Мэгги Фьюри - Глаз вечности

Челюсть ученика отвисла до пола.

– За пределы?.. – Голос дрогнул. Дарк глубоко вздохнул, пытаясь взять себя в руки. – Я знал. Я всегда подозревал, там что-то есть! Эти крылатые чудища, погубившие Тиаронд, они должны были откуда-то взяться!

Наставник искривил рот в усмешке. Разумеется! С той поры, как дрогнули Завесы, даже обычные люди задаются лишними вопросами. Видишь, Кергорн, отступник был прав. Природу этого мира не удержать в секрете, как ни старайся.

– Когда в путь?

Нетерпеливый ученик вернул Грима к действительности. Рассуждать об отъезде нетрудно, а вот как выполнить задуманное? Ведь речь не о простой вылазке к озеру! Аркан в последнее время стал подозрителен, разве он позволит колдунам разгуливать где угодно? Бежать – да, именно бежать из башни – придется с величайшей осторожностью. К тому же вести с собой перепуганного паренька против его воли. Если их поймают, бедному Сколлю тоже не поздоровится.

Нет, Аркан не причинит беглецам вреда. Хотя здорово разозлится, и не без причины. Самое большее, заключит их в подземелье: колдуны слишком нужны ему в такое опасное время. Страшнее будет наткнуться в темноте на вооруженный дозор враждебного клана. Горцы привыкли сначала орудовать клинками, а потом задавать вопросы.

Восторженный юноша вдруг посерьезнел – видимо, тоже подумал об Аркане.

– Грим, знаешь, поехать с тобой – мое самое заветное желание. Но можем ли мы бросить клан прямо сейчас? Эти люди нуждаются в наших знаниях, как никогда раньше.

«Дарк, я горжусь тобою! – возликовал наставник. – Обыщи Аморн хоть весь свет, лучшего чародея не найти!» Вслух же он произнес:

– Конечно, ты прав. Это бессовестный и крайне дурной поступок. Однако, боюсь, мой мальчик, выбора у нас нет. Кроме той жизни, которая тебе знакома, у меня есть и другая. Ее обязанности несравненно выше здешних. Мои хозяева должны увидеть находки Сколля. Надеюсь, это поможет не только избавиться от летучих охотников, но и прекратить ваши ужасные дожди. Каллисиора не одинока, Дарк: прочие земли тоже страдают, и гораздо хуже. Даже если существование одного маленького племени под угрозой, мы вынуждены учитывать судьбы целого мира. Понимаю, мне и самому горько. Утешает одно: то, что мы сделаем, в конце концов принесет пользу всем.

Ученик долго молчал, пристально глядя на собеседника, потом заговорил:

– Не знаю, насколько далеко простираются твои планы, Грим, но идти лучше ночью и налегке. Попробуем как-нибудь проскочить мимо дозорных.

– Снова в точку, – кивнул наставник и задумчиво прикрыл глаза. – Еще кое-что. Я не говорил тебе? Сколля придется взять с собой.

– Что-о?! Но это несправедливо, учитель!

– Согласен, – вздохнул тот. – И опять же, иначе нельзя. Таков приказ. Хозяин пожелал сам опросить мальчика.

– Ну и как мы с этим справимся? – приуныл Дарк. – Обеспечить безопасность Изобии, пока нас не будет; похитить Сколля; обойти все дозоры горцев; а главное – летающие твари в любое время могут вернуться за добычей.

– Понятия не имею, – сознался Грим. – А времени на раздумья все меньше. Аркан требует, чтобы никто не покидал крепость после захода солнца; отныне двери будут крепко запираться до утра.

Наставник проводил помощника из рабочих покоев и вниз по винтовой лестнице. В конце пути молодой человек схватил его за локоть:

– Так что это за звери, учитель? Ни разу подобных не встречал!

– Все расспросы по дороге! – улыбнулся Грим.

«Поверь, мой мальчик, ты еще не то увидишь. Только бы нам удачно пересечь магические барьеры».

Меглин была довольна: ялик доплыл до устья как раз вовремя. Ветер почти утих, но последние воды отлива понесли судно прямиком к поселению на южном побережье. Стоя на палубе, чародеи упивались живописным зрелищем заката. Почти точно за кормой вечернее солнце опускалось в расплавленное золото волн, и черные силуэты холмов отчетливо прорисовывались на пламенеющем небе. Впереди, над бескрайними просторами моря, синева безоблачного небосвода сгущалась до загадочных оттенков аметиста и сапфира, и, казалось, медленно плыли в темнеющей зыби острова, остроконечные вершины которых горели в лучах зари.

Сказочная картина заставила сердце Элиона сжаться от привычной тоски. Милая, незабвенная Мельнит! Прирожденная морячка, здесь она оказалась бы в родной стихии; капризные, переменчивые волны и ветры охотно делились с этой женщиной своими тайнами. Она обожала маленькие пристани, рыбацкие поселения с их грубыми тавернами. Ничто не доставляло Мельнит большего наслаждения, чем до глубокой ночи просудачить с осипшими торговками рыбой, матросами, портовыми грузчиками и веселыми девицами. А как она слушала сочные, живые байки какого-нибудь странника или простого бродяги! Перед Элионом будто наяву предстало увлеченное лицо подруги, ее восторженная улыбка и мягкие блики от свечей в медно-рыжих волосах.

«Сгинь! Оставь меня в покое, призрак!»

Элиона застала врасплох эта внезапная вспышка собственной ярости. Как бы ни ранили душу болезненные воспоминания, прежде он всегда встречал их с распростертыми объятиями.

– Ты уверен, что это Мельнит преследует тебя, а не наоборот? – тихо промолвила Вельдан у него в разуме. – Может, уже пора отпустить ее с миром?

– Только не это, – покачал головой чародей. – Покуда она жива в моем сердце, я словно по-прежнему надеюсь еще увидеть свою подругу – вот-вот, за ближайшим поворотом. – Перед глазами Элиона поплыла и закачалась золотистая дымка. – Отпустить ее, как ты говоришь, – значит признаться самому себе, что Мельнит никогда не вернется. А я не вынесу этой утраты.

Однако, не успев договорить, чародей ощутил горький укор совести: так ли часто он думал об ушедшей в эти смутные, насыщенные событиями дни? И если уж быть до конца честным, разве от этой вынужденной передышки не полегчало на сердце?

Устье реки оканчивалось парой мысов, выдающихся далеко в море. Глубокий залив у края южного выступа окружали низенькие домишки из серого камня. Меглин резко повернула румпель – ялик слегка накренился, повернул и лениво проскрежетал о бревна плавучего заграждения.

– Тютелька в тютельку! – сказала себе капитанша. – Ветра-то считай, что и не осталось.

С прощальным дуновением бриза суденышко вошло в гавань. В конце причала, где высился величественный факел маяка, старик и мальчонка покачивали удочками, усевшись прямо на краю дока. Рыбаки приветственно помахали ялику; при виде дракена, свернувшегося на корме, у обоих отвисли челюсти. Меглин искусно провела судно вдоль каменного причала и наконец пришвартовалась у длинного парусного барка.

– Э-ге-гей, Арнонд! Я привезла тебе пассажиров! – прокричала она.