Кейт Эллиот - Дитя пламени

— Да, но в законном союзе.

Санглант рассмеялся, и все присутствующие в зале обернулись на звук его голоса.

— Поистине, Хериберт, мне не доставляет удовольствия обсуждать с тобой церковные доктрины. — Он резко сел и, понизив голос, продолжал: — Но клянусь тебе, не думаю, что и дальше смогу хранить верность.

Лорд Хродик поспешил навстречу служанке Фредерун, у которой в руках был прекрасный алый плащ. Рядом с ней молодая служанка несла что-то покрытое льняным полотном. Хродик забрал у нее из рук плащ и, развернув, показал толпе присутствующих во всей его красе, наслаждаясь восторженными и изумленными восклицаниями. Плащ был мастерски соткан из нитей, окрашенных в насыщенный красный цвет, и по краю его умелыми руками были вышиты золотые драконы.

— Это работа госпожи Сюзанны, той, которую я представил вашему вниманию, ваше высочество. Позвольте мне преподнести вам этот плащ в качестве подарка, он так соответствует вашему высокому положению.

Хродик, затаив дыхание от восхищения, передал плащ в руки принцу Сангланту. Его тонкое лицо со следами от ветряной оспы светилось от гордости, когда он жестом приказал молодой ткачихе выйти вперед, что она и сделала без особого желания.

— Прекрасная работа, — произнес принц таким тоном, будто хвалил не плащ, а молодую женщину. Она все так же не смотрела на него.

— Сколько плащей потребуется вашим солдатам? — настаивал Хродик. — У вас в свите около шестидесяти солдат.

— Семьдесят один, — ответил Санглант. Ткачиха побледнела.

— Мой господин, я не смогу обеспечить вашу армию таким количеством плащей за столь короткий срок.

— Нет! — воскликнул Хродик. — Речь не идет о коротком сроке. Они не могут продвигаться на восток по таким холодам, и весенняя оттепель тоже станет серьезной преградой. Я не вижу причин, по которым они не могут остаться с нами на два или больше месяцев!

Бедная ткачиха была готова упасть в обморок, но Захария был уверен, что не объем работы так взволновал ее, а присутствие принца, который все так же неотрывно смотрел на нее, проводя пальцем по контурам золотых драконов, превосходно вышитых на роскошном плаще.

Лорд Хродик крутился рядом с ним, отчаянно желая угодить принцу, как вдруг заметил, насколько Санглант очарован вышитыми драконами. Он подскочил ко второй служанке и выхватил у нее из рук какой-то предмет, покрытый льняным полотном. Он быстро сдернул легкую ткань, и взорам присутствующих предстал неописуемый красоты шлем, великолепный металл был украшен золотом, переливающимся в форме свирепого дракона.

Принц Санглант так резко вскочил с места, что опрокинул стул, упавший на пол с глухим стуком. Он сунул плащ в руки Хериберту, а сам схватился за стол, будто ноги его не держали.

— Откуда он у вас?

Хродик испуганно смотрел на принца.

— Его достали из подземелья, ваше высочество. Мы обнаружили там много оружия и доспехов, после того как король и граф Лавастин вернули Гент людям. Лорд Уичман самолично восстановил и отполировал его и никому не позволял носить его. И не взял его с собой, когда отправился на восток сражаться с куманами.

Санглант медленно выпрямился.

— Что еще из доспехов вы нашли там? — Обычные слова не смогли скрыть возрастающую боль в его голосе, хотя обычно голос его звучал хрипло и грубовато.

— Друзья Уичмана присвоили большую их часть, — ответил Хродик, — а его мать, герцогиня Ротрудис, прислала слуг забрать все остальное. Там не было ничего более ценного, чем этот шлем, хотя все прекрасно сделано и… — Он замолчал, в ужасе глядя перед собой. Запинаясь, бормоча какую-то чепуху, он поставил шлем на стол между блюдом, на котором возвышалась гора куриных косточек, и чашей с рыбой, тушенной в бульоне. — Я умоляю простить меня, ваше высочество. — Руки его тряслись нервной дрожью. — Это моя ошибка. Я не могу подарить вам шлем, поскольку он и так ваш, не так ли? Вы были капитаном «Королевских драконов».

Санглант стоял в нерешительности, затем осторожно коснулся шлема, как будто это была ядовитая змея. Он пропустил пальцы в прорези для глаз и поднял его, начал внимательно осматривать со всех сторон — изображение дракона, крылья, плавно охватывающие изгибы шлема, блестящий лик, смущающий взглядом своего противника. Захария не мог понять выражения лица принца, какими бы сильными ни были его эмоции, он держал их под контролем. Не произнося ни слова, он взял шлем в руку жестом, который помнило скорее его тело, чем разум, и поспешно вышел из зала, ни на кого не оглядываясь и не извиняясь. Он просто вышел, с таким выражением на лице, как будто только что увидел своих дорогих товарищей в тот миг, когда у него не было возможности спасти даже одного из них.

А он видел, не так ли? Захария слышал от солдат Фалька историю Гента, которую они рассказывали, когда принца не было рядом.

Не потому ли солдаты следовали за ним с открытыми сердцами? Потому что он тоже дарил им свое сердце? Принц Санглант знал имена и истории всех солдат своей свиты. Ни один из них не сомневался, что принц смело поведет их в бой, будет сражаться вместе с ними бок о бок до самого конца, оплакивать каждого павшего в битве и щедро вознаградит семьи тех, чьи души забрал Господь.

— Пойдем со мной, — сказал Хериберт, понизив голос. Захарии не нужно было повторять дважды, но у двери он остановился и оглянулся: лорд Хродик, словно очнувшись от ступора, раздраженно обратился к ткачихе:

— Идем со мной. Пройдем в его покои и обсудим, какое обмундирование необходимо его солдатам.

У ткачихи был приятный голос, низкий и мелодичный, но он слегка дрожал.

— Прошу вас, лорд Хродик, я думаю, принц сейчас не в том настроении, чтобы ему докучала своим присутствием простая женщина. Я и другие ткачихи Гента можем сшить то, что вы пожелаете, если вы только нам позволите…

— Нет! Нет! Я хочу сделать все так, как он желает! Я все еще правитель этого города. Ждите моих распоряжений!

— Прошу вас, брат, — послышался шепот из коридора. Захария повернулся и увидел служанку Фредерун, скрывавшуюся в тени у стены. Хериберт растворился где-то в глубине зала. Все окна коридора были закрыты ставнями, поэтому было слишком темно, чтобы он мог узнать ее. — Скажите, принц знает ткачиху?

— Я путешествую с принцем всего около пяти месяцев. И не знаю многого из его прошлого. Но все же я должен посоветовать вам, сестра, — не позволяйте страсти овладеть вами. Я не знаю, что связывает вас с этим местом, но вы понимаете, что принц продолжит свой путь, а вы останетесь здесь.

— Я служу здесь, брат. И вы хотите мне посоветовать смиренно принимать все, что уготовано Господом для таких, как я? Неужели я должна отказаться от возможного счастья?