Стивен Дональдсон - Первое Дерево

Бегство от элохимов

Линден теперь уже легко поняла бы, о чем перезваниваются колокольчики, если бы дала себе труд сосредоточиться. До них ли ей было! Она всматривалась в пустые глаза Ковенанта, тщетно пытаясь отыскать в них хоть малейший знак того, что он хотя бы видит ее. Но даже тогда, когда она ладонями обхватила его виски и приблизила его лицо к своему глаза в глаза, он никак не отреагировал.

Великаны столпились вокруг и наперебой спрашивали, что с ним произошло. Линден не отвечала; она их просто не слышала, сконцентрировавшись на том, чтобы пробиться к сознанию Ковенанта. Но, проникнув в его голову, она погрузилась в беспросветный мрак. Его разум был задутой свечой, над обугленным фитильком которой витал слабый дымок — его крик «Не прикасайтесь ко мне!»

Линден отважно нырнула в глубины его бессознательности: хоть что-то должно было сохраниться, ведь иначе он не смог бы членораздельно выговорить свое предостережение. Но если какие-то обломки крушения и остались, они ускользали от нее. Тьма окружала ее со всех сторон, холодная и пустая, как межзвездное пространство; она надвигалась, давила, и Линден казалось, что она сама скоро угаснет и растворится в ней без остатка.

Лишь из инстинкта самосохранения она вынырнула и оставила Ковенанта.

Открыв глаза, она увидела озабоченные лица стоящих над ней капитана и Первой. А Красавчик, опустившись на колени и бережно взяв ее за плечи, тихо попросил:

— Избранная, Линден Эвери, скажи нам.

Но она судорожно хватала воздух ртом: под плоским небом Элемеснедена у нее начался приступ клаустрофобии. Стоящие вокруг элохимы словно выросли в размерах, они были везде, они толпились вокруг… Она боялась их, жестоких и неразборчивых в средствах, как юр-вайлы.

— Вы это запланировали заранее! — наконец выговорила она, задыхаясь. — Вы все время стремились именно к этому!.. Уничтожить его.

Первая тихо застонала сквозь зубы. Пальцы Красавчика на ее плечах бессознательно сжались; он вскочил на ноги, словно готовясь отразить любую внезапную атаку, и поднял Линден в воздух, как куклу. Но Хоннинскрю осторожно подхватил ее и поставил на землю. Мечтатель застыл в трансе, прямой как столб, отдавшись очередному видению.

— Довольно, — ледяным тоном сказала Инфелис. — Я больше не желаю терпеть ваших инсинуаций! Элохимпир окончен! — И, резко повернувшись, стала спускаться с холма.

— Стой! — из последних сил крикнула Линден (без поддержки Великана она бы снопом рухнула на землю). — Ты должна привести его в чувство! Черт тебя дери, ты не можешь оставить его так!

Инфелис замедлила шаг, но даже не обернулась.

— Мы — элохимы. Наши цели выше твоего понимания. Удовольствуйтесь тем, что есть.

Мечтатель, словно проснувшись, бросился вслед за ней. Первая и капитан не остановили его. Лишенный своей единственной мечты, он не знал, как иначе дать выход своей боли.

Но Инфелис, хоть и не оглядывалась, почувствовала его приближение и, прежде чем он настиг ее, бросила с усмешкой:

— Получай, Великан!

Тот с разбегу врезался в невидимую стену, внезапно возникшую у него на пути, и с силой отлетел назад.

Инфелис со сдержанным возмущением посмотрела на него: Мечтатель лежал ничком, не в силах повернуться. Но голова его была поднята, и губы яростно шевелились в немом проклятии. А взгляд был достаточно красноречив, чтобы понять его ненависть и отчаяние.

— Не смей бросаться на меня из-за своих глупых подозрений, — отчетливо проговорила чародейка. — Не то мне придется слегка поучить тебя, и тогда твое безгласное мучение Глаза Земли покажется тебе раем пред обрушившимся на тебя гневом Элемеснедена.

— Нет. - Линден хоть и продолжала опираться на Красавчика, но ярость вновь придала ей сил. — Если вам так уж хочется кого-то наказать — разбирайтесь со мной. Я — ваш главный обвинитель!

Инфелис испытующе посмотрела на нее, но не ответила.

— Вы с самого начала задумали сделать с ним это. - Голос Линден стал набирать силу. — Вы унижали его, пренебрегали им, вы провоцировали его, чтобы он, потеряв голову от ярости, вверился вам и позволил уничтожить его. И вы с готовностью выжгли его сознание. А теперь, — она вложила в голос всю властность и жесткость, — верните ему разум!

— Солнцемудрая,- голос Инфелис звенел от сарказма,- ты даже не видишь, как ты смешна. — И, окинув ее напоследок презрительным взглядом, элохимка медленно спустилась с холма и исчезла за частоколом мертвых вязов.

Остальные элохимы тоже стали расходиться, словно Линден и ее спутники не представляли для них больше ни малейшего интереса.

Линден бросилась к Ковенанту, охваченная внезапной надеждой, что при помощи его кольца она сумеет заставить элохимов подчиниться.

Но, услышав его глубокий вздох, так и застыла на месте. Вместо нее к Другу Великанов подошла Первая и помогла ему встать на ноги. Он смотрел стеклянными глазами в никуда и лишь машинально повторял, казалось, не понимая смысла слов:

— Не прикасайтесь ко мне.

О Ковенант! Конечно же, Линден не сможет взять у него кольцо. И не взяла бы ни за что, даже если бы ей не нужно было противостоять желанию элохимов, которые беззастенчиво подталкивали ее к этому. Но они от нее этого не дождутся! Линден почувствовала, как в горле собираются слезы, но заставила себя сдержаться.

Что они сделали с тобой!

— Так что ж, — спросила Первая, глядя в мутное небо Элемеснедена, — выходит, мы все-таки заплатили за это знание? Мы ведь отдали в обмен его.

Линден угрюмо кивнула. Теперь Ковенант был для нее так же недоступен, как если бы был убит — мертв, как Нассис, зарезанный клинком, вечно горячим от ненависти. Она приказала себе встать, так как поняла, что если сейчас не начнет двигаться, говорить, делать что угодно, то просто сойдет с ума.

Великаны стояли, переминаясь с ноги на ногу, словно ее отчаяние деморализовало их. Или потеря Ковенанта? Кто еще кроме него мог возглавить Поиск?

Наконец Линден нашла то, что заставит ее пробудиться к жизни: она стремглав бросилась к Мечтателю, чтобы оказать ему первую помощь.

Тот уже пытался подняться на ноги, но его взгляд вновь был затянут дымкой видений, насылаемых Глазом Земли. Он никак не мог встать, словно полностью утратил чувство равновесия. Хоннинскрю наклонился к нему, и лишь тогда, вцепившись в плечо брата, словно то была единственная точка опоры в этом странном мире, Мечтатель смог подняться на ноги. Быстро окинув его внутренним взглядом, Линден не нашла никаких физических повреждений.

Но вот с психикой его было не все в порядке — он получил большую эмоциональную травму. Что-то в нем порвалось, после того как в одночасье он был потрясен тем, что открылось ему во время испытания, затем потерял надежду на излечение, так долго вынашиваемую им и его братом, и в довершение всех бед — стал свидетелем страшной участи, постигшей Ковенанта. Он впал в жесточайшую депрессию.