Мэл Одом - Повелитель книг

У Великого магистра есть план, понял двеллер, наблюдая за действиями своего учителя. Осознав это, Джаг почувствовал волнение, но одновременно расстроился. Он ведь уже решил, что покидает Рассветные Пустоши...

Чувствуя на себе чей-то взгляд, Джаг оглянулся и увидел, что на него внимательно смотрит Краф. Взгляд зеленых глаз волшебника был задумчив, но в них время от времени сверкали насмешливые искорки.

— Великий магистр Фонарщик, похоже, что-то задумал, — прошептал Рейшо.

— Я тоже об этом догадался, — отозвался двеллер.

— А волшебник как-то странно на тебя смотрит.

Джаг кивнул, борясь с желанием подойти к Великому магистру и поговорить с ним. Если у него был план, двеллеру хотелось узнать, в чем он состоял.

А еще его любопытство дразнила уверенность, с которой Великий магистр говорил о том, что полки в Хранилище Всех Известных Знаний не останутся пустыми. Что он имел в виду?

— Ну, пошли тогда, — сказал Рейшо, вставая. — Представление закончено, а я бы не хотел раздражать капитана Аттикуса, не успев даже еще отплыть от берега.

Он наверняка с нетерпением ждет нас, чтобы узнать из первых рук, что здесь произошло.

Джаг тоже поднялся и пошел вслед за приятелем из зала заседаний; ему хотелось остаться куда больше, чем он готов был признать. Краф внимательно смотрел ему вслед, не пытаясь, однако, окликнуть двеллера или задержать его.

Туман становился все гуще, усиливая слышимость всех звуков, наполнявших гавань. Сырой холодный воздух просачивался под одежду Джага, цепляя его словно заостренными рыболовными крючками.

Двеллер поплотнее закутался в дорожный плащ. Потом бросил взгляд в сторону моря, отметив про себя, что давно не видел столь плотной окутывающей его пелены.

— Великий магистр здорово выступил, — сказал Рейшо. — Он уж показал половинчикам, что почем, верно?

Джаг молча взглянул на своего друга. Молодой матрос тут же согнал с лица ухмылку.

— Эй, брось, я, знаешь ли, вовсе не всех половинчиков не люблю. Некоторые из моих лучших друзей половинчики. Один уж точно.

Оглядевшись, Джаг обратил внимание на то, что, несмотря на плохую погоду, на улице было полно народа. Очень многие пришли к зданию совета, чтобы узнать, что там произойдет. Интересно, скольких из них события застали врасплох?

Он поднял голову и посмотрел на горы Костяшки. При таком густом тумане Хранилище Всех Известных Знаний было не разглядеть, но двеллер слишком хорошо помнил, как здания Библиотеки выглядели сейчас — сплошные развалины и обломки.

Джагу оставалось только гадать, будет ли хотя бы частично восстановлено Хранилище к тому моменту, когда он его увидит в следующий раз, и увидит ли он его вообще...

И что же все-таки скрывает Великий магистр?

Внезапно Рейшо оттолкнул двеллера в сторону, вытаскивая саблю.

— Берегись! — крикнул он.

Совершенно ошарашенный, Джаг проследил глазами за взмахом его клинка. В воздухе над самой головой матроса пролетел, оставляя за собой клубящийся туман, какой-то темный силуэт.

Тут двеллер услышал звон металла о металл, а за ним и первые отчаянные крики. Стараясь особо не высовываться из-за спины Рейшо, он повернулся, чтобы оглядеть улицу, и увидел множество планирующих в воздухе тварей.

Кое-кто из этих созданий уже находился на тротуаре, другие, подлетая к домам, использовали для приземления любые выступы на зданиях.

И их здесь были десятки, с ужасом понял Джаг. Целая армия порчекостников бесшумно прокралась в Рассветные Пустоши и приготовилась к бою.

— Стража! Стража! — крикнул кто-то в панике. Джаг не сразу понял, что кричал он сам, столько незнакомых эмоций он уловил в собственном голосе. Хотя он никогда раньше не видел во плоти тварей, встретившихся на улице, библиотекарь все же догадался о природе этих созданий.

Когда союзные армии гномов, людей и эльфов начали наконец одерживать победы над полчищами гоблинов, лорд Харрион использовал древнейшую темную магию, чтобы создать себе новых приспешников. Гоблинам приходилось отступать по полям былых сражений, где когда-то остались лежать их погибшие сородичи, и их предводитель использовал эти останки для создания новых воинов.

В безлунные ночи лорд Харрион заставил подняться из земли тела убитых гоблинов и соединил с разлагающейся плотью и костями боль и гнев невинных жертв. От погибших при их создании в порчекостниках не осталось ничего, кроме чувств, которые они испытывали в момент смерти.

Порчекостники не могли считаться живыми, но яростно сражались на стороне лорда Харриона и в конце войны служили его личной охраной. Считалось, что после его поражения все порчекостники были уничтожены.

Их покрытые ржавой грязью тощие тела с темно-серой кожей, словно слепленные из окровавленной почвы полей сражений и пепла твердой древесины, имели кожистые крылья, с помощью которых твари могли планировать с высоты, оттолкнувшись ногами или всеми четырьмя конечностями. Морды этих тварей походили на кабаньи: скошенный лоб, глубоко посаженные красные глазки, выступающая нижняя челюсть с торчащими клыками, расплющенный, с крупными ноздрями нос. Их излюбленным оружием служили обоюдоострые серповидные клинки, топоры и алебарды.

Рейшо первым бросился вперед и ударил своей саблей внезапно возникшего перед ним из пелены тумана порчекостника. Голова твари мотнулась назад, а матросский клинок содрал кусок плоти противника, но порче-костник крепко стоял на своих длинных тощих ногах с растопыренными в стороны пальцами.

Из пасти ужасного монстра вырвался шипящий звук, который, скорее всего, должен был обозначать смех.

— Глупцы! Вас-сс накажут! Вас-сс вс-ссех з-жждет с-ссмерть!

Он молниеносно взмахнул серповидным лезвием, целясь в шею Рейшо с явным намерением снести ему голову с плеч. Молодой матрос едва успел парировать этот страшный удар своим клинком; потом он отвел саблю и ринулся в атаку, заставляя противника отступать, но не в силах причинить ему существенного вреда. В очередной раз отбив саблей звенящую сталь, он ударил порчекостника ногой, отбросив того назад.

Но откуда же они взялись, подумал Джаг, глядя на десятки крылатых тварей, усеявших улицы Рассветных Пустошей. Задумавшись над этим, он слегка отвлекся и даже забыл о своих страхах, но тут на них с Рейшо бросился еще один порчекостник, и двеллер быстро вспомнил, в какой опасности они находились.

Рейшо ловко увернулся и нанес рубящий удар саблей по рукам мерзкой твари. Потеряв равновесие, та упала на колени, но тут же снова вскочила на ноги.

— Да кто это такие? — едва не взвыл с досады матрос.

— Порчекостники. — Джаг сквозь уже начавший редеть туман заметил, что они находились недалеко от общественных конюшен. — Старая история, из времен Переворота, долго рассказывать.