Юлия Остапенко - Что там, за дверью? (“Фантастика 2006” сборник)

— Он — баба, — попросту сказала Диана.

— А…

— Вот и я говорю, босс… девица. Молодая еще. Стесняется, потому и молчит.

— Сдурел ты у меня, навигатор. Пора тебя списывать… за борт.

— Ну, босс, зачем же… Что я ей еще сказал? Я все спрашивал, какие у нее взгляды на… это… на здоровый секс… А она молчит-молчит, а потом морозом меня — р-раз! Мол, торопишься, парень… Любит вежливое, стало быть, обхождение. А я тогда с другого боку подлаживаюсь, да… комплименты всякие, слова хорошие, туда-сюда, милая-дорогая, сладкая-медовая… Иначе ж нельзя с девчонками, они без обхождения… не того…

Диана истерически захохотала.

Раскин велел Добсу отсыпаться. Когда тот вышел из капитанской каюты, Пат крепенько взял Диану за плечо и объявил ей суть дела:

— Ди, у нас ровно сутки до встречи с заказчиком. Очень надеюсь, что ботва, которую выдал этот пердун, тебе пригодится.

— Возможно…

Диана старалась быть дипломатичной.

— Ты не подумай, девочка, я не ради постельных дел тебе впаривал, будто верю в тебя. Я действительно верю. Давай. Жми. Время еще есть.

Образ Великой Сладкой Милли начал тускнеть. Извини, Милли, если ты хочешь быть любимой, не покидай меня.

Так что говорил Добс?

“Свободен как мужчина…” Тоже мне мужчина! Подставка под пивную кружку…

Ладно, пробуем.

— Я буду с тобой корректна. Давай все-таки попытаемся договориться. Ты не против?

Агрегат выдает нуль реакции.

— Мужчина… Красавец? В духе латино? Скандинав? Богатырь? Менеджерского типа? Мачо? Артист? Качок?

Нет.

— …отличный партнер в сексе? Активен? Нежен? Внимателен? Предупредителен? Ох, глупости говорю. Так не бывает… Длинный член?

Нет.

— …совсем мальчик? Ну или тип “школьник”? Тип “студент”? Некоторым нравится…

Нет.

— …какая-нибудь экзотика? Брутальные ласки? Доминирование? Наручники?

Нет. Хотя она перебрала все, что сумела вспомнить…

— …тебе нужен настоящий зверь?

Нет.

— …домовитый? Приглядит за детьми… нет, дети были прости, повторяюсь. Может… пусть бы носил на руках?

Очень близко! Но в какую сторону?

— …э-э-э… мастер поцелуя? Объятия? Король выпускного бала?

Нет.

— …а если… одет со вкусом? Какая чушь! С них достаточного того, чтобы выглядели не хуже старого молотка… Непьющий?

Легкое шевеление, но… нет.

— …вроде Порохова — пузанчик? Компанейский парень? Талант?

Холодно. Холодно, холодно, холодно…

Она признала свое поражение и, смертельно устав, отключилась от агрегата — через одиннадцать часов после начала работы.

Чуть погодя в трюм внесли Добса. Пьяненького. Под присмотром Дианы подстыковали “сбрую”. Его волокли Мак и Жак. Мак сказал:

— По приказу капитана, мэм.

Жак добавил:

— Не сердитесь, мэм. А вдруг ему опять повезет?

Диана поморщилась, но сумела выдавить что-то вроде: “Ну, раз по приказу Пата, тогда конечно…” Впрочем, издевательство над ее профессиональными качествами длилось недолго.

Навигатор успел сказать:

— А вот и я, карапузенька! — и хлопнулся без сознания. На его лице сохранилось доверчиво-умиленное выражение.

