Жан-Луи Фетжен - Сумерки эльфов

Глаза Рогора вспыхнули от гнева.

— А что еще мне оставалось делать? Ты забыл, что мое имя и происхождение должны оставаться тайной?

Цимми задумчиво кивнул и погладил мозолистой рукой длинную каштановую бороду.

— Но ведь не стоит забывать и о том, что мы не собираемся разжечь новую войну между эльфами и гномами, не так ли?

Рогор не отвечал.

— Не так ли?

Рыжебородый воин хотел что-то сказать, но его взгляд встретился со взглядом серых глаз мастера-каменщика, и он промолчал — столько самых неожиданных и страшных вещей могло таиться в этих спокойных глазах невысокого, добродушного и безобидного с виду гнома, вооруженного всего лишь молотом и пращой.

— Я ваш слуга, мэтр Цимми, — сказал Рогор и вздрогнул под дождем.

— Я вас об этом не прошу.

Два гнома молча смотрели друг на друга еще несколько мгновений, потом мастер-каменщик резко встряхнул руку Рогора.

— Вы будете великим королем, господин Рогор, — сказал он. — Пойдемте ужинать…

В трактире на первом этаже гостиницы было почти так же тесно, как и на улицах Каб-Бага. Стоял удушливый запах жаркого, смешанный с запахом пота десятков путешественников. В углу зала располагалась небольшая сцена, где выступали акробаты и фокусники с разными трюками, а сейчас танцевали под звуки флейт две обнаженные гномовские девицы — с грацией рыб, вытащенных из воды.

Появление посланцев Великого Совета заставило всех мгновенно замолчать, а некоторые посетители поспешно встали и выскользнули из зала — очевидно, совесть их была черна, как небо над городом. Затем разговоры понемногу возобновились, и снова стало шумно, что обычно для подобных заведений.

Из всей компании внизу остались всего четверо путешественников. Мьольнир, с еще более недовольным видом, чем всегда, отправился спать. Рогор вернулся в конюшню, чтобы присматривать за лошадьми всю ночь. Что до Тилля, он тоже исчез, прошептав что-то на ухо королеве. Ведя за собой лошадь с телом Ллевелина, он в сопровождении своей собаки и сокола отправился искать место, где можно было бы похоронить пажа,- конечно, за пределами давящей атмосферы города, где-нибудь в лесу.

Утер, несмотря на усталость, пытался внимательно слушать какую-то бесконечную историю, которую рассказывал Цимми, попыхивая трубкой из белой глины. История заинтересовала бы гномов, да и Цимми был хорошим рассказчиком, но человеку совершенно невозможно было за ней уследить из-за ее многочисленных разветвлений, а также из-за постоянных ссылок на знатные гномовские семейства и перечислений всех пышных титулов. Основную нить повествования Утер уже давно потерял. Время от времени юный рыцарь бросал взгляд на королеву Высоких эльфов, слушавшую гнома со странной улыбкой. Ллиэн сидела, как всегда, очень прямо, но это ни о чем не говорило: она наверняка устала, как и все остальные, и, казалось, могла так и заснуть с открытыми глазами.

Фрейр совершенно не утруждал себя показной вежливостью: сидя спиной к столу, он вовсю хохотал и громко хлопал в ладоши, глядя на выступающих на сцене, и, насколько Утер мог заметить, выпил изрядное количество вина, впрочем, очень хорошего.

Множество раз рыцарь пытался воспользоваться моментом, когда гном делал паузу для глотка вина, чтобы встать из-за стола, извиниться и отправиться спать. Увы, всякий раз мастер-каменщик его опережал — словно нарочно, он либо обращался к Утеру с вопросом, либо дотрагивался до его руки, привлекая внимание к какой-то особенно интересной части рассказа.

Утер три дня не снимал доспехов, к тому же постоянно мерз и сейчас почти готов был отдать свой меч за теплую пуховую постель.

Но вдруг окружающий гвалт сменился шепотом, в котором смешались удивление и страх. На сцену поднялся новый выступающий. Это был человек в годах, но еще крепкий, с лысым черепом и лицом, исполосованным шрамами. За поясом у него торчали кнут со свинцовой рукояткой и широкий кинжал, заточенный лишь с одной стороны и больше похожий на мяс-ницкий нож. Он подошел к клетке, покрытой черной тканью, и слегка театральным жестом сдернул покров. При виде находившегося в ней существа все присутствующие невольно вздрогнули.

— Гвоздь сегодняшней программы! — воскликнул человек громким хриплым голосом. — Гоблин из Черных Земель, которого я поймал сам, рискуя жизнью!

Утер вскочил одним прыжком. Никогда раньше он не видел гоблинов — этих уродливых злобных существ огромной силы, ужасающе свирепых в бою, которые поклонялись лишь своим кровожадным идолам и повиновались только одному хозяину — Безымянному Зверю.

Все тело монстра, скорчившегося в тесной клетке, было в повязках, что свидетельствовало о его многочисленных ранах. Судя по всему, он был без сознания, когда укротитель зверей его нашел, — иначе, даже с помощью кнута и ножа, он никогда не взял бы гоблина в плен живым.

Фрейр, разгоряченный вином и охваченный гневом при виде одного из тех, кто разрушил его поселение, вскочил с места и, прежде чемУтер успел его удержать, подбежал к сцене. Обнажив меч, он попытался сквозь прутья клетки поразить заключенного в ней гоблина.

— Ты с ума сошел, варвар? — закричал укротитель зверей, хватая его за руку.

Фрейр, не отвечая, размахнулся левым кулаком и ударил его прямо в нос с такой силой, что тот свалился со сцены. Гоблин начал выкрикивать отрывистые хриплые ругательства на ужасном языке Черных Земель и с невероятной силой трясти прутья клетки.

Столы, стоявшие ближе всего к сцене, давно опустели, а некоторые из постояльцев попятились к выходу — настолько страшным зрелищем было противостояние двух гигантов.

— Фрейр! — закричал Утер, подбегая к нему. — Он же не может защищаться! Ты собираешься убить безоружного врага!

— Отстань! — проревел варвар, отталкивая рыцаря локтем. От этого удара на доспехах появилась вмятина.

Но Утер не отступал, и ему удалось заломить правую руку воина за спину.

— Пусти! — прохрипел тот.

В этот момент у сцены оказалась Ллиэн. Она была безоружна, но ее левая рука — протянута вперед, и раскрытая ладонь почти касалась лица Фрейра. Тот, сам не понимая почему, не мог отвести взгляд от этой ладони, которая слегка покачивалась.

— Успокойся, — прошептала эльфийка тихим, почти неслышным голосом. — Анмод эорл хаэлъ хлистан стайлъ… Анмод эорл хаэлъ хлистан стайль…

Однако в мозгу варвара эти почти неслышные слова звучали оглушительно — ему казалось, что его голова сейчас расколется. Он вспомнил рассказы о том, что эльфийские заклинания могут полностью лишить человека разума.

Ллиэн опустила руку. Фрейр почувствовал, как головная боль притупилась, и почти сразу же им овладела огромная усталость. Он покачнулся. Рука, сжимающая меч, которую Утер все еще с трудом удерживал, внезапно ослабла и отяжелела.