Джим Хайнс - Приключения гоблина

Бог оказался всего на несколько дюймов выше Джига. Мог бы сойти за невысокого худощавого человека лет тридцати. При условии, что никто не станет заглядывать ему в глаза, конечно. Кожа вокруг глазниц выглядела обычно, но в них самих плескалась чернота — глубокая, как ночное небо. В центре вспыхивали красные звезды, слегка напоминая Рислинда. Но, в отличие от волшебника, в глазах Звездотеня не таилось ни капли злобы. Глядя в них, Джиг почувствовал, будто проваливается в само небо, и в животе протестующе заурчало.

Он усилием воли отвел взгляд, прежде чем окончательно потерять себя. Теперь, разглядывая фигуру божества, гоблин сознательно избегал смотреть ему в лицо.

Звездотень носил просторные одежды из черного шелка. Полоски крохотных серебряных колокольчиков сбегали по наружным швам штанин и рукавов. Распахнутая на груди блуза обнажала гладкое стройное тело. Кожа не совсем белая, но бледнее, чем у кого бы то ни было среди известных Джигу существ. Серебристые волосы струились до пояса, но граница на голове, откуда они росли, с годами отступила к макушке. Лысеющий бог? Даже боги стареют, решил он. По крайней мере Звездотень не обзавелся отвислым брюшком, характерным для большинства старших гоблинов.

— Почему я здесь?

Звездотень фыркнул.

— Еще один очевидный вопрос, но он не столь банален, как могло бы показаться. — Он хохотнул. — Поклонение — сделка двусторонняя. Я тебе немного помогаю, но это значит, что именно я первым получаю твою душу, когда ты расстаешься со своим телом. Получив от Штраума оплеуху, ты попал сюда.

— Но вы же сказали, что я еще не умер.

Бог проигнорировал это замечание Джига.

— Правило номер один при общении с драконами, — произнес он, выставив затянутый в перчатку палец. — Никогда не смотри им в глаза. Это отвлекает, если не сказать больше. Но поскольку гоблины обычно не занимаются уничтожением драконов, я понимаю, почему ты не выучил правила. К несчастью для тебя, невежество — плохой щит. В данный момент твое тело валяется вверх тормашками у стены Штраумова логова. Спина у тебя при ударе треснула в двух местах, ребра раскрошились, и ты парализован отсюда и донизу. — Звездотень постучал ладонью по середине груди. — У тебя также ушиб мозга, что для среднего гоблина роли не сыграло бы, но ты проявил себя далеко не средним, друг мой. Столкнувшись с выбором, жить ли в мучительной боли, пусть только выше сосков, или дать фору смерти и избежать финальной порции неприятностей, ты предпочел второе. Таким образом, твое тело впало в кому, а сознание и душа оказались у меня.

— Ой! — Плечи Джига поникли. — А если Дарнак меня исцелит?

Гном уже делал это раньше. Может, у Джига еще остался шанс выжить.

Не то чтобы это место казалось таким уж страшным... По крайней мере здесь безопасно. Он никогда особенно не размышлял о загробной жизни. Гоблины верили, что после смерти тело отправляется к червям-падальщикам, и все. Его не волновало, что случится с ним потом, так как он никогда не рассчитывал это увидеть. Гоблины умирали, а затем другие гоблины приходили забрать их имущество и выбросить тело в туннель. Ему и в голову не могло прийти, что он станет беседовать с позабытым божеством посреди пришедшего в упадок храма.

Со Звездотенем, конечно, хорошо, но Джиг не был готов обосноваться в этом месте навсегда. Да и то, что Рислинд его победил, ему не нравилось. На свой странный манер коротышка неплохо проводил время. Нет, ему не нравилось постоянно слышать поступь смерти за спиной, и он предпочел бы иную компанию. Но когда раз за разом ему удавалось прошмыгивать у смерти между пальцами, это вызывало у него странное булькающее возбуждение где-то в середине грудной клетки. И он много узнал. Вещи, которые могли бы помочь гоблинам выстоять против других рас. Или помогут, если он проживет достаточно долго, чтобы их донести.

Когда Джиг заговорил, его голос, исполненный удивления, звучал тихо.

— Я хочу обратно.

Он с надеждой взглянул на Звездотеня, но бог помотал головой.

— Не выйдет. Вернее, ты уже там. Ты сделал всего шажок в сторону от реальности, вот и все. Но, боюсь, Дарнак не сможет тебе помочь. Скоро начнется заварушка, и никто не станет беспокоиться о гоблине, которого считают трупом.

Его звездные зрачки впились Джигу в глаза. Он чего-то ждал. Джиг не понимал, чего хочет от него бог. То, что Дарнак не сможет ему помочь, принять было трудно. Гоблины по натуре своей не склонны просить помощи. Попросить — значит сделать себя уязвимым. Слово, ближайшее по смыслу к слову «доверие», по-гоблински означало либо «наивный», либо «тупой как дерьмо», в зависимости от контекста. Так что признать, что он нуждается в помощи, было для Джига очень тяжело, даже если никто никогда об этом не узнает. Лишиться надежды на помощь было вдвойне тяжело, поскольку Джиг знал, что гном попытался бы исцелить его раны, если бы мог.

Просто Дарнак такой. Может, он и не жалует гоблинов, но повинуется законам Силаса Землетворца. И повинуется добровольно, а не по принуждению. Прежде всего, Дарнак верен. Верен принцам и их отцу-королю, верен своему богу и своим товарищам-приключенцам.

Джиг улыбнулся при этой мысли. Он подумал о себе как о приключенце. По крайней мере, он еще не обзавелся такими чертами героя, как верность или благородство. А то недолго превратиться в очередного Бариуса.

Улыбка поблекла. Он по-прежнему рассуждал так, будто вся жизнь впереди. Звездотень же совершенно ясно дал понять, что это не тот случай. Однако, если он обречен умереть, почему Звездотень смотрит на него с таким терпеливым выражением на лице? Зачем все эти игры, если он действительно застрял здесь насовсем?

— Вы хотите, чтобы я жил, верно? — спросил Джиг.

Звездотень уклончиво пожал плечами, зазвенев колокольчиками на рукавах. Но в глазах у него буквально зажегся огонек, и Джиг понял, что угадал. Дарнак ему помочь не в силах, потому что не знает, что Джиг нуждается в помощи. Но Джиг — гоблин, а если гоблину требуется помощь, он лучше окажет ее себе сам, потому что вряд ли это сделает кто-нибудь еще.

— Силас Землетворец дает Дарнаку магию исцелять людей. Можешь ли ты сделать для меня то же самое?

— Возможно, — медленно произнес Звездотень. — Я и раньше помогал своим последователям — в те дни, когда они у меня были. Как я уже упоминал, поклонение — штука двусторонняя. Ты еще не вверил себя мне. — Прежде чем Джиг успел возразить, он поднял ладонь и продолжил: — Ты выбрал бога, который поможет тебе, потому что ему больше нечем заняться. Дарнак даже не вспомнил бы моего имени, если бы я слегка не подтолкнул его мысль. Тебе требовался кто-то, кого бы ты мог использовать, верно?

Джиг кивнул. «Бесполезно лгать божеству», — подумал он. Но когда он впервые решил поклоняться Звездотеню, все звучало не так цинично.