Гленда Ларк - Запах Зла

Запах Джастрии сказал мне, что она думает так же.

– Мне говорили, что… э-э… привилегия оскорбленного супруга – бросить первый камень. – Джастрия откашлялась. – Ты ведь сильный, Кел.

Я ощутил тошноту. Нет! Только не это! Ни за что! Я подавился поднявшейся к горлу желчью.

– Прошу тебя, Кел…

– Ты не знаешь, о чем меня просишь! Я же врач! И когда-то я любил тебя больше всех на свете.

– Ох, я знаю! Но я, как всегда, эгоистична… и перепугана. Я не стала бы просить о таком менее достойного человека.

Она вертела мной, как делала это уже тысячи раз раньше. Было совершенно невозможно, чтобы она не представляла себе, о чем меня просит… совершенно невозможно. Ее запах даже нес в себе что-то неприятное… Но что я мог сказать? Я коснулся лица Джастрии, просунув пальцы между прутьями решетки, пытаясь скрыть свою боль – чтобы она ее не ощутила.

– Если… если мне позволят.

– Обещаешь?

– Клянусь.

– Ты хороший человек, Кел. Ты заслуживал лучшей жены.

Только я в этом сомневался. Я подвел Джастрию, сомнений в том не было.

– Иди теперь, – сказала Джастрия. – Да будет с тобой всегда Сотворение.

Я еле смог выговорить благословение, положенное умирающим:

– Покойся в Сотворении с миром. – Я стиснул прутья решетки, не решаясь уйти.

Другая женщина подняла голову и подошла к нам. Ее лицо было спокойным. Она кивнула мне и сказала:

– Не сдавайся. Попытайся пробиться к повелителю Мекате или к его канцлеру. – Она положила руку на плечо Джастрии.

Я кивнул.

– Попытаюсь. А ты как? Вчера мне показалось, что у тебя сотрясение мозга.

– Да. Думаю, так и есть. – Она криво улыбнулась. – Иначе меня сюда не заперли бы. Ты сегодня утром не видел белокурую цирказеанку?

Я покачал головой и повернулся к выходу, но стражник в конце коридора рявкнул:

– Остановись! Дождись сопровождающего. – Он позвонил в колокольчик, чтобы вызвать кого-то из своих собратьев. – Стой, где стоишь.

Я сел на нижнюю ступеньку лестницы и опустил голову на руки. Я чувствовал себя совершенно беспомощным, меня угнетала вина. Но где я допустил ошибку? Я не знал. Я так и не смог понять, как мог бы сделать Джастрию счастливой, но ведь должен был существовать способ? Я просто не сумел его найти…

Через минуту или две по лестнице спустился стражник, но явился он не за мной: он сопровождал цирказеанку. Она все еще была в дорожном костюме, пренебрегая феллианскими правилами, обязывающими женщин носить юбки; к тому же за плечом у нее висел меч той женщины, что была заперта в камере. Меня так обуревали собственные чувства, что я едва обратил внимание на странное появление цирказеанки, да еще и вооруженной, и не вспомнил, что ею интересовалась узница.

– Кто-то явился к полукровке, – сказал стражнику сопровождающий ее феллианин и взглянул на меня. – Ты собрался выйти отсюда? Ладно, подождешь, пока цирказеанка закончит свои дела, и я выведу вас обоих разом. Сиди, где сидишь. – Он с гаденькой улыбочкой повернулся к цирказеанке. – А тебя я должен обыскать.

Я с растущим недоумением смотрел, как стражник старательно, хотя и без вольностей, ощупывал женщину, не обращая никакого внимания на меч у нее за плечом, как будто его там и не было, и рылся в ее кошеле, привешенном к поясу.

Женщина сняла портупею, пока стражник рылся в кошеле, и положила меч рядом с дверью в камеру. Ни один из стражников его почему-то не замечал. Феллианин продолжал ухмыляться, лапая красотку; она стоически терпела. Закончив обыск, стражник указал цирказеанке на дверь камеры и, в последний раз подмигнув, сел рядом со своим собратом. Я ошарашенно таращился на меч. Что, ради Сотворения, тут делается, если стражники пустили в тюрьму вооруженную посетительницу? Не могли же они не заметить меча? Он был огромным, рядом с ним цирказеанка казалась особенно миниатюрной.

Полукровка заняла место Джастрии у решетки в двери. Цирказеанка подняла с пола меч и вместе с портупеей просунула между прутьями, хотя рукоять едва не застряла между ними. Потом красотка вынула что-то – это было похоже на кусочек металла с крючком на конце – из кошеля и тоже передала полукровке. Стражники, занятые собственными разговорами, не обратили на это абсолютно никакого внимания.

Полукровка довольно сварливо, на мой взгляд, сказала:

– Что так тебя задержало?

– Привет, я тоже рада тебя видеть, – ответила цирказеанка. -И не стоит так благодарить меня за то, что я, рискуя собственной шеей, пронесла твой меч под носом у стражников.

– Заткнись, Флейм, – добродушно хмыкнула полукровка -Этот рыжий горец у тебя за спиной слышит каждое твое слово.

– Да какая разница! Он же из тех, кто обладает Взглядом.

Полукровка знаком велела подруге отодвинуться от решетки так, чтобы она могла на меня посмотреть; я по-прежнему сидел на нижней ступеньке лестницы.

– Ничего подобного.

– Говорю тебе, так и есть.

– Да брось!

– Не спорь, Блейз, он же видит меч. И он заметил, как я сгребла денежки с карточного стола.

Это отвлекло полукровку от разглядывания меня.

– О, чудесно, значит, это тебе удалось!

– Я забрала большую часть, да, только несколько монет позволила увидеть и жрецу-феллианину: подумала, что иначе у него могли бы возникнуть подозрения.

Полукровка снова принялась меня разглядывать. Ее имя – Блейз, Вспышка – очень ей подходило.

– Он не из тех, кто обладает Взглядом, Флейм. Я каким-то образом узнаю своих собратьев: чувствую свое родство с ними, что ли. А этот лохматый горец мне не родня.

– Ну, все равно мои иллюзии его не обманывают.

– Правда? – Полукровка нахмурилась, продолжая с интересом на меня смотреть.

Если бы я все еще не пытался справиться с тем кошмаром, который свалился на меня этим утром, я, может быть, что-нибудь и сказал бы, возмутился бы тем, что они говорят обо мне, как будто меня тут нет, но отчаяние, поглотившее меня, оставило меня равнодушным и к их странным именам, и к их странному разговору.

Флейм пожала плечами.

– Не тревожься. Он никому ничего не скажет. Он ведь пытался помочь тебе вчера вечером. Ты разве не помнишь?

– Смутно. Я вроде отключилась на какое-то время.

– Угу. Какой-то молодчик с дубинкой справился со знаменитой воительницей Блейз. Такое событие не скоро забудется.

– Ну да, ну да, временами я бываю безмозглой, как омар в кипятке. Я все знаю, и не нужно, черт тебя возьми, тыкать этим мне в нос. У меня и так в результате адски болит плечо, а головная боль такая, словно в черепе поселился кит и бьет хвостом. Так как все-таки вышло, что ты мне не помогла? Хороша подруга!

– Все произошло чертовски быстро… и к тому же я подумала, что жрец, возможно, обладает Взглядом.

Блейз скривилась.

– Ну и что? Без риска жить неинтересно.