Илья Новак - Магия в крови

— Сильный воин! — рявкнул он, радостно скалясь, и хлопнул Клера по плечу. — Ловкач!

Делано важно кивнул, принимая похвалу, достал из-за пазухи флягу, нашел взглядом Репкова и, убедившись, что тот смотрит на него, показал вождю.

— Давай, — сказал тот. — Пойло, а? Давай!

Фану теперь было безразлично, пьет Клер или не пьет. Он вообще почти потерял интерес к окружающему. Золото гноморобов... Нет здесь никакого золота. Возможно, оно и было когда-то, может, карлы нашли небольшую жилу где-то далеко внизу, среди каменных пластов, — но давно выработали ее. Все кончено, но вот... Наказание . Ждет ли его наказание за все, что он совершил? Или то, для чего наемник не мог подобрать слов, нечто неопределенное, ощущаемое им в виде огромного, не вмещающегося в сознании темного образа — Закон Справедливости, некий внутренний баланс бытия — приведет его к гибели? Если так, то это должна быть мучительная смерть...

Он сделал несколько шагов вперед, вглядываясь в сумрак. Коридор тянулся прямо, и в стенах его было множество дверей. Что за ними? Мастерские, жилые норы — или как там коротконогие называют свои жилища? Везде могла хорониться засада.

— Что делать будем? — к нему подошел Рико, а следом Жил.

Фан пожал плечами.

— Может, спрячемся? — спросил старшина. — Найдем комнатенку какую, кладовую, и пересидим там?

Репков обдумал это и возразил:

— Ты видел, сколько их посыпалось из той штуки? Из этого... летающего корабля? Да еще и наших передавило... Нет, не выйдет прятаться. Надо дальше пробиваться.

— Куда? — спросил Жил.

Вытирая губы, к ним подошли приос с Юшваром. Вождь громко рыгнул и спросил: «Чаво стали?» — но ему никто не ответил.

— Спрятаться можно, — произнес, наконец, Фан. — Но ниже где-то. Мы в жилых норах сейчас. Дальше там где-нибудь штольни у них должны быть заброшенные или еще что-то такое. Там, если попробовать отсидеться, а после как-то наверх прошмыгнуть... Ну, может, и получится. А тут точно найдут.

Сзади доносились приглушенные шаги множества ног. Затрещала баррикада, затем послышались крики и лязг.

— Пошли, — Фан заспешил вниз.

Неупорядоченное сражение, разделившись на множество отдельных драк, медленно скатывалось по коридорам Норавейника. Карлы были внизу, но еще больше их оставалось вверху. Хотя, насколько мог понять Репков, многие их тех, кто прилетел на корабле, погибли в обломках: наверняка их раздавило, когда эта штука рухнула на палисад, носом пробив деревянный купол. В результате пострадали все. Большую часть ополченцев и лесовиков или сожгла серебряная вспышка, или задавил корабль. Но и среди тех, кто находился под провалившимся куполом, потери наверняка велики.

Теперь оставшиеся в живых спускались, выбивая попадавшихся на пути карл из-за баррикад, из кладовых и комнат. Сверху их догоняли те, кто прилетел на корабле и остался жив после падения. Сначала в отряде, шедшем с Репковым, было полтора десятка человек, а теперь вот осталось пятеро... Если, конечно, считать человеком и приоса.

Арна прокричала:

— Впустите же нас!

Краем небольшого круглого щита она несколько раз ударила по двери, ведущей в нору рода Драманов, но ответа не услышала. Впрочем, дверь была массивной, да еще и обита железными полосами. Большой Гунда сказал:

— Они слишком напуганы.

Ее мутило, голова кружилась, руки дрожали. Привалившись боком к двери, Арна стукнула еще раз и повернулась. Перед входом в нору коридор резко сворачивал и дальше сразу расширялся: здесь была небольшая круглая площадка, озаренная светом факела над дверью. Мастер-воин стоял рядом. У Гунды тоже был щит, но овальный; в руке, просунутой под его ремнями, гномороб держал нож. Во второй руке — дубинка, массивнее той, что у Арны, с окованной железом головкой. Для женщины такая оказалась слишком тяжелой, она взяла другую, полегче.

