Илья Носырев - Карта мира

Пока Иегуда рассуждал, Рональд успел обвязать монаха веревкою несколько раз. Иегуда в пылу своей речи то и дело пытался вытащить из-под веревок руку, чтобы сделать какой-то риторически значимый жест, что ему так и не удалось — вязать узлы Рональд умел.

— Я разрублю веревки в трех мгновениях от падения на стену, — пообещал рыцарь; Иегуда мрачно кивнул. Рональд вздохнул, видя его тревогу.

Полет — предки человека, должно быть, знали, что это такое. Не носись обезьяны, уцепившись за лиану, над сумеречным лесом — не изобрел бы он авиацию, не выбрался бы за пределы родной планеты. Брахиация, любовь к качанию — на руках матери ли, на детских качелях ли — вот психологическая основа той силы, что подняла человека над Землей. Вы видели щенка или котенка на качелях? Растерянный взгляд, трясущиеся лапки — разве так себя ведет человеческий ребенок?

Вот о чем думал Рональд, взмахивая мечом над туго натянутым канатом.

Вслед за этим земля вдруг превратилась в синее далекое пятно.

— Ииииииииииииии… — то ли пищал, то ли визжал Иегуда, и звука этого даже свист ветра не мог заглушить.

— Сейчас надо будет прыгать, о многомудрый, — поспешно и не очень-то вежливо сказал Рональд и, схватив монаха за плечи, резко дернул его вверх, отрывая от снаряда, в который он вцепился всеми четырьмя конечностями. Даже Исмигуль не понадобилась — мощные руки рыцаря вмиг превратили веревки в жалкую бахрому.

Он успел сделать это за долю секунды. Снаряд рухнул на городскую стену, слегка вмяв плиты под собой, но отнюдь их не сокрушив, а оба славных героя упали на те же самые плиты всего миг спустя. Рональд даже на ноги приземлился, Иегуда же пал ничком и разбил о камень губу.

К ним тут же бросились стражники с обнаженными мечами.

— Я рыцарь Рональд Вульпи! — крикнул благородный воитель, резко повернувшись к ним.

Стража остановилась как вкопанная.

— А это кто? — спросил капитан.

— Монах Иегуда из монастыря Св.Картезия, — несколько шамкая и запинаясь, — выговорил Слепец.

— Доводилось слыхать это имя, — заметил капитан. — Правда, не помню, где.

Иегуда было загрустил, но мгновенно взял себя в руки.

— Нам нужно к маркизу, — заявил он. — Милорд Арьес прислал нас сюда для обороны замка и подавления мятежа.

— Цель благородная, — согласился капитан, — а сколько у вас войска?

— Немного, если не сказать двое, — сухо пояснил Иегуда.

Стражники дружно стали поглаживать подбородки, скрывая усмешки.

— У вас воспаление уха, капитан, — отметил Слепец, вглядываясь в лицо собеседнику. — Пока не сильное, но через пару дней вы сляжете.

Капитан схватился за голову. Иегуда запахнулся в плащ и повел глазами вокруг.

— Вон там — маркиз? — спросил он, глядя на зуб укреплений, за которым укрывалась небольшая и необычайно разношерстная компания.

— Так точно, — отвечал капитан, явно напуганный.

— Пойдем, о Рональд.

Они зашагали по плитам, приближаясь к зубу городской стены.

Спиной к ним стоял человек в богато украшенном костюме; услышав их шаги, он полуобернулся и стал виден в профиль — Впрочем, на мгновение: затем эксцентрическим движением он вновь повернулся к ним тылом.

То был человек высокого роста, в накрахмаленном парике, с черной мушкой на щеке и в одежде, в целом напоминающей женскую: на нем была коротенькая юбка, из-под которой виднелись две стройные ноги в бежевых чулках и странное подобие расшитой жемчугами рубашки с завязочками на спине и каким-то намеком на декольте. Рядом с ним стоял толстый мальчишка с подносом, заваленным целой горой пистолетов. Человек в странных чулках хватал пистолет с подноса, небрежно целился в беснующуюся под башней толпу и стрелял; затем бросал пистолет в сторону и хватал новый.

— Прекрасно! Диву подобно! Какой выстрел! — восклицал человек в восхищении. Увидев Рональда, он крикнул:

— Ворота! Ворота держите! Они их сейчас начнут ломать!

Это и был маркиз. Обращаться подобным образом с гостем было с его стороны не очень-то прилично, но Рональд, скользнув взглядом по стене башни вниз, понял, что говорит он чистую правду: крестьяне уже несли кованное железом бревно к воротам. И к тем же самым воротам, только уже с другой стороны, бежала по лестнице дворцовая стража.

— Ударим конницей? — спросил маркиза стоявший рядом с ним человек в латах, вероятно, его фельдмаршал.

— Можно и так, — согласился маркиз; фельдмаршал стал отдавать приказания страже.

Рональд и Иегуда поспешили вниз, к воротам, по каменной лестнице. Они добежали только до середины бесконечной вереницы ступенек, когда ворота вдруг открылись и откуда-то из-под лестницы в проем хлынула конница. Вернее, не совсем конница: всмотревшись, Рональд понял, что это… кентавры! Решительные бородатые лица, мощные тела, едва прикрытые набедренными повязками… Среди кентавров были и другие существа, не менее странного вида — Рональд о таких только в античных поэмах читал: крылатые кони, химеры, составленные из частей трех животных, сатиры на козлиных копытах и с рожками, — в общем, всякий мифологический сброд. Глаза у всех горели доблестью, а кое у кого и звериной яростью.

«Беда встретиться с такими в поле!» — подумалось юноше.

Крестьяне, вероятно, подумали ровно то же самое и в тот же самый момент. Толпа дрогнула, но побежать не побежала. Они лишь выставили вперед пики и ждали.

Стадо кентавров ударило в первый ряд крестьян с такой силой, что Рональд почти услышал звон тимпанов; вилы вошли в бока кентавров, мечи — в сердца крестьян; между двумя армиями образовалась как бы стена из тел, И странно было видеть, как только что нанесшие друг другу смертельную рану существа словно братаются перед смертью и смотрят с укором и предостережением на тех, кто еще жив.

Но предостережение не было услышано: новые кентавры бросились на образовавшуюся баррикаду из тел и стали теснить толпу крестьян прочь от ворот, по пролету каменного моста. Рональд и Иегуда побежали вслед за кентаврами. Угнаться за ними, конечно же, было невозможно, но они нашли компаньонов в лице пары дюжин стражников, которые также сочли своим долгом прогуляться бегом до конца моста — и там их глазам открылось неожиданное зрелище.

Отряд кентавров был почти уничтожен; их тела висели на хитро устроенных деревянных конструкциях, напоминавших ежей: несколько острых и крепких палок, привязанных друг к другу под углом и стоявших в поле. Кентавры по инерции налетели на них и теперь, как жуки, насаженные на булавки, лишь подрагивали в агонии копытами и размахивали руками. Те же, кому посчастливилось избежать острия палок, скакали между ежей, уворачиваясь от шквала летевших в них копий, камней, палок. Гиппогрифы взмывали в воздух и улетали с поля боя, химеры утекали в находившийся неподалеку лес.