Ирина Юрьева - Только любовь

– Люди верят в тебя, ты не вправе обманывать их. Ты обязан быть тем, кем они хотят видеть тебя…

Когда ты впервые почувствовал, что уженачал свыкаться, отождествлять себя с маской? Когда ощутил, что личина берет под контроль твою жизнь? Неизвестно. Но, раз, попытавшись отбросить привычную маску, ты понял: она слишком крепко срослась с душой. Ты не заметил, как сам перестал сознавать, где игра, а где жизнь. Ты не можешь позволить себе ничего, ты стал пленником образа. Это не видит никто, но ты сам знаешь, что несвободен. Не только на людях. И дома, с родным человеком, ты тоже играешь давно надоевшуюроль .

Отношения с Руни – скольженье по тонкому льду. Он в любой момент треснет, и вы оба рухнете вниз, в обжигающий холод глубин, скрытый блеском непрочного панциря. Тайна, угроза, волнение… И ни минуты покоя. Изменчивость, непредсказуемость… Страх потерять то, что и не могло быть твоим…

Да, любовь сохранилась, но Руни уже не похожа на ту, о которой ты столько мечтал. Она стала другой. Научилась блюсти этикет и скрывать свои чувства. Боль, страх, недоверие к жизни, отчаянье… Руни умела их прятать, но ты… Ты чувствовал, знал, что она не смогла одолеть их.

От прежней дикарки, готовой ночами бродить в лесной чаще, лазить в открытые окна, носить к нему в дом муравьев, заставляя их строем гулять по столу между свитков и колб, не осталось уже ничего. Маска с маской… Стена, вещь в себе… Когда ты в первый раз ощутил, что ты стал уставать от такой жизни?

Будь ты уверен в ее чувствах, ты бы спокойнее мог пережить это, но…

Дружба Руни с Горадом в последнее время вдруг стала тебя задевать, разрушая остатки твоей хрупкой веры в незыблемость вашей любви. Понимая нутром, что жена и Горад никогда не пойдут на предательство, ты ощущал непонятное чувство обиды, почти беспредметную злость. Ты почувствовал, что Руни проще с другим. Ты не можешь заставить ее позабыть о той давней трагедии…

Ионн позавидовал власти, а ты бы легко ее отдал за право остаться собой, жить так, как ты умеешь, не думая, что скажут люди. Из них, четырех Наделенных, один лишь Горад мог позволить себе эту роскошь… Ты – нет!

Эта встреча сИланойкак будто встряхнула , заставивиначевзглянуть на мир. Рыжеволосая женщина делала все, что хотела, не думая, что скажут люди. Сомненья, метания были незнакомы Илане. Свобода и долг… Вековечный вопрос, заставляющий взвешивать каждый поступок, был ей непонятен . Беспечность, с которой онашлапожизни, влекла и смущала.. . Ее поцелуй – вспышка страсти, которой нет дела до правил и норм…

– Лучше сразу взять то, чего хочешь, чем после жалеть!

Ты легко уловил эту мысль и почувствовал, что благодарен за Илане за сумасшедший порыв… И за то, что она появилась, заставив понять: нельзя вечно играть роль, какой бы она ни была. Тебе осточертел Ливтрасир! Ты устал быть таким, каким люди желают тебя видеть!

– Нет! Эта женщина не для тебя! – резко сев на кровати, вдруг выдохнул Йонн. – Ты не тронешь ее! Я тебе не позволю! Не дам поломать ей жизнь!

Эрл не стал прерывать этот новый поток обвинений. За пламенной речью он явственно чувствовал ревность и страх Ионна… Зависть… Обиду… Ионн знал – необычная гостья из «Ордена Правды» его не оценит. Он будет опять обойден! И мысль, что Ливтрасирвновь возьмет себе то, что запретно для Йонна, была нестерпима…

Обычно Эрл сразу улавливал тот переходный момент, когда выплеск словесной агрессии может смениться физическим действием. Он не любил драк, хотя два-три раза ему приходилось участвовать в них. Мысль, что Ионн может, забыв, кто сейчас перед ним, и кто он сам, наброситься, ему казалась нелепой. Владеющим Силой не нужно обычных разборок. Они либо мирно живут рядом, либо сражаются насмерть.

Ионн прыгнул настолько внезапно, что Эрл не успел уклониться. Вцепившись в рубаху противника, он так резко дернул, что оба рухнули на пол, однако бороться им не пришлось. То ли Ионн слишком сильно ударился, то ли прилив злобы разом иссяк, то ли кончились силы, но только уже через миг он обмяк. Ему все стало просто без разницы. Странно-бессмысленный взгляд говорил: Ионн вообще перестал понимать, где он, и что ему нужно делать.

Эрл пробыл с ним рядом еще час. И только уверившись, что Ионн заснул, вышел. Дикая сцена оставила горький, мучительно едкий осадок в душе…

Что творится в мозгу Ионна и заставляет его делать странные выводы? Как это связано с тем, что случилось у них в Кругу? И непонятная ревность к Илане… Ведь Ионн давно знал его и должен был понимать: продолжения этой истории просто не будет.

Илана – красивая женщина, и отрицать, что она привлекает его, будет ханжеством. Смелость, с которой она повинуется своим порывам, не размышляя о будущем, вызвала отклик. Ей удалось пробудить в нем желание. И что из этого?

Если на миг допустить, что он, Эрл, был бы свободен, и должен был вновь выбирать между гостьей и Руни, он выбрал бы Руни, поскольку не мыслил своей жизни рядом с другой.

– Ионн, похоже, свихнулся, – сказал Эрл Гораду, едва они встретились. – Он сам не знает, что делает и говорит.

– Да, пожалуй, – легко согласился Горад, изумленно взглянув на него. – Вы там что, подрались?

– Как два пьяных охранника в новом трактире, – с насмешкой ответил Эрл, шуткой стараясь развеять чувство стыда и тревоги.

– Не верится…

– Мне тоже. Ионн битый час нес какую-то чушь о моих «тайных планах». О том, что я жажду один править городом… О том, что я не даю ему жить… А потом вдруг набросился, как ненормальный.

Горад прикусил губу.

– Да, плохой знак, – наконец сказал он. – Идет приступ за приступом.

– Знаешь, Горад, поначалу я думал, что это обычная зависть, – присев к столу, тихо сказал Эрл. – Теперь я уверен, что был неправ. Мне на память все чаще приходит та давняя сцена внутри катакомб, когда мы обнаружили спящих. Ты помнишь, что с ним творилось, Горад, когда мы разыскали детей? Как Ионн бился, выл, требуя «пищи» – чужой Силы? Тогда он убил бы любого, включая нас, если бы смог.

– Помню. Я скажу больше: когда у Ионна впервые случился припадок, я тоже подумал о блоке, лишающем Силу поддержки Небес, превращающем мага в вампира, способного выжить за счет чужих жизней. Но эта догадка ошибочна, блока нет.

– Ты уверен? – спросил Эрл.

– Уверен. Причина «безумия» в чем-то другом. У меня ощущение, что Ионн в последнее время сражается с чем-то невидимым. Оно не требует Силы, оно поднимает со дна души то, что сокрыто от глаз.

– Да, похоже, – кивнул Ливтрасир. – Ионн не видит того, что вокруг. Он живет в мире собственных страхов и домыслов, не понимая, где явь, а где бред. Если вспомнить, что все началось сразу после того, как был «спутан» один из приборов внутри катакомб…