Их осталось двое — а ведь поначалу Большого Гунду сопровождал отряд из двух десятков карл. Вспомнив то, что произошло наверху, Арна зажмурилась, но тут же раскрыла глаза: под закрытыми веками картина эта сделалась лишь четче.

Они стояли, прислушиваясь к шуму, доносившемуся из коридора, но не видя, что происходит там. Отступать было некуда — дверь закрыта, а больше здесь никаких ходов.

— Я плохо знаю свое дело, — произнес Гунда так тихо, что Арна едва услышала его. Опустив щит, она шагнула к нему и сказала:

— Ты хороший воин.

— Воин, — откликнулся он. — Но не воевода.

Из коридора долетел крик, тут же заглушённый лязгом и топотом ног. Гунда попятился к двери, плечом отталкивая Арну. Они встали бок о бок, подняв щиты и почти сдвинув их краями. Факел ярко горел прямо над ними, тени съежились под ногами, казалось, что небольшую площадку заполняет светящийся густо-красный сироп.

В коридоре вдруг стало тихо. Гунда стоял неподвижно. Покрытое кровью лезвие ножа, торчащее над его щитом, казалось черным. Раздались шаги — и тут же еле слышно звякнуло за дверью.

Оба развернулись, став вполоборота к коридору. Дверь приоткрылась, сначала наружу высунулся конец кирки, затем — вымазанное землей лицо.

— Каджи!

— Мы прорыли, — произнес брат Арны, распахивая дверь. — Сейчас поведем туда всех. Заходи...

Со свистом между почти сдвинутыми щитами что-то пролетело. Каджи не успел даже вскрикнуть: из его лба торчал на треть вошедший в череп ржавый тесак.

Гномороб опрокинулся на спину, Арна отшатнулась, поворачиваясь к коридору, из которого уже бежали люди. Гунда рванулся в проем, одновременно хватаясь за конец засова, чтобы успеть замкнуть дверь прежде, чем враги подбегут... — и вывалился обратно, ведь Арна оставалась снаружи.

Меч Жила обрушился на круглый щит. Арна присела, чуть не упав, верхний край щита ударил ее по лицу, разбил губы. Вынырнувший из-за нее Гунда махнул палицей, попав человеку в бок немного выше поясницы, раздробил ребра и отбросил Жила на приоса. Оба упали, но из-за них уже выскочил Шри Юшвар. Теперь у него был лишь один тесак. Оружие засновало в воздухе, отбрасывая красные блики; лязг, с которым оно опускалось на щит Гунды, раздавался так часто, что слился в протяжный звон. Арна выпрямилась под стеной, поднимая палицу, — старшина Рико бежал на нее.

Гунда поворачивал щит, подставлял его под тесак, пытаясь ударить палицей. Клинок лязгнул по самому краю, соскользнув, вонзился в плечо. Руку от предплечья до запястья продрала боль, палица упала. Шри Юшвар, захохотав, взмахнул тесаком, а Гунда, повернув щит параллельно земле, всадил нож ему в бедро. Смех Юшвара превратился в хрип. Вождь упал на колени, но тесак не выпустил. Услыхав шаги слева, мастер-воин развернулся. Рико шел к нему от окровавленной кучи тряпья, что лежала под стеной. Большой Гунда закричал. Отшвырнув щит, он бросился навстречу старшине, получил мечом в живот, подпрыгнул и вонзил нож в шею Рико. Старшина повалился назад, Гунда — на него, тут же на четвереньках пополз дальше, добрался до Арны, увидел проломленную голову, не прекращая кричать, стал поворачиваться — дубинка приоса ударила в раненое плечо, гвозди глубоко вошли в плоть. Приос, чуть не потеряв равновесие, замахнулся второй раз. Нож ткнул его в икру. Делано, завопив, промахнулся. Гунда начал приподниматься, целясь ножом в колено. Ржавое лезвие вонзилось в основание шеи, сразу же поднялось и ударило еще раз — Гунда уже повалился лицом вперед, второй удар пришелся по спине.