Сергей Мусаниф - Темная сторона медали

– В Черной Цитадели.

Она улыбнулась, но тут же сделала серьезное лицо. Преувеличенно серьезное.

– Так вы – Девятый? – спросила она грозно. – Воплощение всего ужасного, что есть на этой земле? Отродье Тьмы?

Я склонился в галантном поклоне.

Она выхватила из ножен кинжал и направила в мою сторону.

– Так узри же орудие своей погибели, сын падали! Узнай же, что в моих руках – зачарованный клинок, который только выглядит кинжалом. На самом деле я владею Первым мечом!

– Упс, – сказал я. – Как-то неудачно получилось.

– Крайне неудачно для тебя и очень удачно для меня, единственной женщины Хранительницы!

– Сдаюсь, – сказал я, подставляя грудь под удар. – Пронзайте.

– Получи. – Она сделала выпад кинжалом.

– Умираю, – прохрипел я, хватаясь руками за воображаемую рану в животе и сползая на пол, заслужив очередную улыбку.

И при этом чувствуя себя полным идиотом.

– Вставайте, виконт. – Она убрала кинжал в ножны и протянула мне руку. – Не стоит лежать на холодном полу, простудитесь.

Можно было ответить, что сыну падали и отродью тьмы никакие сквозняки не страшны, но я решил не переигрывать, сжал протянутую руку и поднялся с пола.

– Вы так и не ответили, что вы здесь делали, виконт.

– Называйте меня Кевином, миледи.

– Мне больше нравится обращаться к вам по титулу. Вы уходите от ответа?

– Ни в коем случае.

– Так что же вы делали в пещерах?

– Примерно то же, что и вы.

– Карту рисовали?

– Да, – сказал я. Следующим ходом она могла попросить бумаги для сравнения, поэтому я коснулся рукой головы и добавил: – Здесь.

– Зачем?

У меня был выбор. Можно было либо ответить на ее вопросы так, чтобы она поверила и не принялась искать истинную причину моего пребывания под землей, либо убить ее, чтобы она не задавала новых вопросов. Убивать ее мне не хотелось. Хотя я и Девятый, отродье мрака и сын своих родителей, убийство невинных людей не успело войти мне в привычку.

Но если не дать ей ответа, который ее убедит, она задумается, какого черта я здесь околачивался, начнет искать и, может быть, найдет путь к демону, который ее разорвет на очень мелкие клочки. Целеустремленную женщину каменная стена не остановит.

– Видите ли, я военный.

– Наверное, плохой военный.

– Почему?

– Потому что все хорошие военные сейчас маршируют в сторону Империи под знаменами Бортиса, – сказала она. – А вас они с собой не взяли.

– Я служу в военной разведке, – сказал я. – И имею задание проверить местные подземелья и установить, сможет ли армия использовать их в качестве временного убежища, если война с Империей пойдет не так.

– Империя находится на другой стороне материка, – напомнила она. – Далеко же вы собрались отступать.

– У меня приказ. – Я пожал плечами. – На мой взгляд, приказ глупый, но не выполнить его я не могу. Конечно, сейчас я предпочел бы скакать на лихом коне, рубя зомби с орками направо и налево, однако командование решило иначе и отправило меня сюда.

– И вы жутко недовольны, оказавшись в тылу?

– Был недоволен до встречи с вами, – сказал я. – Теперь же я нахожу свое положение весьма удовлетворительным.

– Хо.

– Что означал сей звук?

– «Хо» означает «хо», – сказала Илейн.

– Это не слишком информативно, – сказал я. – Кстати скажите мне, как картограф разведчику, вы знаете, в какой стороне тут выход?

– Да вы никак заблудились, виконт? – Она рассмеялась.

– Есть немного.

– Клянусь древними богами, я рада, что вы не на фронте и не от вас зависит судьба войны. – Улыбка смягчила жесткое высказывание. – Пойдемте, виконт, я выведу вас наружу.

И представляете себе, она таки вывела меня наружу.

По дороге мы очень мило побеседовали.

Она жила в маленьком городке неподалеку, у нее было трое братьев, двое из которых уже достигли призывного возраста и сейчас маршировали по направлению к моему родовому замку. Ее отец умер рано, и ей приходится много работать, чтобы помочь матери.

Она надеялась продать карту подземелий гномам, но я бы на ее месте не слишком рассчитывал на успех. Если бы данные подземные полости интересовали низкорослый народец, они бы уже давно были им заняты. А если гномы до сих пор не проявляли никакого интереса к этим подземельям, никакая карта не сможет его пробудить.

Я не стал ей этого рассказывать. Думаю, она и сама это знала.

Понимаю, что вел себя, как последний идиот. Армия союзников все ближе подходила к границам моих владений, а я, вместо того чтобы налаживать оборону и искать пути выхода из почти безнадежной ситуации, прогуливаюсь по склону горы черт знает на каком расстоянии от Цитадели, и… Флиртую с девушкой? Очень на это похоже.

В последнее время у меня были проблемы с женщинами. Точнее, у меня было столько других проблем, что на женщин просто не оставалось времени. И я должен признать, что ранее эта ситуация меня не слишком тяготила. Я слишком хорошо помнил о судьбе тех женщин, с которыми был знаком раньше. Их всех убили. Из-за меня.

Но тут я вдруг обнаружил, что я дико соскучился по ним. Мне было приятно идти рядом с девушкой, поддерживая легкую, ни к чему не обязывающую беседу. Обычный треп людей, которые только что познакомились и присматриваются друг к другу, стараясь понять, куда их заведет это знакомство.

– Кстати, виконт, что-то я не вижу ваших людей, – сказала она.

– В отличие от меня они – хорошие военные, – сказал я. – И их любимое времяпрепровождение – это сидеть в засаде так, чтобы их никто не видел. А я, между прочим, не вижу вашей лошади.

– Наверное, это потому, что у меня ее нет. Я пришла сюда пешком.

– Но город в нескольких милях отсюда.

– Вы – дворянин и военный, – сказала она. – Думаю, то вам этого просто не понять.

– Что именно?

– На свете существует такая очень неприятная штука, – сказала Илейн. – Она называется – бедность. Лошадь стоит денег. Лошадь нужно содержать в конюшне, а конюшня тоже стоит денег. И еще лошадь нужно кормить, и сено тоже стоит денег. У меня нет денщика, который бы заботился о моей лошади. У меня нет фуражира, который бы запасал для нее провизию. И у меня нет родителей, готовых все это оплатить.

– Простите, – сказал я. – Наверное, я был бестактен?

– Нет, – сказала она. – По крайней мере, не слишком.

– Как вы посмотрите на то, что я одолжу вам денег на покупку лошади?

– Сугубо отрицательно, – сказала она. – Я не принимаю денег от малознакомых людей.

А у хорошо знакомых ей людей денег просто нет, подумал я.

– Может быть, я сумею заставить вас переменить свою точку зрения за обедом? – спросил я.

– Нет, – сказала она. – Не сумеете.

– Тогда как насчет просто обеда? Без попыток убеждения?

– Сегодня я не могу, – сказала она. – У меня есть еще работа в городе.