Роберт Ньюкомб - Врата Рассвета

— Первое: откуда в Пещере появилось такое количество воды?

— Чтобы разместить яйца Птиц, пришлось вынуть огромное количество грунта, — менторским тоном начал свои пояснения охотник за кровью. — Когда мы приступили к этому, обнажился подземный источник — забил с такой силой, что вскоре образовался достаточно большой водоем. Причем вода в нем — не красная, как в источнике, что водопадом выливается в подземное озеро, а лазурная. Почему она такая, я пока не знаю, но непременно впоследствии это выясню. У меня вообще возникает впечатление, что наше первоначальное представление о Пещере Парагона весьма поверхностно. Здесь, под землей, сокрыто нечто гораздо большее.

— А голос Морганы, который мы слышали в Пещере? — спросил маг.

Рагнар рассмеялся.

— Добрейшая королева Моргана... Я просто сымитировал ее голос, чтобы привести вас сюда, уверенный, что принц непременно прислушается к советам своей матушки. Весь остальной примитив вроде камней, заслоняющих вам путь, и сверкающего герба дома Голландов — тоже моих рук дело.

— Ради чего было так себя растрачивать? — В голосе старого мага звучал явный сарказм.

— Да исключительно ради вас самих. Я обращался к вам голосом королевы, чтобы вы оказались в нужном месте как можно быстрее и без излишнего риска. Кто знает, не сделай мы этого, и вы могли бы затеряться в новообразованных подземных пещерах, попросту погибнув от голода. Кроме того, как бы вы без моей помощи пересекли водное пространство? — Рагнар усмехнулся, смакуя желтую жидкость. — Можно сказать, я спас вам обоим жизнь.

— А зачем тебе кровь Тристана? — продолжал допытываться Виг. — Раз уж нам суждено умереть, тебе нет смысла скрывать правду.

Рагнар, будто непослушному ребенку, погрозил ему пальцем.

— Кое о чем всегда лучше умолчать. Кроме того, мой бывший собрат, кто говорит о твоей смерти? Моя месть будет значительно более изящной. Однако сначала давай обсудим вопрос о Манускрипте.

— А что тут обсуждать? — скептически заметил Виг, бросив взгляд на Манускрипт.

— Очень даже есть что. Сейчас ваши силы, прямо скажем, невелики, и я решил применить к Манускрипту заклинание, которое сможет уменьшить его размеры. Оказавшись в Редуте, ты вернешь ему прежний вид.

Тристан недоуменно взглянул на охотника за кровью. «Вечность, он что, на самом деле пытается сделать вид, будто помогает нам?»

Старый маг тоже не мог скрыть удивления.

— Почему ты отдаешь нам Манускрипт? Ты не можешь не понимать, что мы используем его против тебя!

— А я уже прочел ваш драгоценный Манускрипт, — ответил Рагнар. — Мне он больше не нужен.

— Но это невозможно! — воскликнул Виг. — Даже если ты каким-то образом сумел прочесть Манускрипт без Парагона, ты не мог запомнить весь трактат! В нем десятки тысяч страниц! Только Феган с его даром абсолютной памяти помнит все, что читал, хотя и от него это требует определенного напряжения.

— Ты сомневаешься в моих способностях? — насмешливо спросил охотник за кровью. — Конечно, для тебя Закон — это догма, но я-то куда более свободен в выборе инструментария. Ладно, хватит пустых разглагольствований. Пора переходить к делу.

Он вытянул неестественно длинный палец в направлении Манускрипта. Его, словно туманом, покрыло лазурное мерцание, а затем Манускрипт начал быстро уменьшаться, пока не принял размера обыкновенной книги.

— В таком виде вы сможете его донести. Ну, а теперь покончим еще с одним делом.

Он щелкнул пальцами, и Скрундж подскочил к нему, словно покорный пес, неся маленький серебряный ларец, который вручил Рагнару.

— Скажи-ка, Виг, тебе известно о свойствах мозговой жидкости охотников за кровью? — спросил Рагнар. — Знаешь ли ты, к примеру, что ее можно высушить и получить порошок? И что чем дольше он лежит, тем меньшей силой обладает? — Он вынул из ножен кинжал и поддел на лезвие немного светло-желтого порошка из ларца. — Я приберегал этот порошок специально тебя. Он тебя не убьет — мне и не нужна твоя смерть. Я хочу одного — чтобы ты страдал, точно так же, как и я, все эти долгие годы. — Он придвинул лезвие кинжала к лицу Вига. — По-моему, очень удачно, что я использую тот самый кинжал, которым, в свое время, ты нанес мне рану. — И с этими словами он сдунул порошок с лезвия в глаза старика.

В мозг мага словно впились миллионы иголок, и сквозь исказившиеся уста вырвался крик смертельно раненого зверя, слезы брызнули из глаз, ручейками сбегая к подбородку. Не в силах противостоять нарастающей боли, Виг потерял сознание.

— Мерзавец! — закричал Тристан, яростно извиваясь всем телом. — Что ты сделал с ним?

— Сейчас я приведу его в чувство, и он сам все расскажет тебе, Избранный, — с этими словами Рагнар сделал еле заметное движение кистью руки и вернул сознание старого мага в действительность.

Тот открыл глаза, и, взглянув в них, принц похолодел от ужаса: аквамариновый цвет его зрачков затянули молочно-белые бельма.

— Виг! Ты слышишь меня? — воскликнул Тристан.

— Да, — хрипло ответил маг. — Но, к сожалению, не вижу.

Теперь слезы хлынули из глаз принца, и, затрепетав от ненависти, он произнес, обращаясь к Рагнару и Скрунджу:

— Клянусь всем, что мне дорого: вы оба умрете от моей руки.

— После этого... — Охотник за кровью ткнул пальцем в плечо Тристана. — Знаешь, Избранный, у меня возникают определенные сомнения в твоих словах.

Наклонившись к Тристану, он добавил заговорщицким тоном:

— Вечность в несравненно большей степени, чем ты думаешь, ответственна за все, что сейчас происходит... Ну а теперь вам пора убираться отсюда. Очнувшись, вы окажетесь на тропе, ведущей в Редут.

Принц почувствовал, что путы магической ловушки ослабевают, — и мир снова погрузился во тьму.

— Ты свободна, моя дорогая, — милостиво произнес Рагнар.

Не взглянув на него, Селеста удалилась, и тут же появившийся Николас воспарил над бесчувственным телом принца. Наклонившись, он коснулся ладонью его лица.

— Так вот кто дерзает называть себя моим отцом, — произнес он. — Избранный, чья лазурная кровь теперь отравлена мозговой жидкостью охотника за кровью. И совсем скоро он увидит моих подлинных родителей!

С этими словами Николас покинул помещение, и разлитое по полу лазурное мерцание, будто мантия, последовало за ним.

— Тристан! Очнись!

Слова звучали как бы издалека, все более отчетливо доходя до сознания по мере того, как принц приходил в себя. Фляжка коснулась его губ, и в пересохшее горло полилась живительная влага. Открыв глаза, Тристан понял, что лежит, опираясь головой на колени Вига, на небольшой поляне, где Шеннон оставил их лошадей. Ярко горел костер, и к сияющему звездами небу поднимался дымок, разнося знакомый с детства смолистый запах.