Елизавета Дворецкая - Огненный волк

Светел был благодарен Туче за советы, но именно теперь был рад расстаться со своим наставником. То, что он задумал, осторожный и осмотрительный боярин никак не одобрил бы. Он слишком давно был молодым и давно забыл о власти над людьми ласковой богини Лады, нередко одолевающей и мудрого Сварога, и неукротимо-воинственного Перуна, и бережливого Велеса. Пусть задерживаться с рогатиной было безрассудно — Светел не мог просто так покинуть эти места. Теперь, когда Оборотнева Смерть была в его руках, все его помыслы устремились к Горлинке. Он ехал к Моховикам, желая хотя бы еще раз увидеть ее и раздумывая, что теперь делать. Конечно, лучше бы сначала отвезти рогатину в Чуробор и даже разделаться с оборотнем, а уж потом заняться сердечными делами. Но ждать нельзя — у девушки есть жених. Уже через несколько дней она может оказаться замужем. Но посвататься самому? А если она любит этого своего жениха и не захочет его оставить? Какой позор для княжеского брата — свататься к простой девке из лесного рода и получить в ответ пустое веретено! [73] Намек на одну из форм сватовства: на посиделках парень дает девушке вырезанное им самим веретено, и если она согласна выйти за него замуж, то в конце вечера возвращает веретено с пряжей, а в противном случае — пустым.

Неспешно проехав несколько верст, разделяющих займища Вешничей и Моховиков, Светел в сумерках оказался перед дубравой, укрывающей тын. Здесь он тоже поведал Взимоку свою выдумку о срочной вести для князя и милостиво согласился остаться переночевать.

— Хочешь, боярин, почивать ложись, а хочешь — в беседу тебя проведу, — после ужина предложил ему старейшина. — Мы нынче вечером без гостей, так хоть послушай, как наши девки поют. Все тебе веселее будет!

Статный княжеский брат с открытым лицом и чистым взглядом голубых глаз был совсем не то, что смуглый огненноглазый княжич-оборотень, оповещающий о своем приближении волчьим воем. Светелу Взимок не боялся показать хоть всех своих девок. Пусть видит, что и Моховики не хуже других. А при надобности поможет чем-нибудь…

В беседе среди охапок обтрепанного льна сидели четыре девушки-Моховушки, несколько девочек-подростков, кого матери не загоняли спать так рано, несколько парней чинили сети, строгали ратовища, занимались другой сидячей работой. Светел уселся в стороне, подальше от огня. Сначала его дичились, потом про него позабыли, и болтовня потекла дальше.

Горлинка тоже была здесь, и Светел нашел ее взглядом, едва шагнув через порог. Она сидела в стороне и не принимала участия в общем разговоре. Девки чесали лен, а она подшивала полотенце, ловко и привычно двигая иглой, и лишь изредка поднимала глаза на сестер и братьев, если кто-то окликал ее. Дождавшись, когда на него перестанут обращать внимание, Светел незаметно подсел к Горлинке. Другого случая обменяться с ней хоть словом, наверное, уже не будет.

— Что же ты, красавица, от сестер отбилась? — ласково спросил он, любуясь ее лицом.

Горлинка бросила на него короткий смущенный взгляд:

— Почему же отбилась?

— Все лен чешут, а ты убрус [74] Убрус — платок или полотенце шьешь. Или уже приданое готовишь?

Румянец сильнее зарозовел на щеках девушки.

— Всем пора бывает приданое шить, — тихо ответила она. — Может, и моя пришла.

— Пришла? — настойчиво расспрашивал Светел. — У тебя уж есть жених?

— Нет еще, да может, будет, Мать Макошь даст. Горлинка постаралась незаметно спрятать левую руку, но Светел, уловив ее движение, заметил отсутствие невестиного обручья, и вся кровь будто вскипела в нем. Она уже отдала обручье! Значит, вот-вот будет сговор! Еще немного — и он потеряет ее невозвратно.

— Какого же тебе надо жениха? — стараясь сдержать раздражение и тревогу из-за грозящей его счастью опасности, спросил Светел.

— Какого Макошь даст, такой и будет. Горлинку смущали его вопросы, его настойчивый взгляд, она не понимала, к чему чуроборский боярин завел с ней разговор. И уж конечно, она не собиралась рассказывать ему о своих сердечных тайнах и надеждах. Пока их с Брезем не обручили по обычаю, никому не нужно об этом знать, особенно чужим.

— Какого же она здесь тебе даст жениха? — не унимался боярин. — Смерда какого-нибудь? А что бы ты сказала, если бы я к тебе посватался?

Светел вдруг взял ее за руку и склонился к ней, ожидая ответа. Изумленный взгляд Горлинки встретился с его взглядом.

— Да ты смеешься… — начала она и поняла, что он вовсе не смеется.

А Светел придвинулся к ней ближе и горячо зашептал:

— Я тебя как увидел у Вешничей, так в тот же час полюбил. Много в Чуроборе красавиц, а такой нет среди них. Я тебя в жены возьму, с собой увезу, скажи только — полюбишь меня?

— Да что ты говоришь такое? — в изумлении и испуге пролепетала Горлинка, отстранилась от него, вырвала руку и кинулась прочь, бросив шитье.

А братья и сестры ничего не заметили — они горячо обсуждали, сможет ли упырь теперь, уже бесплотным духом, выходить из могилы?

Горлинка убежала к Малинке. Завтра начиналась Макошина неделя, а на второй ее день назначена была Малинкина свадьба. Невеста целый день перебирала свое приданое и подарки будущей родне, раздумывая, не забыла ли чего-нибудь. Из дому ее не пускали, так что она всегда была рада гостям. Зато все ее мысли занимала собственная свадьба, и ей не приходило в голову спросить, отчего Горлинка так взволнованна и румяна больше обычного.

А Горлинке совсем не хотелось рассказывать о своей беседе с молодым чуроборским боярином. Какие разговоры пойдут, если кто-то узнает! Одни скажут: что-то к нам чуроборцы зачастили! Княжичу Милава приглянулась, Князеву брату Горлинка — чем-то это все кончится? А другие скажут: чего теряешься, девка глупая, не каждый день к тебе бояре сватаются! А что скажут Вешничи? А Брезь? При мысли о нем Горлинка испуганно прижала руку к щеке. Она любила Брезя, с радостью отдала ему обручье, с нетерпением ждала его сватовства, сговора, свадьбы. Как позавидовала она сейчас Малинке — та уже крепко связана со своим женихом, послезавтра он станет ее мужем, и никто не разлучит их! А ее счастье пока остается мечтой, его еще могут сглазить, разрушить! И зачем этот чуроборский боярин только приехал к ним!

На другой день рано утром Горлинка собралась к Вешничам. Малинка просила ее звать на свадьбу всю семью тетки Вмалы, да никто из Моховиков, зная о скором сговоре Горлинки, и не удивился, что ее тянет к Вешничам. А ей хотелось уйти подальше от чуроборского боярина, больше не встречаться с ним до его отъезда, да и возле Брезя ей будет спокойнее.

Выйдя на крыльцо поутру, Светел успел увидеть стройную девичью фигурку в кожухе, с теплым платком на голове, выходящую из ворот. Со спины, с одного взгляда, он сразу узнал ее и вздрогнул: куда она уходит? У него так мало времени, его ждут в Чуроборе!