Мерседес Лэки - Мастера фэнтези 2005 (сборник)

— Разве я вел себя неподобающим образом? — удрученно спросил старик. — По сути, моя воля связана твоей волей. И разговор наш будет зависеть от того, чего хочешь ты, последняя из рода Диневалей.

Мейглин так и застыла.

— Кто вы? — прошептала она.

Однако само его присутствие было красноречивее любых слов. Мейглин и так поняла: перед ней находился отнюдь не старейшина из пустынного племени, хотя его смуглая, морщинистая кожа и седые волосы делали его облик не менее благородным, чем у тех старцев. По тканой шерстяной одежде, давно потерявшей свой изначальный цвет, его можно было принять за странствующего ремесленника или даже бродягу. Через плечо висел свернутый пыльно-голубой плащ, в котором, скорее всего, хранились все его нехитрые пожитки. Однако этот старик не был ни ремесленником, ни бродягой. Его выцветшие глаза пронизывали Мейглин насквозь, а еще раньше о том же ей сказало странное покалывание, охватившее все ее тело.

Перед ней стояло воплощенное могущество; сила, скрываемая под маской кротости. Но если понадобится, эта сила сумеет сотрясти мир.

— Вы — из Содружества семи, — оцепенело пробормотала Мейглин.

Маг в приятном изумлении вскинул брови.

— Неужели ты рассчитывала на меньшее?

Его глаза задумчиво глядели на нее. Они были редкого темно-желтого цвета и чем-то напоминали дно мелкого ручья, освещенное солнцем.

— У нас тоже есть посланники. Меня зовут Киладис. Можешь называть меня так, если желаешь.

Человек с внешностью странника — один из Содружества семи? Это больше всего поразило Мейглин. Сколько же ему лет? Маги Содружества короновали первых человеческих королей. Они создавали кланы и они же учили далеких предков Мейглин жить в - мире с древними паравианскими расами, населявшими Этеру задолго до появления людей. Мейглин могла сколько угодно открещиваться от своего истинного наследия, но Киладис и так знал, кто она.

У Мейглин куда-то исчезли все мысли. Она стояла, не шелохнувшись.

И тогда Киладис заговорил сам. Его голос по-прежнему звучал тихо и мягко:

— Хочешь узнать правду, которую скрыли от тебя кориатанские ведьмы? Ты родишь дитя пророчества. Но тут же я с печалью должен добавить: ноша, которую ты решила возложить на свои плечи, очень тяжела. Твоя дочь, не успев родиться, уже лишилась отца.

Мейглин зашаталась, теряя почву под ногами. Нестерпимая боль яркой стрелой пронзила ее. Нет, она не жалела о том, что не спросила имени своего возлюбленного. Одна короткая ночь любви. И теперь впереди — множество дней наедине с ее горем. Бывает горе, которое можно разделить с другими. Это придется выносить ей одной.

— Он… погиб так скоро?

И вновь руки Киладиса не дали ей упасть. Маг повел спотыкающуюся Мейглин в тень каменной стены.

— Это случилось вчерашней ночью. Сон тебе не солгал. Все Содружество вместе с тобой скорбит о его гибели.

Киладис усадил ее на песок. Каменная стена загораживала Мейглин от жаркого ветра пустыни.

— И теперь Деш-тир одержит победу, — сокрушенно произнесла она.

Киладис молча. кивнул.

— Мы потерпели поражение, но это не значит, что мы полностью разбиты. Осталась искорка надежды, а значит, в будущем мы сумеем вернуть утраченное. Династия верховных королей Шанда не исчезла. Благодаря твоему мужеству, Мейглин, осталась наследница — твоя дочь.

Сцепив руки на выпирающем животе, Мейглин никак не могла унять охватившую ее дрожь. Сильные пальцы Киладиса легли поверх ее пальцев.

— Вот здесь — наша надежда.

Маг подтвердил то, что Мейглин интуитивно знала уже давно: драгоценная жизнь, которую она носила внутри, однажды повернет судьбу мира.

— Скажу тебе больше, — взволнованно продолжал Киладис, будто прочитав ее мысли. — Твоя дочь унаследовала кровь Диневалей. Их династия более тысячи лет являлась правой рукой королей. Каково наследие! Тут у всякого волосы дыбом станут. Твоя дочь одарена вдвойне. Когда мои собратья узнали об этом, они чуть не попадали со стульев. А уж как с этим будут справляться ее потомки…

Мейглин сама не заметила, как засмеялась его незамысловатой шутке.

— Вы меня заранее предупреждаете, что мне будет трудно ее растить?

Все еще посмеиваясь, Киладис ответил:

— Очень трудно. Тебе, надеюсь, это приятно слышать? Во всяком случае, должно. Но как мать особы королевских кровей, ты вправе рассчитывать на мою помощь.

Киладис намеренно произнес эти слова, и они ураганом пронеслись через сознание Мейглин.

— Я готова сделать все, о чем вы попросите, только бы помешать Деш-тиру. После того, что я узнала от вас, я назову свою будущую дочь Дари. А теперь скажите, по какой из жизненных дорог ей лучше пойти?

Маг облегченно улыбнулся.

— Если ты признаешь ее династию с отцовской стороны, она будет именоваться Дари Ахеласская. Расти ее в любви, Мейглин. Содружество обеспечит тебя всем необходимым. Когда твоя дочь вырастет, ей придется избрать дорогу, отвергнутую ее упрямым отцом.

— Отправиться через Западные ворота в изгнание? Киладис кивнул.

— Ей нельзя рисковать жизнью. Если Дари осознает свое наследие и свое предназначение, она сделает этот выбор. Но выбор непременно должен быть добровольным.

— Она сделает этот выбор, — прошептала Мейглин. Слезы вновь застлали ей глаза и обожгли веки, слезы по мимолетной и навсегда утраченной любви.

— Если бы ее отец послушался вас и отправился в изгнание, у нас не было бы той ночи, зато он остался бы в живых.

Киладис осторожно коснулся пальцем ее лба, будто это было лучшим подтверждением ее непреклонной решимости.

— Мейглин, — сказал маг. — Твое мужество благословенно. Разве ты тогда знала, что своим искренним сердцем прокладываешь путь, по которому однажды на Этеру вернется свет?

— Прошу прощения, добрый господин, — почтительно произнес трактирщик, — тут вам записка.

— Мне? — Мужчина, к которому он обращался, порядком был изумлен. — Но я в ваших краях впервые! Я здесь проездом по пути на восток. Вы, верно, ошиблись. — Он отодвинул записку. — Это, должно быть, кому-то другому.

— Не думаю, чтобы я ошибался, господин, — с многозначительным видом отозвался трактирщик. — Вы вот уже три дня как удостаиваете мою таверну своим присутствием и даже были настолько добры, что называли мой мед лучшим во всей округе…

— Так оно и есть, — прервал поток хозяйских излияний мужчина.

Трактирщик поклонился и продолжил:

— Поэтому смею утверждать, что успел неплохо вас узнать, господин, — как и многие мои завсегдатаи, которые благодаря вашей несравненной щедрости не раз получали выпивку за ваш счет.