Дженни Вурц - Корабли Мериора

Дакар равнодушно слушал отрывистую речь Диркен. Заприметив на подоконнике тарелку с жареной курятиной, он сразу же забыл про первого помощника и жадно начал есть. В таверне к этому времени не осталось никого, кроме гуляк с «Черного дракона» да тех немногих счастливчиков, кому удалось надежно спрятаться среди перевернутых столов и опрокинутых скамеек. Одна из служанок притащила корзину и принялась подметать пол, ссыпая туда битое стекло, щепки, куски раздавленной пищи и прочий мусор. Бойцы хвастались своими победами и выясняли, кому из них больше досталось.

Хозяин, похоже, успокоился и поверил, что за разгром ему будет заплачено в полной мере. Он знал неписаные законы портовых таверн и не хотел прослыть скрягой, нарушающим добрую традицию. А добрая традиция требовала потчевать победителей элем и более крепкими напитками. Поэтому хозяин созвал служанок и велел им пошевеливаться.

Диркен умела пить, но знала меру. Поставив кружку на стол, она встряхнула расстегнутыми манжетами своей блузы. Рукава, как и любая матросская одежда, были просторными, и Дакар, обсасывая куриную косточку, разочарованно вздохнул. Ему так и не удалось увидеть руки Диркен. На манжетах капитана не было никаких украшений, только медные заклепки. Скреплялись манжеты тонкой серебряной проволокой.

— Ну что, подобьем итоги? — резко спросила она, обращаясь к Аритону.- Вам с дружком захотелось зрелища. Мои ребята постарались, как могли. Заплати за все, что они тут понатворили, и я готова выслушать твое предложение. Но вначале я должна выпроводить команду из таверны.

Аритон кивнул и высыпал на стол весомую горсть монет.

— Здесь больше, чем нужно, — остановила его Диркен. Она подалась вперед. — Подкупа я не люблю. Говори прямо, зачем тебе понадобился весь этот кавардак?

— Теперь я своими глазами видел: у тебя в команде — настоящие матросы. И я хочу, чтобы они отпраздновали победу над лгунами и сплетниками, которые просто им завидуют.

Когда требовалось, Аритон умел быть на редкость дипломатичным и обходительным. Широко улыбнувшись, фаленит продолжал: — Думаю, твои ребята заслужили ром. Сколько прикажешь им выставить? Большой кувшин? Малое ведерко? Или, может, целый бочонок? Пусть выбирают. Я угощаю.

Диркен опять взглянула на монеты и недовольно поморщилась.

— Запомни, приятель: и на корабле, и на берегу выбираю я. Кувшина им хватит за глаза и за уши. Нечего их спаивать. В полночь мы отчаливаем, и мне нужно, чтобы они были на ногах. Ром они получат на судне. С хозяином расплатишься сам. Толковать о деле будем после, когда я вернусь.

— Как желаешь, — ответил Аритон и снова улыбнулся. На этот раз за его улыбкой скрывалось недовольство; он рассчитывал, что Диркен клюнет на деньги. Капитан с черной косой отправилась провожать команду на корабль. Шагая к двери, Диркен ни разу не обернулась.

Дакар выковыривал остатки хряща, застрявшего у него между зубов.

— Ты никак спятил? Или влюбился по уши? — спросил он у Аритона.

— А тебе не кажется, что еще рано говорить об этом? — вопросом ответил ему Фаленит.

Дакар вновь уперся в стену его хладнокровия. Аритон потянулся, разминая затекшую спину.

— Для плавания по Эльтаирскому заливу мне нужен смелый и отчаянный капитан. Диркен — из таких. Можешь убедиться: матросы ее слушаются.

Дакар не спорил. Команда корабля, больше похожая на шайку головорезов, послушно окружила Диркен. «Как детишки вокруг мамаши!» — ухмыльнулся про себя Безумный Пророк. Правда, «детишки» успели изрядно подраться, а кое-кто еще махал кулаками. Однако Диркен не понадобилось дважды повторять свой приказ. Стычки полностью прекратились. В зале опять становилось шумно, и Дакар не слышал назидательных речей Диркен. Матросы громко оправдывались. До него несколько раз донеслись слова «оскорбили» и «не выдержал».

Оставив на тарелке ровную кучку чисто обглоданных костей, Дакар поманил пальцем служанку и велел принести еще жареной курятины.

— Ну и как же эта красотка стала капитаном на своей посудине? — поинтересовался он.

— Слышала бы Диркен! — усмехнулся Аритон. — «Черный дракон» — не посудина, а настоящий двухмачтовый бриг. Рассказывают, что корабль принадлежал ее отцу, который в одном из плаваний умер от морской лихорадки. Тогдашний первый помощник решил, что легко справится с девчонкой и станет капитаном. Но не вышло. Диркен ударила его вот этой саблей, вырезала сердце, наколола на лезвие и, потрясая окровавленным сердцем, объявила капитаном себя. Никто не посмел ей возразить.

Дакар капнул жиром на рукав и теперь пытался оттереть пятно.

— У таких историй обычно бывает несколько версий, — заметил он.

Аритон слегка пожал плечами.

— Да, есть и другая. По ней Диркен была любовницей прежнего капитана. Из-за чего-то они поссорились. Она убила его саблей, вырезала сердце… конец такой же.

— Вторая версия кажется мне больше похожей на правду, — сказал Дакар.

Он высматривал, не несет ли ему служанка тарелку с курятиной, и попутно бросал взгляды на Диркен, которая собрала всех своих «детишек» и готовилась выгнать их из таверны. На ней были ярко-красные облегающие штаны и чересчур просторная блуза. Обилие складок не позволяли ему увидеть грудь женщины.

— Наверное, заматывает свои кругляши, чтобы не тряслись, — разочарованно протянул Безумный Пророк, забыв, что рассуждает вслух.- Если, конечно, там вообще что-то есть.

— Уж не хочешь ли ты задрать ей блузу? Только не хнычь, когда Диркен оттяпает тебе саблей яйца.

Аритон постучал пальцами по кружке и с язвительной веселостью, столь знакомой Дакару, сказал:

— Мне нужен корабль Диркен, так что эти свои замашки тебе придется оставить на берегу.

— Я бы и сам предпочел остаться на берегу и кормиться отбросами с портовой свалки, — огрызнулся Дакар.

Пока что он собирался кормиться жареной курятиной. Но служанка принесла ему жареную рыбу с овощами и толстым ломтем хлеба, объяснив, что курятина кончилась. Дакар вздохнул, потом решил, что рыба не хуже. Изголодавшийся за три дня желудок требовал насыщения, а денег на столе хватало. Пусть Аритон заплатит и за его трапезу.

Если не обращать внимания на синяки, царапины и заметную помятость некоторых физиономий, можно было сказать, что никакого побоища в «Трехпалой чайке» не случалось. Самые серьезные следы уже успели ликвидировать — несколько трупов отнесли подальше от таверны. Для этого у каждого хозяина имелись надежные слуги. Темнота — она все покроет и все спишет. Портовые власти тоже понимали, что искать в матросских потасовках правых и виноватых — дело безнадежное, а потому смотрели на эти драки сквозь пальцы.

Те из посетителей, кому не слишком досталось, успели расставить столы и скамейки и вернулись к прерванным развлечениям. Пострадавшие утешали себя крепкими напитками и вниманием сострадательных девиц. Хлопала дверь, входили новые посетители, перешагивали через живых, но все еще не пришедших в сознание участников недавней битвы и шли вкусить свою порцию простых радостей жизни.