Инна Сударева - Судья Королевского дома

— Дракон, дракон, — бормотала она, рассматривая клинок рыцаря. — Тут целых два дракона, и они переплелись.

Она что-то слышала о драконах юга? Отец рассказывал... Роксане было тогда лет восемь, и она болела. Лежала в своей комнате с горлом, обмотанным пуховым шарфом, и уныло смотрела в стрельчатое окно, за которым моросил осенний дождь. Было сумрачно и скучно. Даже плакать хотелось. Няня ушла готовить травяной лечебный чай. А мамы у девочки давно не было.

Но вот пришел отец, сгреб ее сильными большими руками вместе с одеялом в объятия и устроился в кресле у окна. Как же тогда было уютно и приятно...

— Что сделать, чтоб ты поправилась, золотко? — вздохнул могучий бородатый барон.

— Сказку расскажи, — мурлыкнула девочка, сворачиваясь клубком на его груди.

— Про мельничиху-ведьму или двухголового коня?

— Нет, что-нибудь новое.

— Новое? Хм. — Отец задумался, озабоченно шевеля усами. — А вот далеко на юге жили давным-давно драконы. Это такие вроде ящериц, но большие, как сосны в бору, и крылатые. И еще — они умели огонь выпускать изо рта. И чешуя у них необычная: каждая чешуйка — камень драгоценный, переливчатый, а самый большой и красивый алмаз — в голове, в междуглазье. Поэтому драконы мудры были и никого зазря не убивали. Хорошие люди за советом да споры разные разрешать к ним ходили. Но были такие, которым очень уж хотелось до драгоценных камней драконьих добраться. Ведь убей одного дракона — сразу богатым станешь, как чешую с него снимешь. Так начали на них охотиться. Особенно же хотелось людям алмазы из междуглазья получить. Могли-де эти камни самые сокровенные желания исполнять. Много драконов убили, много охотников стали богатыми людьми, но алмаза из междуглазья никто ни разу не нашел. Как разрубали дракону голову, так в том месте, где камень вроде должен был быть, черная дыра оказывалась... И случилось так, что осталось всего два дракона на юге: он и она. Решили они отказаться от своих волшебных личин, чтобы не угас совсем их род. Ведь каждый знает, что могут драконы обращаться в людей и жить среди них, хоть и недолго. Если же затянется это время, забудет дракон, как он выглядел на самом деле и навсегда человеком сделается. Вот так и они, последний дракон и драконица, остались людьми и стали жить, как люди. И пошел, говорят, от них род южных Королей, потому что дети их были благородны, сильны и справедливы...

— А камень в междуглазье? — сонно спросила тогда Роксана.

— Ну это уж совсем выдумки, — улыбнулся барон в свою светлую бороду. — А вот подрастешь, да понадобится мне ехать в южный край, возьму тебя с собой; поглядишь, что у тамошних Королей и в самом деле драконы на гербах...

«Драконы на гербах», — пробормотала девушка, рассматривая оружие Фредерика.

Ее отвлек от таких мыслей странный звук: кто-то хлопал крыльями над головой. Роксана подняла голову: над Мышкой, что объедал ветки ивы, кружился крупный пестрый голубь. Птица плавно опустилась на спину коня и принялась спокойно чистить перья. Девушка увидала небольшой деревянный цилиндр, болтавшийся у нее на лапках. «Почтовый», — догадалась она и подошла ближе, протянула руку к цилиндру. Голубь вдруг хлопнул крыльями и взмыл повыше — на дерево.

— Гули-гули. — Роксана поманила его крошками.

Но голубь был неподкупен. Он демонстративно смотрел в другую сторону и намеревался, судя по всему, ожидать пробуждения Фредерика.

— Драконы, голуби, — забормотала Роксана, пожимая плечами. — Да, вот уж приключение.

Роксана услыхала ворчание за спиной. Это Фредерик чем-то был недоволен во сне. Он перевернулся с боку на бок, хмуря брови.

Девушка подошла, села рядом. Теперь его можно было прямо так и рассматривать. «Красивый. Только мрачный очень. И волосы, хотя молодой... Интересно, почему?.. А это что? Шрам. Ого». Роксана осторожно протянула руку, чтоб дотронуться до небольшого рубца под левой ключицей Фредерика, но не успела: рыцарь вдруг с глухим рычанием подхватился и так сжал, перехватив, ее пальцы, что девушка вскрикнула от боли. Глаза его сузились, отливая сталью, губы поджались — хищник, безжалостный...

— Б-больно, — пискнула Роксана.

Он моргнул пару раз, словно приходя в себя, отпустил ее, выдохнул воздух, сказал глухо:

— Больше так не делайте — я и убить могу.

— Я заметила, — кисло ответила девушка. — Вы мне чуть руку не сломали!

— А вы мне спать не даете!

— А к вам почта прилетела!

— А вы... Что? — Он вскочил так быстро, что потерял полотенце, и Роксана поспешно закрыла глаза.

— Так, — через какое-то мгновение услыхала она его ставший резким голос. — Вы пытались прочитать?

«Догадался? Как?»

— Очень просто, — ответил Фредерик на ее мысли. — Голубь обычно ждет меня, сидя на спине у Мышки, а теперь вон куда залетел. Ведь неспроста. Я прав?

Девушка взглянула на него с вызовом. Он тем временем сердито затягивал шнурки штанов, которые поспешил надеть, хоть они и не высохли.

— А что если и правы? Я хочу знать как можно больше о вас. Может, вы шпион и прибыли с тайным заданием в наш край. Может, у вас в голове такое, по сравнению с которым Роман просто детски пошутил со мной...

— Повторюсь: все, что требовалось, я вам сказал, а большего знать не надо. А уж тем более пытаться читать чужие письма! — нравоучительно заметил Фредерик и щелкнул пальцами: голубь тут же слетел к нему на руку. — И не надо объяснять желание влезть в мои дела заботой о родине. Это ведь простое, хоть и нездоровое, любопытство...

— И пожалуйста, — вскочила на ноги Роксана. — Я даже уйду — читайте, сколько влезет!

Она рывком вскинула плащ себе на плечи, тем более что уже вечерело и холодало, и решительно двинулась в глубь леса.

— Далеко-то не уходите! — крикнул ей вслед Фредерик, но это Роксана проигнорировала, и он покачал головой, отковыривая затычку цилиндра с посланием. — Любопытство, — развернул тонкий бумажный рулончик, прочитал: «Он выздоровел. Север спокоен, запад и побережье контролирует Марк, восток и юг — под Судьями, я — на месте, и все также в порядке. Возвращайся. Элиас».

— Возвращайся, — пробормотал Фредерик. — И это слово в каждом письме... Нет, братец, я не вернусь... По крайней мере, не сейчас. Сейчас, куда ни гляну — всюду ее лицо. — Он закрыл глаза и глубоко вздохнул. — Куда бы убежать...

Из таких вот невеселых раздумий его вывел пронзительный визг. От неожиданности выронил бумажку.

— Ох, — и потер грудь в области сердца, — ну если опять уж!

Визг повторился, а потом крик:

— Волки! Волки!

Фредерик схватил меч и сломя голову бросился на вопли...

Роксана стремительно шагала, глядя под ноги. «Да он меня ребенком считает! Хуже! Дурой! Как будто без него пропаду... Не пропаду, еще увидишь!»