Инна Сударева - Судья Королевского дома

Фредерик недоуменно поднял брови.

Кора, все так же улыбаясь, достала из-за пазухи довольно мятое письмо — Судья даже вспыхнул, и лицом, и ушами.

— Оно у тебя?!

Девушка кивнула.

— Няня Агаты передала мне. Сказала, что малышка отобрала его у тебя и кинула в кусты. Ты рассердился и забыл его достать. Мона достала и, чтобы не волновать тебя лишний раз, передала письмо мне. Ведь оно мне адресовано?

— Вообще-то тебе, но после моей смерти, — быстро поправился Фредерик.

— Ты странный, Фред. Сперва при каждом удобном случае отталкиваешь меня от себя, а потом — делаешь меня практически своей наследницей... Я уж молчу про то, что ты говорил во время болезни в бреду. Сколько признаний в любви я выслушала. — Девушка закатила глаза.

Судья покраснел еще больше. Теперь Кора рассмеялась и поспешила обнять его, чтоб он не обиделся на ее смех. Фредерик понял это и обнял ее в ответ:

— Не волнуйся — не обижусь. Твои шутки надо мной ничто по сравнению... — Тут он замолк.

Девушка лишь крепче прижалась щекой к плечу Фредерика.

— Я не стану спрашивать, что так волнует тебя, Фред. Только знай: в любом деле я твой самый верный друг и помощник. Надеюсь, ты не против? — Она лукаво взглянула на него.

— Это тебя удивит, но я не против, — в тон ей ответил Судья и улыбнулся именно той улыбкой, за которую Кора считала его очаровашкой.

— Я повторюсь, — совсем тихо зашептала девушка, словно кто-то кроме мирно фыркавших лошадей мог ее услышать, — но я люблю тебя.

Судья обнял ее еще крепче и жарко поцеловал. После столь долгого холодного периода в их отношениях Кору это привело в восторг.

— Я всегда любил и буду любить тебя, что бы ни происходило, — сказал Фредерик.

— Зачем тогда целых два года ты отталкивал меня от себя? После всего, что так хорошо начиналось...

— Я просто не хочу повторять судьбу своих родителей. Твой отец может воспользоваться тем, что ты много для меня значишь. Так ведь уже получилось — с Мартой...

— А она много для тебя значит? — чуть нахмурившись, спросила Кора.

— Много, как верный Смотритель, как преданный мне человек. А я не могу просто так бросать своих людей в беде.

— Но разве мой отец пойдет на то, чтобы шантажировать тебя мною? Ведь я его дочь...

— Видимо, ты плохо знаешь Филиппа. Прежде всего он — глава преступного клана Секиры, а любящим отцом, насколько я знаю, никогда не был. Я не прав?

Девушка лишь опустила голову.

— Он пойдет на все, чтобы уничтожить меня, как, впрочем, и я — его... до этого дня, — продолжал Судья.

— Разве что-то изменилось? — с горечью спросила Кора. — Вы так ненавидите друг друга...

— Изменилось, и многое. — Тут в его глазах вспыхнуло что-то — какая-то новая идея, наверняка сумасшедшая, и Фредерик встряхнулся сам, встряхнул девушку, заговорил быстро и с жаром: — Ты сказала, что всегда будешь моим верным другом. Что ж. Как друга прошу тебя: помоги мне встретиться с твоим отцом.

— Ты с ума сошел!

— Совсем наоборот. Послушай-ка меня. — И Фредерик зашептал ей в ухо что-то такое, отчего девушка изумленно охнула.

Глаза Западного Судьи вновь горели самодовольно и задорно, и это было хорошим знаком: похоже, подавленное настроение покинуло его.

— Это серьезно? — не поверила ушам Кора.

— Абсолютно. Другого способа нет, поэтому не смотри на меня такими глазами. — Фредерик улыбнулся. — Все, что мне нужно, это твое согласие сотрудничать.

— И все?

— Ну, может, еще хоть какой завялящийся поцелуй, чтоб поддержать меня в этом деле.

Поцелуй он получил, а насчет согласия девушка решила повременить.

— Я подумаю. Время у меня есть?

Фредерик слегка наклонил голову:

— Право, чем скорей ты решишь, тем будет лучше.

— Сегодня вечером. Идет? Хорошо. Теперь давай вернемся в замок — лично я проголодалась.

— Я тоже, — многозначительно ответил Судья, притягивая Кору к себе.

— Фред? О! Ну не здесь же, — засмеялась девушка. — Подожди до вечера.

— Только никто, запомни, никто не должен знать, какие у нас с тобой отношения, мой огонек, — прошептал Фредерик, целуя ее в ухо.

Кора просто растаяла: «мой огонек» — так ласково он ее называл до того, как узнал, что она дочь Филиппа...

Цветущий замок, затаившись, ожидал их возвращения.

— Подозрительно тихо, — заметил Фредерик, когда они въехали во двор. — Что-то здесь не так.

— Главное — не волнуйся, — улыбаясь, ответила Кора. — Зачем во всем сразу чувствовать угрозу?

Спешившись, они прошли в холл, оттуда девушка потянула Судью в Большой зал. Как только они вошли, зажглись огни, заиграли флейты, скрипки и лютни, и Фредерик был просто ошеломлен: такого он еще не видел. Зал был украшен со столичной роскошью и провинциальной безвкусицей. Видимо, со всего замка сюда стянули все, что могло декорировать. Кора смеялась:

— Я предупреждала их, что сейчас в моде простота. Будь снисходителен: все так хотят сделать тебе приятное.

Судья лишь растерянно улыбнулся, когда его окружили одетые лесными феями круглолицые деревенские девушки и стали петь приветственные песни. С Фредерика сняли теплый плащ, который он не успел оставить в холле, на голову водрузили венок из виноградной лозы, взяли под руки и вывели на середину зала. Чувствовал он себя преглупо, поэтому с готовностью осушил предложенный для начала большой серебряный кубок вина, чтобы расслабиться и обрести необходимое настроение. На всякого рода празднествах он всегда был как не в своей тарелке.

Вечеринка началась. Столы ломились от угощений, собравшиеся поднимали кубки за здоровье своего хозяина. Смех, шутки, веселье — все это сопровождало застолье. С одной стороны дама Ванда вещала о подвигах малолетнего Фредерика, с другой — развеселившийся Марк рассказывал о тех переделках, в которых он побывал вместе с патроном; мастер Линар также обрел аудиторию: делился взглядами на способы лечения простуды и ревматизма.

Второй кубок и обильная закуска еще больше раскрепостили Фредерика. Сидя между Мартой и Корой, он только самодовольно наблюдал, как обе девушки по очереди накладывают на его тарелку все больше и больше разной вкуснятины.

— И вы думаете, что я все это съем? — ухмылялся он.

Еще пара бокалов вина — и молодой Судья, лишь услышав звуки музыки, взял за руку тоже слегка захмелевшую Кору со словами:

— Все, танцевать.

Его пример был заразительным. В пляс пошла чуть ли не вся молодежь: Марту подхватил мастер Линар, порозовевший не только щеками, но и бритой макушкой, Марк выбрал себе хохотушку-горничную. Веселились все: рядом с лордом отплясывал садовник, бравые солдаты из судейского эскорта расхватали самых симпатичных кухарок и посудомоек, вызвав, правда, некоторое недовольство среди мужского населения замка.