелистывала пухлый том в матерчатом переплете.

– Кризис среднего возраста? Вроде рановато… Уши не сожжешь? – поинтересовался я.

Наперекор всем модам Ивона коротко стригла свои серебристые волосы, причем с каждым разом все короче. В результате ее очаровательные заостренные эльфийские ушки (у всех прочих обладательниц сего украшения спрятанные под шевелюрой), были выставлены на всеобщее обозрение.

Ивона рассеянно потрогала уши рукой.

– Не сожгу, – отозвалась она. – У меня творческий кризис, Сивер, и мне нужна свежая мысль.

– Для чего? – поинтересовался я. – В любом случае, боюсь, у меня в последнее время все мысли несколько подержанные и бывавшие в употреблении.

– Ерунда, у меня их вообще не осталось. На случай, если ты забыл, о чем мы говорили последние пару часов, напомню: мне, чтобы выйти на защиту и получить диплом магистра, не хватает одного трактата. Желательно, чтобы он был издан под эгидой эльфийской Академии. Но сойдет и что-нибудь вроде «Вестника Веятского университета». Но не ниже, – девушка ткнула пальцем в лежащий перед ней фолиант.

– Ну и что тебя держит? Садись да напиши! Или у тебя накопилось мало впечатлений от твоих странствий? Ты же, помнится, каждый раз, как в Веят возвращаешься, по вьюку шкур и черепов всякой нежити тащишь? А то и «жити»… А твои уникальные знания о драконах?..

– Это закрытая тема, сам знаешь, – оборвала Ивона.

– Ну хорошо. А верлиока? Кого ты еще знаешь, кто лично участвовал бы в усекновении такой твари?

– О да! – Ивона тоже перекатилась на спину, заложила ногу на ногу, а фолиант умостила поверх груди. – Верлиока пошла на «ура». Один мой коллега просто-таки рыдал слезами счастья, когда я отдала ему заспиртованные ядовитые железы этой бестии. Но это не то…

Коршуны закончили свой менуэт и отчалили, стайка певчих дроздов, щебеча, пролетела над луговиной. Гораздо выше, где-то между верхушками деревьев и облаками, проплыла темным крестиком виверна, – совсем крошечная, если глядеть снизу.

Ивона вновь начала листать «Вестник».

– Я это позаимствовала в библиотеке университета только на прошлой неделе, – сообщила она. – Так, посмотрим, куда движется наука… «Перспективы использования мышиных шариков для предсказания политических событий». Тьфу, позапрошлый век! И еще бы хоть брали какие-нибудь погадки, кроме тех, что производят живущие на университете пустельги. Угу… «Изменение прикуса при смене зубов у вепрелона». «Геометрия межреальностных окон как отражение структуры пятимерного пространства». «Роль дождевых червей в образовании почвы». О, а вот и наша знакомая принцесса отметилась! «Доделювиальные аффилиации недавно обнаруженного плотоядного страннопалого». Во загнула! Неплохо… Ивона захлопнула «Вестник» и уронила его на траву.

Мы съехались с Ивоной в небольшой деревеньке с романтическим названием Переляки, в полудне езды от столицы. В этом славном селении, угнездившемся на слиянии Хоры и Корчаги, университет когда-то приобрел несколько домов. Здесь, укрытые рваным покрывалом векового леса, таились развалины с блуждающими по ним осколками древних заклятий, а в болотах, окружающих слияние рек, в изобилии водились водяные, кикиморы, анчибалы и прочая нежить вкупе с вполне живыми раками, рыбами, выхухолями, цаплями и вивернами. Все это должно было через месяц в очередной раз удостоиться сомнительной чести стать наглядным материалом для грызущих гранит науки юных дарований. Сейчас же сюда удалилась Ивона, используя университетские владения в качестве эрзац-монастыря, где и предалась скорбным размышлениям о будущем своей магической карьеры.

Я, собственно, не ожидал застать ее здесь, проезжая через селение по своим собственным делам, однако, выехав за околицу, заметил на выходящем к реке разнотравном лужке знакомую стрижку, а присмотревшись, обнаружил и все остальное. Спешить мне было особенно некуда, поэтому я без зазрения совести остановился поболтать со старой знакомой. Тем более что эта знакомая была весьма привлекательна внешне и не менее интересна как собеседник. Ну и, наконец, я ее просто сто лет не видел – с прошлой осени.