Джим Хайнс - Приключения гоблина

— Чушь! — рявкнул Бариус. — «Заклятье раздалось»? Да какой бард посмеет вставить в песню такую неуклюжую рифму?

— Ну и ладно. Все же это не рвущий кишки стиль гномьей версии.

Джиг переводил взгляд с Бариуса на Дарнака, с Дарнака на Рислинда.

— То есть вы хотите сказать, что Эллнорейн был волшебником?

Все трое уставились на него.

— Ты что, не слышал мою песню? «Легенда об Эллнорейне» знаменита на весь мир. Наверняка даже вы в своем подземелье должны были слышать о великом маге, исцелявшем мир после войн богов.

Джиг не знал, какой ответ их устроит, и поэтому решил промолчать.

Бариус собирался продолжить, но Дарнак перебил:

— Суть в следующем. Эллнорейн был могущественным волшебником, но теперь он мертв. Перед уходом он заключил нехилый кусок могущества в свой посох.

— Жезл, — поправил Рислинд. — Барды говорят «посох», чтобы удобнее было рифмовать. Но это был жезл — около трех футов длиной, сделанный из простого дерева.

Дарнак закатил глаза.

— Стало быть, он заключил эту силу в Жезл. Жезл Творения. Сила в этой штуке представляла собой ту же магию, которой воспользовались боги, чтобы привести в мир драконов. Согласно легенде, Эллнорейн использовал ее для сотворения из ничего всей этой горы. Вытянул ее из земли за один день, вырезал в ней туннели. Он хотел защитить Жезл, когда его не станет. Боялся, что тот попадет в руки кому-нибудь другому, понимаешь? Один Землетворец знает, что и кто охраняет Жезл сегодня.

— Дракон, — сказал Джиг.

Пауза.

— Что... что ты сказал? — негромко переспросил Дарнак.

— Дракон, — подал голос Рислинд. — Какая ирония. Однако в выборе Эллнорейна присутствует определенная логика. Магия, использованная для сотворения драконьего племени, может также и уничтожить его. Кому, как ни дракону, важно уберечь Жезл?

Не все отреагировали на откровение Джига с холодной признательностью Рислинда. Риана недоверчиво уставилась на гоблина огромными глазами, а Дарнак негромко присвистнул.

— Мы знали, что столкнемся с довольно сильным противником, — заметил Бариус.

— Довольно сильным противником? — Гном возвел очи горе. — Парень, ты либо наделен величайшим даром недооценивать опасность, либо не имеешь ни малейшего представления о том, что говоришь. Тебе повезет, если твой драгоценный меч не сломается, словно прутик, о драконью чешую. Что до Рислинда, то он, может, и знает, как швыряться магией направо и налево, но дракон сам по себе магия. Метать в него заклинания — все равно что писать на лесной пожар. Без благословения Землетворца нам у подобной твари Жезл не спереть. Снова это имя.

— Землетворец тоже приключенец? — спросил Джиг.

Теперь настала очередь Дарнака вытаращиться на гоблина.

— Это шутка? Если да, то дурного вкуса.

— Силас Землетворец — его бог, — пояснила Риана.

— А он поможет тебе сразиться со Штраумом? — Поскольку ответа не прозвучало, Джиг счел нужным добавить: — Так зовут дракона.

Гном покачал головой.

— Землетворец ожидает, что каждый проявит себя сам. Он не станет вмешиваться в бой, даже когда шансы против нас.

— А-а. Ну, тогда, похоже, от него толку немного.

Джиг увидел, как Риана съежилась. Положив ладонь на рукоять дубины, Дарнак поинтересовался:

— Что ты знаешь о богах, гоблин?

Джиг уже собрался поделиться известными ему сведениями, но заметил, как эльфийка в ужасе затрясла головой, и смиренно произнес:

— Ничего.

Ответ, похоже, удовлетворил гнома. Дарнак повернулся к людям, оставив гоблина разглядывать Риану и снова гадать, что за роль отведена ей в отряде. Судя по тому, с каким пренебрежением относятся к ней остальные, она не друг приключенцев. Эльфийка не принимала участия в драке, и, следовательно, в качестве бойца ее рассматривать также не следует. На самом деле она лишь пряталась да старалась не путаться под ногами. Неплохой пример для самого Джига.

Придя к подобному выводу, он уселся, прислонившись спиной к стене, и попытался осмыслить, каким образом намерены действовать приключенцы. Украсть Жезл из собственной сокровищницы Штраума немыслимо. Как уже сказал Дарнак, самые отчаянные их усилия смогут разве что раздосадовать огромного зверя, и тогда уповать им останется, в лучшем случае, на быструю смерть от огня, зубов или когтей. А если дракон будет в плохом настроении, он изыщет новые способы избавиться от тех, кто его раздражает. Джиг слыхал истории, в которых Штраум похищал самые души своих врагов. Остальных он просто отправлял к Некроманту — чародею, хозяину мертвых. Некромант, как утверждали некоторые, обитал как раз под этими самыми туннелями.

Из всей затеи получится великолепная песня: «Разорители Штраумова логова и их долгая, мучительная смерть». Гоблины повсюду станут распевать ее за вечерней трапезой. Безумие. С первых слов, произнесенных Бариусом, состояние его рассудка вызывало у Джига большие сомнения. Что до волшебника — ну, все волшебники немного того... Эта парочка вполне способна не сомневаться в успешном исходе мероприятия, но гном-то выглядел довольно-таки вменяемым. По крайней мере для гнома. А вот что могло заставить эльфийку пожертвовать дарованным ее расе бессмертием ради столь бесплодной — или нет — столь глупой затеи?

— Эллнорейн поместил Жезл сюда в целях безопасности? — уточнил он.

— Начинаешь улавливать, — ответил Дарнак.

— А Эллнорейн был умный человек?

— Мудрейший маг своего времени, — изрек Бариус. — Возможно, мудрейший человек во всей истории человечества.

— И вы хотите попытаться забрать Жезл, даже если Эллнорейн пошел на все, чтобы помешать вам это сделать?

— Э... — Гном отвел глаза.

— Именно таково наше намерение, — заявил принц. — Спасти Жезл — моя миссия. Традиция и честь требуют, чтобы я проявил себя перед моим царственным отцом, равно как и перед его вассалами. Шестеро моих братьев предпринимали героические походы до меня. Вернув в мир Жезл Творения, я докажу, что я храбрее и сильнее лучших из них.

Джиг попытался понять. Менее половины всех гоблинских детенышей доживали до взрослой стадии. Одни доставались падальщикам, другие погибали во время первой вылазки за пределы гоблинской территории. День двенадцатилетия тоже забирал многих, но эта традиция — вопрос выживания. Во-первых, гоблин, неспособный найти дорогу в туннелях, представляет опасность не только для себя, а во-вторых, он все равно обречен, рано или поздно. Лучше рано, пока не угробил кого-нибудь еще. Но традиция, описанная Бариусом, походила на обучение детеныша плаванию путем швыряния его в озеро, полное рыбоящеров.

— Сколько твоих братьев выжили в этих походах? — спросил он.

— Четверо.

— Трое, — поправил Рислинд.