Инна Сударева - Судья Королевского дома

— Сказала, что любит тебя.

— Правду! — И Фредерик сдавил горло юноши так, что у того и свет померк в глазах.

— Это правда, — на скудном выдохе просипел Элиас.

Судья отпустил гвардейца, и юноша медленно сполз по стенке на пол, откашлялся и отдышался. Сам Фредерик уже без сил опустился на постель, закрыл глаза. Элиас тер себе шею, в мыслях удивляясь, как ослабленному и уступающему в размерах Судье удалось прижать его к стене и чуть не удушить.

— Продолжай, — шепотом сказал Фредерик, обмякнув в подушки. — И учти, будешь врать — найду способ заставить говорить правду.

— Не сомневаюсь, — отозвался Элиас, но, уловив стальной взгляд Фредерика, начал: — После того как я все рассказал даме Коре, она приказала мне взять у отца отряд гвардейцев и незамедлительно ехать в Зимний порт и ждать ее в этом трактире. Когда она появилась здесь, то сразу сообщила, где и когда Филипп назначил тебе встречу. Она также узнала, где остановились ты и твой помощник Марк. Мы поспешили в «Шумиху», но тебя уже не было. Взяв Марка, я бросился со своими людьми в доки. Дальше ты и сам знаешь.

— Все более чем странно, — пробормотал Судья, открыв глаза. — Если только ты чего-то не договариваешь.

— Все, что знал, рассказал, — пожал плечами Элиас. — Могу я высказать предположение?

— Ну?

— Мне кажется, дама Кора как-то связана с преступным миром и, возможно, с кланом Секиры.

Фредерик смолчал. Он размышлял о том, правду ли сейчас услышал. Но багровые следы от его пальцев на шее Элиаса давали гарантию того, что гвардеец не лгал. А юноша частично догадался о мыслях Судьи.

— Фред, поверь, я предан тебе не менее Марка или Марты, — сказал Элиас. — Конечно, я понимаю: ослушаться Судью Королевского дома — это серьезнейший проступок...

— Преступление, — поправил его Фредерик.

Элиас лишь развел руками, как бы говоря: «Ну, делайте со мной что хотите».

— Но ты спас мне жизнь, как я однажды спас твою, — продолжил Судья. — Я освобождаю тебя от ответственности за ослушание и от обязательств «запасного варианта». Ты мне ничего не должен — я тебе. Можешь ехать к отцу и спокойно продолжать свою гвардейскую карьеру.

Элиас ждал всего, но не этого. Он взбунтовался:

— Но так нельзя! Я не согласен!

— Не хочешь быть гвардейцем? — Фредерик удивленно приподнял бровь.

— Это, конечно, очень почетно, но... — Элиас вдруг смолк: не очень-то ему хотелось вот так сразу выдавать свои тайные желания. — Если по правде, мне больше по душе быть в твоей команде, Фред.

— И это он говорит после того, как ослушался меня! — возмутился Западный Судья, ударив кулаками в постель и охнув при этом от боли. — Черт! Как я сказал, так и будет. Я не могу больше тебе доверять. Так что нынче же отправляйся в Белый Город к отцу и приступай к своим гвардейским обязанностям.

Элиас опустил голову и вышел.

Начинать дознание Коры было намного сложнее. Во-первых, Фредерик никак не мог себе позволить придушить ее, как Элиаса, во-вторых, тяжело допытывать человека, который заботливо поправляет тебе подушки, одеяла, приносит воду и чуть ли не с ложки кормит (правда, в этом случае Судья сердито отобрал ложку у девушки). Однако Кора, надо отдать ей должное, все прекрасно понимала и первой начала тяготивший Фредерика разговор.

— Ты зря обидел мастера Элиаса, Фред.

— Он уже тебе жалуется? — съязвил Судья, прожевав творожную булочку.

— Нет. Я просто увидела, что после разговора с тобой он крайне подавлен. Мы с недавних пор с ним Друзья, я и поинтересовалась, что ж такое наговорил ему Судья Фредерик... Зачем ты так с ним? Парень хочет быть твоим помощником. И разве он не доказал свою преданность, когда спас тебя и Марту. Он ведь рисковал.

— Да, он очень рисковал, когда ввел тебя в курс дела.

— Разве это привело к плохому?

— Я не знаю, что будет дальше, киска. Я не знаю, что ты сделала. И я уверен, что ты мне ничего не расскажешь. Одно мне стало ясно: ты поддерживаешь связи с кланом Секиры и, возможно, со своим отцом, а это ничем не оправдать.

— Даже спасением твоей жизни?

— Откуда мне знать, для чего ты это сделала? Может быть затем, чтобы я стал доверять тебе.

— Это бесполезно, лорд Фредерик, — горько усмехнулась Кора. — Ты никому никогда не станешь доверять. Твоя самоуверенность — это огромный монстр, который пожирает всех, кто пытается быть рядом с тобой! Ты думаешь, что быть одному — это замечательно? Поверь мне, я знаю, каково это. Я ушла из клана, еще не зная тебя, потому что чувствовала: то, что делает отец и его люди — не для меня, я не могу жить среди такого. Может, это кровь матери виновата. Но моя мать умерла, а мой отец, — тут она тяжко вздохнула, — он проклянет меня за то, что я сделала. Я ведь пришла к нему и сказала, что хочу быть с ним вместе, хочу стать такой же, как он. И отец поверил, доверился мне, он поцеловал меня, он снова назвал меня своей девочкой... И я предала его, чтоб помочь тебе... А как еще можно было узнать, что он замышляет? Как еще можно было спасти тебя? И вот теперь и ты отталкиваешь меня за то, что я сделала... О, Фред, ты хоть с кем-нибудь бываешь добр? Именно добр, а не справедлив? Потому что твоя справедливость жестокая и нечеловеческая!

С этими словами, сказанными в крайнем волнении и даже со слезами, девушка выбежала из комнаты. Судья же чувствовал себя прескверно. Он ничего не узнал, выслушал нелицеприятное мнение о себе и поссорился с той, с которой никак не хотел ссориться.

Будучи в таком не самом радужном настроении, он вызвал к себе Марка и потребовал все новости за те две с лишним недели, которые провел в болезни. Судью интересовало многое, особенно же то, напали ли на след Филиппа и остальных кланщиков.

— На прошлой неделе — разбойное нападение на торговый караван у западной границы, — тусклым тоном докладывал Марк, шелестя донесениями. — Из торговцев и их людей никто не пострадал. Бандитов поймали на следующие же сутки, из четверых двое убиты. Награбленное вернули владельцам. Они заплатили все полагающиеся пошлины... В селении Светозори сгорели три усадьбы, погорельцы обратились с прошением к своему лендлорду, тот отказал в помощи. Люди ютятся в шалашах, а зима на подходе. Сэр Гай побывал там и все уладил: для них на деньги лендлорда уже строится жилье, собирается все необходимое...

— Что с Юханом? — спросил Судья.

— Он не может говорить: повреждены голосовые связки. Пока молчит, лечит ногу и горло.

— Но писать-то он умеет! Пытки применяли?

— К раненому? Сэр! — с укором молвил Марк.

— Не спорить! — рявкнул Фредерик. — Полагаю, пытками уже давно и немого заставили бы говорить. Что за сиропство? Ты забыл, каким делом мы сейчас занимаемся? Заговор против Короля и всего Королевства! Немедленно отправляйся в тюрьму и допрашивай Юхана! С пристрастием! Завтра чтоб были сведения!