Стивен Дональдсон - Первое Дерево

Боцман угрюмо сдвинула брови и задумалась.

— Водяные девы, — прошипела Первая. — Да кому могло в голову прийти, что наши непрошибаемые харучаи поддадутся и сиганут к ним?

В кубрик, запыхавшись, влетел Красавчик и протянул ей бутыль. Яростный Шторм приподняла Бринна и придержала его в сидячем положении, а Первая раздвинула ему губы и вставила в рот горлышко бутыли. Воздух наполнился ароматом «глотка алмазов». Бринн инстинктивно глотнул. Но не проснулся. Ту же операцию проделали с Кайлом. И с тем же результатом.

Ковенант наблюдал за всем этим, в нетерпении постукивая кулаками по коленям, раздраженный собственным бессилием. Великанши обменялись хмурыми растерянными взглядами и отступили от стола.

— Линден, — вдруг сказал он. — Нам нужна Линден.

И будто в ответ на его слова, дальняя дверь кубрика отворилась, и в проеме появилась Избранная. За ее плечом, словно тень, возник Мечтатель. Спотыкаясь от качки почти на каждом шагу, она целеустремленно направилась к столу, словно не замечая, что промокшая насквозь тяжелая туника путается, в ногах, что волосы мокрой вуалью облепили лицо и что за ней словно след тянется цепочка маленьких лужиц.

Ковенант был настолько поражен, что даже не нашел, что сказать.

Первая тоже остолбенела от неожиданности, но сразу же обрела дар речи.

— Камень и море, Избранная! Ты не очень-то торопилась! — заявила она сверкая глазами, но тут же взяла себя в руки и уже деловым тоном сообщила: — Мы никак не можем их разбудить. Мы дали им «глотка алмазов», но это не помогло. Мы впервые видим такое и не знаем, как с этим бороться.

Линден остановилась, глядя на Первую, словно ждала продолжения, и та хрипло заговорила снова:

— Мы боимся, что водяные девы их все еще не отпустили, а значит, и наш корабль тоже. И пока это так, все мы в страшной опасности. Возможно, нам вообще не удастся уйти от шторма, пока харучаев и дев продолжают связывать невидимые нити. Танцующие-На-Волнах нипочем не отступятся от того, что уже раз попало им руки, — а как им иначе вернуть свою собственность, как не потопив наш корабль?

Линден вздрогнула и бросила на Первую резкий взгляд:

— И ты хочешь, чтобы я вошла в них?

Ковенант заметил на ее виске бьющуюся жилку и понял, что Линден смертельно боится.

— Ты хочешь, чтобы я разорвала связь? Так?

А в ее взгляде билось: «Опять?! Сколько, по-твоему, я еще смогу выдержать?»

Ковенант всем сердцем сочувствовал ей. Но даже в те давние времена, когда и он обладал видением, ему не удавалось овладеть им с таким искусством, как Линден. К тому же харучаи возвели на нее столько напраслины и полностью разуверились в ней… Но в данной ситуации он был беспомощнее нее. Его руки с утратившими чувствительность нервами годились только для того, чтобы направлять поток дикой магии на разрушение. Бринн и Кайл лежали с такими отрешенными лицами, словно жизни в них было меньше, чем в Вейне.

Ковенант встретился с Линден глазами и, неловким жестом указав на распростертые тела, одними губами прошептал умоляюще:

— Пожалуйста…

Линден словно окаменела. Замерли и Великаны, не решаясь вмешиваться. Затем она снова вздрогнула, плечи ее опустились, и она устало вздохнула:

— Ну что ж, хуже, чем уже было, мне не станет.

Она шагнула к столу и принялась за обследование харучаев. Не отрывая глаз, Ковенант жадно следил за всеми ее действиями. И все же его уже начали грызть смутные опасения, как бы с ней чего не случилось. Он-то на себе почувствовал, на что способны эти водяные девы. И слишком хорошо помнил, на что была похожа Линден после того, как впитала в себя пустоту элохимов и привела его в сознание в темнице Удерживающей Пески. За жесткой складкой рта, за страхами и угрюмостью, за мучительными переживаниями прошлого таилась такая щедрая натура, столь безоглядно отдающая себя другим, что рядом с ней ему оставалось только пристыжено молчать.

Но чем больше Линден погружалась в работу, тем мягче становилось выражение ее лица. Казалось, она заряжается от харучаев их самообладанием и мужеством.

— Что ж, по крайней мере, водяные девы предпочитают здоровых мужчин, — пробормотала она себе под нос, затем отступила на шаг и, ни на кого не глядя, приказала Красавчику крепко прижать к столу левую половину тела Бринна.

Тот безмолвно повиновался, хоть и не понимая, зачем это нужно. Первая и боцманша, не отваживаясь на комментарии, следили за происходящим из-под сосредоточенно сдвинутых бровей. Взгляд Мечтателя метался от Линден к Бринну и обратно, словно он пытался понять, что она затевает.

Но то, что произошло дальше, заставило всех широко раскрыть глаза от удивления: целительница уложила правую руку харучая на край стола и изо всех сил рванула, словно хотела выдернуть ее из плеча. После этого она приблизила губы к самому уху своего пациента и прошептала:

— А теперь я собираюсь твою руку сломать. Бринн мгновенно сел, причем с такой яростью и энергией вырвался из рук Красавчика, что не ожидавший от него такой прыти Великан не смог его удержать и перехватить тяжелый харучайский кулак, устремленный Линден в лицо.

Удар пришелся прямо в лоб, и она, отлетев назад, врезалась спиной в один из столбов. Заткнув уши, словно услышала вопль баньши, она рухнула на пол.

Ковенант на секунду остолбенел, будто жизнь покинула его. Первая, сыпля проклятиями, бросилась к Линден. Бринн легко спрыгнул со стола и рванулся в ту же сторону, но у него на пути возникла Яростный Шторм и подняла свой массивный кулак к самому его носу. Тут же очнулся и Кайл и попытался вскочить, чтобы броситься Бринну на помощь, но Красавчик и Мечтатель уже не зевали и плотно придавили его к столешнице.

Сжавшись в комок и прикрывая руками голову, Линден каталась по полу, словно ее со всех сторон осаждали невидимые водяные девы.

Откуда-то из дальнего далека до Ковенанта донесся разгневанный рык:

— Бринн, сволочь! Если с ней что-то случилось, я своими руками переломаю тебе все кости!

Возможно, это был его собственный голос, но он не стал об этом раздумывать, потому что уже бежал к Линден. Сам не зная как, он обогнал Первую и, склонившись над своей любимой, обнял ее и крепко прижал к груди, а она забилась, пытаясь вырваться, с такой яростью и отчаянием, словно сошла с ума.

В его сознании взметнулся хаос звуков, которые тут же сложились в приказ: Отпусти ее!

Но от присутствия Ковенанта, от присутствия его силы Линден, похоже, пришла в себя: она опустила руки и, подняв к нему лицо, одними губами взмолилась:

— Нет!

Он продолжал сжимать ее в объятиях до тех пор, пока ее блуждающий взгляд не обрел ясность и мускулы потихоньку не расслабились. Линден побелела как простыня и еле дышала, но все же нашла в себе силы прошептать: