Илья Новак - Магия в крови

Когда квереморы появились и пирамида была оцеплена, Хуго Чаттан настоял, чтобы первым делом снарядили отряд к Пепельному кварталу, и сам возглавил его. Зарубили с десяток не успевших убежать пепелян, сожгли пару развалюх. После этого между домами показалась скрюченная безногая фигура на низкой тележке с колесиками и громко спросила, что нужно добрым господам. Чаттан прокричал в ответ, что если крысы еще раз выберутся в город, добрые господа сожгут квартал. Весь. Дотла. Безногий развернулся и укатил, не сказав больше ни слова. Разбой прекратился, во всяком случае, пепеляне теперь не бесчинствовали, как раньше, не врывались в дома и не убивали людей посреди дня.

Старуха пересекла трактир с деревянным ведром в руках, не глядя на мужчин за столом, вышла наружу.

— Закрой! — прокричал вслед Чаттан, но служанка была глуховата и не услышала.

В приоткрытую дверь потянуло холодом.

— Бесон не очень-то меня слушает, — ответил Хуго на вопрос Торонкана. — Он иногда, не часто, прислушивается. А ты, брат мой, можешь советовать что-нибудь Эрику?

Чаттан уже несколько раз лицезрел вождя клана, хотя пока что не обмолвился с ним ни словом. Эрик напоминал Гело Бесона. Только раза в два моложе, а так те же повадки — молчит и пялится куда-то за твое плечо.

— Советовать-то могу, — Торонкан, прихлебывая чай, пожал плечами. — Да вот только он на мои советы внимания не обращал еще ни разу.

Хуго отпил вина из чашки. Он был человеком городским, но слышал, что лесной зверь под названием медведь имеет привычку на зиму делать себе берлогу и засыпать в ней до самой весны. Чаттану это нравилось. Зимой ему почему-то все время хотелось спать; он предпочел бы сейчас забраться в какую-нибудь нору, темную, тихую и теплую, задрыхнуть там, а проснуться, лишь когда солнце растопит снег на мостовых и крышах, расплавит ледяную корку, которая на зиму затягивала болота к юго-востоку от Шамбы. Он думал: так почему при своей нелюбви к холоду я уже множество лет служу холодному чару и живу в Наледи? Почему давным-давно не перешел на службу к Солу? Думал об этом и не находил ответа.

Снаружи раздался частый стук. Чаттан и кверемор привстали, выглядывая в окно. По мостовой катилось деревянное ведро. Тут же в дверь ввалилась служанка. Она разевала рот, пытаясь что-то сказать и тыча руками себе за спину.

— Что?.. — начал Хуго, но старуха со всей поспешностью, на которую была способна, пересекла помещение, нырнула в кладовую и захлопнула за собой дверь — спряталась.

Торонкан схватил лежащий рядом на лавке двуручный меч, Хуго рванул из ножен свой палаш. Они вскочили, переглянувшись, ринулись на улицу.

Ничего интересного там не было — дома и мостовая, припорошенная снегом. Улица шла под уклон, в верхнем конце виднелся удаляющийся всадник. Перевернутое ведро лежало под стеной трактира.

— Чего это она? — спросил кверемор.

— Гляди! — Хуго показал вверх.

Он в который раз поймал себя на мысли, что с начала осени и до конца зимы небо над Шамбой напоминает грязную лужу, по поверхности которой расползается пена-облака. Обычные лужи населяет всякая гадость, и Хуго вполне допускал, что в мутной небесной глубине, за поверхностью, будто затянутой серой грязевой пленкой, — той поверхностью, которую они видели снизу, — тоже водятся разные личинки, летающие червяки и жучки... Но только размером с дерево, с дом, с гору...

Невысоко над крышами летело одно из небесных созданий. С первого взгляда оно напомнило пеструю мохнатую птицу с округлым телом и короткими мощными крыльями, но затем стало видно, что и голова у него слишком непохожа на птичью, и хвост какой-то не такой, да и вообще — что это за птица, несущая на спине седока?

— Оно к пирамиде летит! — Хуго бросился вверх по улице. Торонкан поспешил за ним, положив меч плашмя на левое плечо и держась за рукоять обеими руками.

Из переулка показались двое мальчишек-оборванцев, один за задние лапы тащил дохлую собаку, другой прижимал к груди большой треснувший кувшин. Они отпрянули к стене дома, готовые дать деру, но Хуго и Торонкан промчались мимо. Крылатое создание с седоком летело дальше.

Вокруг площади, в центре которой высился Универсал, кольцом тянулась широкая улица, где стояли дома самых богатых горожан. Здесь квереморов было множество — мимо проходили пешие, проезжали конные. Большинство уже заметили летящее существо и спешили к пирамиде.

— Эти ваши луки... — пропыхтел Чаттан на коду. — Что, если из них?..

Торонкан с сомнением глянул вверх.

— Не добьют. Слишком высоко.

Они выскочили на площадь и заспешили между шатрами из шкур, что стояли по окружности. Некоторые квереморы обосновались в брошенных домах, но большинство предпочли привычную походную обстановку. Вокруг пирамиды постоянно караулили два десятка дозорных.

— Вон мой брат с твоим хозяином, — Торонкан показал направление. Они побежали сквозь толпу к двум фигурам, возвышавшимся над остальными.

— Он пробует сбить ее, — сказал северянин.

Длинные белые усы Чаттана трепыхались на ветру. Налысо обритая голова вспотела. Хорошо быть молодым, решил Хуго. Он теперь ни слова не мог произнести, даже если бы захотел. А северянин бежал легко и дышал ровно.

Стоящие вокруг Эрика и Бесона квереморы оглянулись на них и расступились с церемонной вежливостью. Хуго увидел, что Эрик держит огромный лук, оттянув тетиву, в которую вложена длинная тонкая стрела, целится. Чаттан, остановившись, нагнулся вперед, упер руки в колени. Грудь тяжело вздымалась. Эрик замер, стрела была направлена наискось вверх. Гело Бесон на небо не смотрел — прозрачно-голубые глаза уставились на пирамиду.

Торонкан остановился рядом, с любопытством поглядывая то на брата, то на летящее существо. В толпе северян находилось несколько чаров холодного цеха. Все смотрели вверх. Немного отдышавшись, Хуго выпрямился и задрал голову. Взгляд скользнул по наклонной стене, сложенной из прямоугольных гранитных блоков, по редким, крошечным с такого расстояния окошкам, по едва видимому балкону. Летун с седоком, описав широкий круг над площадью, приближался к вершине пирамиды, казавшейся отсюда остроконечной — хотя Чаттан слышал от Бесона, что наверху есть площадка с еще одним зданием, которого снизу не увидеть. Небеса опирались на Универсал, Хуго казалось, что пирамида поддерживает их; однажды серая пелена прорвется, разойдется прорехой, в которую погрузится острая вершина, и небо гигантской плоскостью медленно завалится на землю...

Эрик выстрелил. Лук с громким щелчком разогнулся, стрела, тонко шипя, унеслась ввысь. Несколько мгновений все напряженно смотрели. Крылатое существо приблизилось к балкону у вершины и исчезло.