Сергей Шведов - Зверь

Одного из этих бизнесменов Петру Сергеевичу предстояло убить во второй раз. И похоже, не факт, что эта попытка окажется удачной.

Бубнов почувствовал холодок под ложечкой. Петр Сергеевич был человеком далеко не робкого десятка, много повидавшим на своем веку, но сейчас он проклинал тот час, когда согласился сотрудничать с генералом Сабуровым. А ведь мог бы отказаться. Эка невидаль, стучал в органы во времена советские. Ну взяли его эти органы за жабры, когда он по неосторожности приобрел краденую икону. Так ведь когда это было! И кому это сейчас интересно? Справедливости ради надо сказать, что Сабуров его не шантажировал, просто предложил человеку, интересующемуся отечественной историей, поработать над выгодным проектом. Если бы Бубнов знал тогда, куда заведет его эта работа, то, наверное, сумел бы уклониться от жестких объятий отставного генерала. А сейчас отваливать в сторону было уже, пожалуй, поздно, ибо главная опасность для Петра Сергеевича исходила от преданных им людей, – а может быть, и нелюдей. И тут уж без защиты влиятельного дяди не обойтись.

Мишка Караваев подсел в машину Бубнова по дороге. Не погнушался авторитет старым проверенным другом, смирил гордыню и без споров согласился на встречу вдали от посторонних глаз. Петр Сергеевич познакомился с Мишкой еще в ту пору, когда бывший спортсмен промышлял иконами и прочей церковной утварью, которую крал в окрестных церквях. С тех пор утекло много воды. Караваев остепенился – в том смысле, что перестал воровать иконы и даже стал жертвовать на вновь отстраивающиеся храмы деньги, во искупление грехов молодости. Впрочем, грехов зрелости у Мишки тоже было с избытком, но они уже не имели к церковной утвари никакого отношения. За минувшие двадцать лет Михаил слегка погрузнел, но выглядел весьма прилично для своих сорока с небольшим лет. Судя по всему, беспокойная жизнь очень благотворно влияла на его физическую форму, а природная смекалка позволила избежать капканов, расставляемых конкурентами на пути человека предприимчивого и склонного к авантюрам.

– Ко мне есть претензии? – спросил Мишка, оглядываясь на всякий случай назад. В хвост бубновской «тойоте» пристроился «мерседес», видимо, там сидели подельники авторитета.

– Сработал ты чисто, – успокоил его Бубнов. – Но у меня возникла еще одна проблема того же сорта.

– Оплата?

– Сто тысяч. Наличными.

– Щедрый ты человек, Петр Сергеевич, – усмехнулся Караваев. – Опять порошок подсыпать клиенту?

– Нет, – покачал головой Бубнов. – Этот должен быть убит публично, пусть об этом узнает если не вся страна, то хотя бы весь город.

Караваев в задумчивости потер длинными, словно у музыканта, пальцами чисто выбритый подбородок.

– Гранатомет тебя устроит?

– Пусть будет гранатомет. Важно, чтобы ни у кого не возникло сомнения, что убит именно он. Понимаешь?

– Понимаю. А как фамилия клиента?

– Звонарев Константин Семенович.

– Подожди, – удивленно глянул на заказчика авторитет, – я слышал, что он погиб в авиакатастрофе.

– Ты что, был с ним знаком?

– Шапочно. Он мне дорогу перебежал в одной сделке с недвижимостью, но мы пришли к полюбовному соглашению.

– Ты что, отказываешься? – рассердился Бубнов.

– С какой стати, Петр Сергеевич, – удивился Мишка. – Все будет в лучшем виде. Одним Звонаревым больше, одним меньше, какая разница.

– Здесь аванс, половина оговоренной суммы, – протянул Бубнов толстый конверт авторитету. – Остальные получишь после завершения дела.

Караваев кивнул головой, небрежно сунул конверт в боковой карман хорошо пошитого пиджака и покинул чужую машину. Карауливший авторитета «мерседес» тут же подхватил его в свой салон.

Мишка был богат, во всяком случае, сто тысяч долларов были для него не бог весть какой большой суммой. Тем не менее заказ он принял. Как-то в откровенном разговоре Бубнов спросил у обнаглевшего авторитета, зачем он преступает закон, если денег у него куры не клюют.

– Деньги не бывают лишними, – усмехнулся Караваев. – Да и пацаны быстро дуреют без работы. А я исповедую советский принцип, Петр Сергеевич: кто не работает, тот не ест.

По прикидкам Бубнова, работы у братков авторитета Караваева в ближайшее время будет много. И очень может быть, что сейчас Петр Сергеевич крупно подставил своего старого знакомого. Но угрызений совести он не почувствовал. А вот страх был. Почти детская боязнь темноты, где, возможно, сидит жуткое чудовище, готовое пожрать всякого, кто переступит заветный порог.

На гонорар, выплаченный щедрой нанимательницей, Воронин приобрел машину. «Форд» был не новым, двухтысячного года выпуска, но Герман купил его не для того, чтобы мозолить роскошью глаза завистливым согражданам. «Форд» нужен был всего лишь как средство передвижения. Ибо ситуация требовала мобильности. Не мог же он на своих двоих бегать за шустрым бизнесменом, выписавшимся из больницы и развившим бурную деятельность.

По сведениям, полученным от Клыкова, Звонарев и Светлана улаживали дела с наследством и готовились к свадьбе. В общем, их поведение вполне укладывалось в привычные рамки и ничем не отличалось от хлопот обычных людей, потерявших близкого человека. Перво-наперво они побывали на могиле Васильева и возложили венок, чем поставили Воронина в тупик. Если эти люди знали, что Василий Иванович жив, то зачем было ломать комедию? Кому они хотели замазать глаза? Или бизнесмен не поставил дочь в известность о проводимой им комбинации? Но тогда почему его хоронили в закрытом гробу?

– Ты у меня спрашиваешь? – удивился Клыков, с интересом разглядывающий последнее приобретение старого друга. – Очень приличная машина. В такой не стыдно девушку покатать.

– Где Макс? – спросил Воронин, недовольный игривым тоном Славки.

– Немец пропал. Его телефон заблокирован. У знакомых в Москве он тоже не появлялся. В посольство не обращался.

– А ты что, связывался с посольством?

– Естественно. У Макса на днях заканчивается виза, он должен был ее продлить.

– А из Питера немец выехал?

– Он позвонил мне три дня назад и сказал, что отправляется в аэропорт. Я пожелал ему счастливого пути. С тех пор он не звонил.

– Скверно, – задумчиво проговорил Воронин. – А где он жил?

– У меня.

У Славки Клыкова была очень приличная, по питерским меркам, трехкомнатная квартира, доставшаяся ему от родителей. Семьей историк так и не обзавелся, так что ему было где разместить заезжего немца.

– А как вы с ним познакомились?

– Я был в Берлине. Зашел в университет, у нас сохранились еще с советских времен хорошие отношения с тамошними научными кругами, и встретил Макса фон Бюлова. И его, и меня интересовали взаимоотношения германских и славянских племен. На том и поладили. Потом я узнал, что он ищет могилу своего деда, вернулся в Питер, навел справки и вызвал Бюлова.