Майкл Уильямс - Отважное сердце

– Бригельм?!

– Ну, конечно, Гален! Ну так вот. Когда вы с сэром Баярдом уехали с болота, Бригельм вернулся в отцовский замок, а потом предстал передо мной с двумя лучшими конями из нашей конюшни и с недельным запасом еды. И мы тоже поспешили в замок ди Каэла. Бригельм знал Вингаардские горы не хуже сэра Баярда и сказал, что в замок мы доберемся за три дня и успеем к началу турнира. И мы видели… вернее, видел я… Ты знаешь, Ласка, у Бригельма почему-то стало совсем неважно с глазами. Мне приходилось даже рассказывать, где мы едем, где мы идем, что вокруг нас… Так вот, мы видели, как сэр Баярд и человеколошадь…

– Эджин, – вставил я.

– Да, да, Эджин… Видели, как рыцарь и кентавр сражались с людоедом. Как погиб Эджин. Я был просто поражен тем, что кентавр, чтобы спасти человека, пожертвовал своей жизнью!

– Так значит, тогда ночью я действительно слышал ваши голоса?! – воскликнул я.

– Ну да, наши, – кивнул головой Алфрик. – Но Бригельм сказал, что будет лучше, если вы нас не будете видеть. Может быть, он сказал так потому, что он ведь знал: оруженосцем сэра Баярда должен был быть я, а не ты, – заметил брат философски.

– А я, я тогда еще был зол на тебя и хотел тебя убить…

– Алфрик! воскликнул я взволнованно. Я подумал: «О, кажется, все складывается как нельзя лучше!» – Алфрик, ты и сейчас можешь стать оруженосцем сэра Баярда. Я, кажется, ему уже совсем не нужен. Поговори с ним! Я надеюсь, он сделает тебя своим оруженосцем…

– Нет, Гален, – ответил мне брат, – я теперь не хочу быть оруженосцем сэра Баярда. Он, конечно, один из самых благородных и храбрых рыцарей Соламнии. Но сейчас он – просто опоздавший на турнир рыцарь. Не он стал победителем. И я бы хотел стать оруженосцем более достойного рыцаря…

– Ты имеешь в виду…? – я даже имени не мог вымолвить.

– Да, этот рыцарь – Габриэль Андроктус, будущий муж леди Энид, – ответил Алфрик.

В замке закричала механическая птица. Я, вспомнив о том, что я – слуга сэра Робера, вскочил. До свадьбы леди Энид оставалось совсем немного времени, и наверное, меня ждет уйма дел.

Алфрика предсвадебные хлопоты не трогали. Он как раз хотел отдохнуть и отоспаться как следует. Завтра он собирался поговорить с Габриэлем Андроктусом и надо было произвести на того как можно более приятное впечатление.

Я вышел из комнаты, но вскоре вернулся: оказалось, я был не нужен хозяину замка.

Где-то здесь, может быть, даже совсем рядом, комната Бригельма… Алфрик не виделся с ним с тех пор, как они подъехали к замку. Значит, Бригельм еще не знает о том, что я тоже здесь? Или все-таки знает?

От всего происшедшего за последние дни и даже часы, голова моя шла кругом.

Рядом преспокойно спал Алфрик. Я почувствовал, как сильно я устал, прилег на кровать и тотчас уснул.

Разбудил меня громкий крик механической птицы. Вообще кричала эта птица так, как никогда не кричит ни одна из птиц. Создавалось впечатление: мастер, сотворивший сие механическое чудо, никогда не слышал крика живой птицы. Может быть, игрушку сделал гном, всю жизнь проживший в подземелье?

Мне было ясно: птица эта служила не только часами. Она, конечно, исправно отмечала каждый час, но вместе с тем словно хотела бы поведать о каких-то тайнах рода ди Каэла. А сколько тайн было связано с этим давним рыцарским родом и с самим замком! Да, да, голос механической птицы – это был… это был словно голос самого рыцарского рода… Но как понять его?

А меня мучили еще и другие вопросы. Вопросы, касающиеся меня непосредственно.

Должен ли я стать слугой сэра Робера? Остаться в его замке? Почему сэр Баярд хотел на обратном пути обязательно заехать к моему отцу? И почему сэр Баярд, хотя он уже отлично знал, что опоздал на турнир, все-таки приехал в замок? Какие у него здесь еще дела? Какие ему известны еще пророчества?

Чем больше я думал обо всем об этом, тем яснее понимал: я должен остаться оруженосцем сэра Баярда. Так мне говорила книга «Калантина». Знак Крысы… Я помнил о нем всегда, во все время нашего пути сюда. Крыса… Крыса, На всякую крысу найдется своя ласка…

Да, я должен остаться с сэром Баярдом. В конце концов, так говорило мне и мое сердце.

Раздумывая об этом, я встал с постели и стал одеваться. Механическая птица все кричала и кричала. Словно бы механизм у нее внутри разладился. Я открыл дверь и вышел из комнаты. Пошел на крик птицы.

Мимо неподвижных часовых прошел я так осторожно, что они меня, кажется, и не заметили.

Птица находилась в зале, где вместо двери была большая арка. Рядом с аркой – я это уже знал – спальня сэра Робера и комнаты, отведенные молодым супругам.

Я остановился под аркой.

Леди Энид стояла ко мне спиной. Я смотрел на нее с восторгом и замиранием. Ведь я решил вернуться к сэру Баярду, значит я, возможно, больше никогда не окажусь в замке. А это значит: никогда больше не увижу ее. И вот теперь, может быть, в последний раз я любовался ею. Я благодарил судьбу, что она даровала мне встречу с моей принцессой. О, как я любил леди Энид! Как давно я ее любил!

Я успел полюбить и ее отца – благородного сэра Робера. Ну, что же, я сейчас уйду. Но может быть… может быть, они в будущем нет-нет да и вспомнят о юноше из рода Пасварденов по прозвищу Ласка…

Я уже сделал шаг в сторону. И тут снова закричала механическая птица. Словно засмеялась… или закаркала. Я замахнулся на нее, но она, конечно, продолжала кричать. Честное слово, я готов был шею ей свернуть! В отчаяньи я накинул на нее плащ. А проклятая птица все кричала, все каркала!

Леди Энид обернулась. Ее прекрасные очи пронзили меня насквозь. Я стоял перед ней, опустив голову.

– Ты зря это сделал, – сказала моя принцесса. О, какой дивный был у нее голос! Сейчас в нем звучала, пожалуй, даже и насмешка, но не было ни капельки высокомерия. – Если ее накрыть, она начинает кричать только громче.

Леди Энид неторопливо пошла ко мне.

– Сними с нее свой плащ. Может быть, она перестанет кричать… Вообще-то заставить ее замолчать ох как нелегко!

В горле у меня пересохло. Я не мог и слова вымолвить. Наконец мне удалось вытолкнуть из себя слова:

– У этой пичуги очень неприятный голос.

А леди Энид, словно и не замечала моего смущения:

– Моя матушка, когда она была жива, часто возилась с этой птицей. И ей удавалось подчинить ее своей воле. И голос у птицы был другой, более мелодичный… А сейчас!…

Леди Энид подошла к птице и сняла с нее мой плащ. И – как ни странно – птица тотчас умолкла.

– Вы – оруженосец сэра Баярда Брайтблэда, не так ли? – спросила леди Энид.

– Да, – ответил я. – И поэтому я хочу вернуться к нему.

– Вот как? – леди Энид удивленно подняла брови. – Вероятно, вам не знакомы законы гостеприимства? Может быть, вам чужды и законы соламнийского рыцарства?