Это был типичный бионный нокаут. С Ребровой станется вшить и второй антистимул — в педагогических целях. Впрочем, защиту от алкоголика Диана вшила бы машине я сама. С удовольствием. Если бы только умела…

Диане требовалось поесть и поспать, иначе на работе сразу придется ставить крест. Квелый оператор биона — не оператор… Тут воля нужна, энергия, бодрость.

В течение десяти минут Диана уничтожила двойную обеденную порцию. В течение четырех часов она пыталась выспаться за двоих, но таких чудес Господь не посылает. В течение тридцати секунд молилась. Еще двадцать минут ее внимания отобрал у биона Раскин. Он… без особых изысков, но очень напористо взбодрил Диану. Чуть погодя она осознала что, вероятно, это и на самом деле было ей нужно…

Всё, работаем.

— Ну-с, на чем мы закончили?

Стена холодного равнодушия, вот на чем мы закончили и, кстати, с того же и начинали…

— Свой садик? Огородик? Цветочки? Грядочки? Грушки? Куртиночки с розами? Прудик? Жизнь на природе? Завести свою скотинку? Козочек? Коровушек?

Нет.

“Оно и правильно. Какие-то мечтания любимой жены петуха…”

И тут стало теплее. Ощутимо теплее. Диана почувствовала: от триумфа ее отделяет полшажка.

— Ну… петух? Птица Феникс? Птица счастья? Синяя птица? Соловей?

Нет.

Какие еще соловьи! Реброва же, как и она сама, — венерианка, а на Венере что курский соловей, что мезозойский птеродактиль — едино сказочные, неведомые существа…

— Или это павлин? А? Царственный павлин?

Нет.

— Страус? Очень спортивного вида птичка. Он подарит тебе новые занавески и даст на себе покататься…

Какого беса? Ну какого беса?! Терпение на исходе.

— Мечтания, так? Может, Феерия? Страна грёз? Сказка? Чудо?

Нет.

— Катарсис? Инсайт? Приход?

Нет.

Нет.

Нет.

Нет…

— Заказчики на борту, Ди. Они предъявили деньги. Они дали тестовую задачу.

— Еще чуть-чуть, и я…

— Помолчи, пожалуйста. Ты пойдешь со мной. — Раскин не обратил внимания на ее писк. -А вместо тебя подергается этот шибздик. Как вы, русские, говорите? Авось!

Навигатор Добс, почти трезвый, смотрел на контейнер с бионом широко открытыми глазами, и зрачки его чернели двумя огромными пуговицами. Боится, подонок. И правильно боится.

— Дерзай, Бо. Бог любит простофиль вроде тебя. Сбрую навигатор подстыковал сам. Научился…

Кэп Раскин шагал уверенно, своим подчиненным, попадавшимся на пути, он улыбался и даже подмигивал. “Дело плохо”, — уверилась Диана.

— Дело плохо, — просветил ее Раскин.

Оказывается, новые шотландцы проявили подлую скаредность. Их старшая, оч-чень серьезная дамочка, намекнула: мол, знает ли Раскин, каких денег стоит поход тяжелого крейсера в эту точку пространства? Понимает ли он, что весь этот расход придется возмещать из его личных средств, если бион не сумеет расщелкать задачку? А не хватит личных средств Раскина, так в уплату пойдет его посудина, она еще не старая. Коли и экипаж размонтировать на материал для трансплантации, получится в самый раз. Даже сдача будет, хоть и небольшая. Не желает ли капитан чью-нибудь здоровую печень на сдачу? Можно устроить. Шутка, шутка…

— Как думаешь, могли они всучить нам нерешаемую фигню?

— Не знаю, Пат… — рассеянно ответила Диана. — Хотя… нет. Это не логично.

— Просто я волнуюсь, девочка, Ничего, кроме этой лохани, у меня нет.

Вдруг он взорвался:

— Ради какой дури они приперли сюда крейсер? Тупой, вонючий крейсер охренительных размеров?!

Потом он замолчал и не произнес ни слова почти до самой капитанской рубки. И лишь в самом конце пути сказал: