Кристофер Голден - Обманный лес

Несколько часов спустя они продрались сквозь заросли деревьев и обнаружили, что пейзаж стал более суровым. Чахлая трава уступила место камням и голой земле, а впереди вздымались к небу горы. Прямо перед ними была самая высокая из Плешивых гор.

– Ну, вот мы и пришли, – сказал Брауни.

– И где же стражи? – спросил Томас. – Похоже, Краснолист нас подвел.

Лес за спиной у них ожил, послышалась тяжелая поступь, ветви зашептались, полетели листья, затрещали корни. Томас стремительно обернулся и увидел, как шесть деревьев отделились от зарослей и двинулись вперед. Краснолист был среди них. И Козодой и Чернокорый тоже. Возглавлял их капитан Толстосук, который выступил вперед и поднял ветви в подобии салюта.

– Ты недооцениваешь нас, Наш Мальчик, – сказал Толстосук. – Многие в наших рядах погибли в огне, но мы с тобой. Шакала Фонаря нужно остановить, не просто из-за того, что он представляет угрозу для всего леса, но и из-за того зла, которое он уже натворил.

Томас едва не задыхался от волнения. Облегчение, уважение, страх, надежда и множество других чувств бушевали у него в душе.

– Спасибо, капитан, – сказал он. – Вы даете мне веру.

В ту ночь они спокойно спали под ветвями хранителей леса.

Близился рассвет.

Огонь факелов дрожал на сырых стенах зала для аудиенций шакала Фонаря. Тот на четвереньках мерил шагами каменный пол, пламя внутри его выдолбленной из тыквы головы горело ярче обычного. Негромкий рык вырвался из его пасти.

То было сердце крепости. Убежище, где он уединялся от леса, от мира. Здесь до него нельзя было добраться, никогда. Или, во всяком случае, он верил в это до того, как Наш Мальчик отвернулся от Обманного леса и все начало разваливаться. Фонарь был королем страха, но внезапно страх начал одолевать его самого, это и было причиной тому, что он похитил ребенка, рассчитывая силой привлечь внимание Нашего Мальчика.

Но сейчас в самом сердце своей крепости шакал Фонарь чувствовал себя уязвимым как никогда. Он убьет мальчишку, если придется, если Наш Мальчик не прислушается к доводам разума Если лес для него так мало значит, пусть тогда хотя бы передаст свою власть старине Шаку. Логично. По крайней мере, на взгляд старины Шака.

– Ммм, – промычал Фонарь, ощерив зазубренную тыквенную пасть; и по стенам разбежались гротескные тени от огня в его голове, отражения жутких грез его сознания.

Если Наш Мальчик не пойдет на сотрудничество, старине Шаку нечего будет терять. Он вырвет сердце Томаса Рэнделла из груди и отведает его на ужин. Он раздавит глаза Нашего Мальчика зубами. Он наделает сосисок из его потрохов и приготовит салат из его мозгов.

А потом вместе со всем остальным Обманным лесом шакал Фонарь сгинет.

Именно эта вполне реальная возможность крутилась у него в мозгу, когда дверь в зал распахнулась и окованное железом дерево грохнуло о каменную стену. На пороге стоял Скалоголовый, его всклокоченная борода была в пузырьках слюны, как у бешенного пса, расщепленный череп окружало облако зловонного дыма.

– Повелитель Шак! – закричал Скалоголовый.

фонарь зарычал и одним прыжком преодолел зал, пламя в его голове ярко вспыхнуло. Он сбил Скалоголового с ног, прижал мерзкого человечишку к полу. Когти старины Шака разодрали одежду Скалоголового и располосовали грудь, он рычал и лязгал зубами в лицо незваному гостю.

– Нет, пожалуйста, не нужно! – проскулил Скалоголовый. – Я… прости, но я…

– Молчать! – прошипел шакал Фонарь. – Ты слишком много позволяешь себе, скотина.

– Нет… пожалуйста, – взмолился Скалоголовый. – С Бобом беда, мой повелитель.

И тут всякая нужда в объяснениях отпала. Шакал Фонарь услышал бормотание и сопение одной из сестер Примат и, подняв глаза, увидел в коридоре темный силуэт громадной горной гориллы. Мгновение спустя она вошла в зал с безжизненным телом Боба Долгозуба в лапах. Его мех был в запекшейся крови.

– Долгозуб, – прошептал старина Шак. – Черт. Он взревел громко и протяжно, и пламя в его тыквенном черепе слабо затрепетало. Горилла осторожно уложила Долгозуба на каменный пол и покинула зал так быстро, как только могла. Скалоголовый уселся рядом с неподвижным телом Долгозуба, но шакал Фонарь словно не замечал их обоих, в ярости расхаживая по залу взад-вперед, и голова у него шла кругом.

Молниеносным скачком он снова оказался рядом со Скалоголовым, взглянул на Долгозуба. И заметил, что грудь тигрочеловека вздымается и опадает.

– Он жив, – сказал Фонарь.

– Да, – чуть слышно произнес Скалоголовый, и в его голосе, обычно столь злобном и циничном, слышалось явное облегчение.

– Тогда мы будем драться, – уверенно заявил Фонарь. – Вымой его и уложи где-нибудь в постель.

Скалоголовый взвалил Долгозуба на плечо, и из расселины в его черепе полыхнуло зеленое пламя.

– Это все он виноват, – буркнул Скалоголовый. – Наш Мальчик.

Фонарь замер.

– Наш Мальчик сделал это? – переспросил он недоверчиво.

– Эти раны нанесла Бобу Королева леса, – ответил Скалоголовый. – Но этого никогда бы не случилось, если бы не этот тупой кусок мяса.

Шакал с облегчением кивнул. Он не считал Томаса хорошим бойцом, но слова Скалоголового заставили его призадуматься. Нет, он одержит верх. Он растерзает Мальчика в клочья, если потребуется.

Но это не понадобится. Совсем. Ведь у него в руках этот сопляк, Натан. Пока Натан в его власти, Томас как миленький будет плясать под дудку старины Шака.

Внезапно его внимание привлекло хлопанье крыльев, Фонарь обернулся и увидел, как на каменный пол за дверью уселся ворон Барри.

– Прошу позволения войти, мой повелитель, – сказал Барри.

«О, – подумал Фонарь, – хоть кто-то из моих слуг имеет представление об этикете».

– Входи.

Барри влетел в зал и устроился на высокой спинке кресла шакала.

– Что случилось, летун?

– С мальчиком плохо, – отозвался Барри. – Он умирает.

Несмотря на всю свою тревогу, шакал Фонарь не бросился в каморку, где держали мальчика. Негоже его подданным видеть его панику, а именно ее он сейчас и испытывал. Нет. Старина Шак не бросился со всех ног вверх по винтовой лестнице и не помчался, обдирая когти, по коридору, он прошествовал на задних лапах, распрямив спину и выпятив грудь, и в глазах его горел огонь.

Даже когда Скалоголовый унес куда-то Долгозуба, чтобы заняться ранами на теле тигрочеловека, Фонарь не утратил самообладания. Все пошло не так, как было задумано, но он не собирался ни с кем делиться своими тревогами. Даже с вороном, который самым первым из обитателей Обманного леса поклялся в верности старине Шаку и его плану.

Ворон Барри убил своего брата по приказу Фонаря. Как по нему, так это был шикарный жест.