Михаил Высоцкий - Принцесса и арбалет

– Угу, – что-то типа такого буркнул гонец, после чего его голова исчезла за дверью.

– Михаил, – Лера, видать, за это время уже успокоилась и опять смогла нормально говорить, – я что-то не поняла, о каком трупе ты говоришь? Откуда тут может взяться труп наемного убийцы из…

– Давайте об этом потом, а? Никто не возражает, чтоб мы отсюда убрались поскорее, пока местная армия не начала выяснять, кто именно так успешно справился с ее функцией, отразил нападение дикарей, и как эту личность можно в дальнейшем использовать? – подобная судьба Федю не очень прельщала, по крайней мере один союзник у меня уже точно был, – Так что я предлагаю спуститься, позавтракать и покинуть поскорее этот гостеприимный город. А уж в дороге я вам и про ночного воина расскажу, и про многое другое… Хорошо?

– Ладно, – кивнула Лера, и первая вышла из комнаты.

Алвит, угрык седьмого отряда третьего вольнического батальона армии свободных зыкрудов, задумчиво почесал задницу. Он, один из самых мудрых и великих угрыков во всей армии зыкрудов, только что потерпел ужасное поражение, и получение вольным народом зыкрудов независимости откладывалось на еще более неопределенный срок. Это был первый недостаток его нынешнего положение. Вторым же недостатком было то, что остальные зыкруды, когда придут в себя, обязательно начнут искать виноватого в том, что им не удалось, как следует повоевать за свою независимость. А как знал Алвит по примеру своих товарищей из других отрядов, виноватыми, как правило, становились угрыки, которые и поедались на праздничном ужине по поводу не важно чего.

Алвит не просто так стал угрыком! Он был умным зыкрудом, и если бы другой на его месте не понял бы, что ждет его в будущем, Алвит смог предсказать свою судьбу. Более того, он был очень умным зыкрудом! Он понял, что единственный для него шанс выжить – это бежать. Причем не просто бежать в лес, там его быстро поймают и съедят, а бежать куда-то очень-очень далеко. Например, в другой лес! И бежать очень-очень быстро!

Алвит улыбнулся своими сорока белоснежными клыками. Он был очень доволен своим умом, а еще тем, что ему удалось рукой, которой до этого чесал зад, выудить из носа большую и красивую соплю. Вытря соплю о бороду, зыкруд Алвит побежал прочь из родного леса, туда, в далекие края, вдоль проложенной людьми дороги. Он бежал очень-очень быстро, и потому очень-очень быстро устал. Но Алвит был очень-очень умным зыкрудом! А потому, заметив, что по дороге едет человеческая повозка, он незаметно выскользнул из леса, подбежал к повозке и пристроился на привязанных сзади сундуках, накрывшись какой-то тряпкой.

Алвит уже не был угрыком, но он по-прежнему оставался очень-очень умным зыкрудом, и он был очень-очень доволен собой.

Пожилой воин, известный в других краях под именем Бил, стоял на перекрестке двух дорог и думал. Он знал каждый из этих путей, знал, куда они ведут, и что его там может ждать. Он знал все опасности каждой из дорог, и знал, что может ожидать его в конце пути. Он не делал выбор – выбор был уже сделан много лет назад, и теперь лишь предстояло сделать первый шаг в последнее из его приключений.

Бил думал не о будущем – Бил вспоминал прошлое. Он прожил долгую и полную приключений жизнь, у него было и богатство, и слава, и самые красивые женщины. Он не жалел о своей судьбе и прожитых годах. Да, они прошли, но воспоминания остались. Иногда они были прекрасными, а иногда столь ужасны, что, сколько не пытался Бил их забыть – они оставались. К счастью, прекрасных воспоминаний было больше.

Бил вспоминал всех тех противников, которых он победил, всех тех женщин, которых он любил, все то золото, что он в трактирах и тавернах пропил. Пожилой воин всегда был одиноким волком, и всегда думал, что сам творит свою судьбу. И так оно и было. Всегда. До этого момента. Потому что судьба Била была уже решена, и он знал об этом. Он знал, каков этот выбор, он знал, что не может его изменить, да и не хотел он его менять. Бил не был фаталистом, он никогда не верил в справедливость, но сейчас дело было даже не в этом. История была уже написана, и все, что ему оставалось, так это до конца пройти свой путь, и совершить то, чему было суждено свершиться.

Тем временем раздался скрип, и на перекресток выехала древняя, груженая сеном телега, ведомая старой беззубой кобылой. На козлах сидел, жуя соломинку, обычный сельский мужичок, каких можно встретить в любой деревне каждого из миров. Доехав до Била, мужичок остановил свою телегу.

– Старик, может тебя подвести? Коль по дороге? – поинтересовался он.

– Благодарствую, любезный, – улыбнувшись, кряхтя и охая Бил залез в телегу, тем самым подтверждая свою старческую немощь.

– Дык, я ж не сказал, кудой я еду… А вдруг тебе не тудой?

– Нам по дороге, любезный, по дороге, – Бил удобно устроился на сене, нежно поглаживая завернутую в грязные тряпки катану.

– Ну, ежели так… Пошла, родимая! – бросил мужичок своей кобыле, и телега отправилась в путь.

Бил улыбался иронии судьбы. Свое первое странствие он начинал мальчишкой, покидая на грязной телеге с сеном родную деревню в поисках лучшей доли, и свое последнее странствие он совершает стариком, но на точно такой же старой и грязной телеге. Судьба иногда тоже любит пошутить.

– Милорд, мое почтение.

– Да? Что в этот раз за новости ты принес на своих крыльях?

– Милорд, наш агент погиб.

– Почему-то я других новостей и не ждал… Что случилось?

– Мы не знаем, милорд. Произошло нападение зыкрудов, там была городская стража, они его тело увезли с собой. Мы не знаем, как он погиб.

– Что-то мне подсказывает, что без Арбалетчика тут не обошлось. Итак, мы упустили его?

– Да, милорд, но крыланы уже на подлете. Они выйдут на его след, милорд, быстро выйдут. Очень быстро, милорд.

– Надеюсь. Попробуй хоть в этот раз не оплошать.

– Я сделаю все возможное, милорд!

– Делай. Вот только мне кажется, что этого будет мало, и ты должен сделать все возможное и невозможное, чтоб Арбалетчик был, наконец, уничтожен!

– Я постараюсь, милорд! Мое почтение…

Первым тревожным признаком был запах. Если в своем обычном, родном теле я со всем своим магическим мастерством не мог избавиться от хронического насморка, то тут я запахи различал весьма и весьма четко. Потому я сразу почувствовал – завоняло. Только что был лишь запах Лериных духов, и вот уже непонятно откуда появилась вонь немытого целый год тела. Будь при мне мои магические способности – моментально бы заглянул в Сумрак, и там бы уж точно определил источник вони. Но, увы, данных возможностей я лишился, и потому ничего не оставалось, как последовать примеру собаки. А именно – попытаться обнаружить источник запаха по возрастающему градиенту концентрации молекул ароматического вещества в воздухе. Если по-простому – обнаружить, откуда больше воняет.