Пол Томпсон - Перворожденный

Анайя ухватилась голыми руками и ногами за ствол дуба и начала карабкаться вверх, словно белка. Кит-Канан изумленно наблюдал, как она взбирается на дерево. Вскоре женщина скрылась в листве.

– Ты идешь? – крикнула ему Анайя.

– Я не могу так вскарабкаться! – протестующе ответил он.

– Тогда подожди.

Мелькнула выкрашенная алой краской нога, и Анайя перепрыгнула с дуба на растущий рядом вяз. Расстояние между деревьями было больше шести футов, но Анайя, не задумываясь, бросилась вперед. Несколько мгновений спустя она уже летела обратно, легко, словно птица. К ногам принца упала веревка, скрученная из нескольких стеблей плюща, в два раза толще его пальца. Такой способ ему больше понравился. Уцепившись руками за канат, Кит-Канан начал подтягиваться вверх, перебирая ладонями и упираясь ногами в ствол, и скоро уже сидел на суку в тридцати футах от земли.

– Ух ты! – рассмеялся он. – Недурной подъем!

Но на Анайю это явно не произвело впечатления. В конце концов, она взобралась сюда вообще без всякой веревки. Кит-Канан подтянул лозу вверх и бережно обмотал ее вокруг пояса.

– Мы быстрее догоним его, если будем двигаться по деревьям, – сказала Анайя.

– Откуда ты знаешь, что Макели шел именно здесь?

Анайя приготовилась к прыжку.

– Я чувствую его запах. Сюда.

Анайя прыгнула вперед, на вяз. Кит-Канан, менее ловкий, соскользнул вниз по стволу. Анайя подождала, пока он вскарабкался к ней, ухватившись за ветку над головой. Где-то внизу промелькнула трава, и Кит-Канан зацепился одной ногой за ствол вяза. Затем он отпустил дубовую ветку и, упершись другой ногой, постепенно перебрался на вяз.

– Похоже, это займет много времени, – признался Кит-Канан, хватая ртом воздух.

Большую часть дня они продолжали путь по ветвям деревьев. Хотя принц был кем угодно, только не неженкой – руки его привыкли к мечу и поводьям грифона, – однако вскоре, раскачиваясь на грубых ветвях, он ободрал кожу на ладонях, и она начала саднить. Ноги так часто соскальзывали, что, наконец, Кит-Канан снял сандалии на грубых ремнях и продолжал путь босиком, как Анайя. Скоро ступни его заныли, как и ладони, но он больше не падал.

Хотя Кит-Канан передвигался медленно, они преодолели по своей надземной дороге немало миль. Ближе к вечеру Анайя объявила, что им необходимо отдохнуть, и они устроились между ветвями какого-то дерева, покрытого съедобными плодами. Анайя показала своему спутнику, как находить спрятанные среди густой листвы желтые плоды, похожие на груши. Мягкая белая мякоть утоляла не только голод, но и жажду.

– Как ты думаешь, с Макели все в порядке? – спросил Кит-Канан с явной тревогой в голосе.

Анайя доела плод и бросила огрызок на землю со словами:

– Он жив.

Кит-Канан тоже выбросил огрызок и спросил:

– Откуда такая уверенность?

Поднявшись со своего места, Анайя соскользнула по ветке, на которой сидел принц. Оказавшись рядом с ним, она прижала кончики его пальцев к своему горлу и спросила:

– Чувствуешь, как бьется мое сердце?

– Да.

Удары были нечастыми, но сильными.

Она убрала руку:

– А сейчас?

– Нет, конечно, ведь я не касаюсь твоего тела, – удивился он.

– Ты же можешь меня видеть и слышать, хотя и не дотрагиваешься до меня.

– Ну, это другое дело.

Анайя подняла брови:

– Неужели? А если я скажу тебе, что слышу биение сердца Макели за многие мили, ты мне тоже не поверишь?

– Поверю, – произнес Кит-Канан. – Я знаю, что ты обладаешь многими удивительными способностями.

– Да ничего подобного! – отмахнулась Анайя. – Я умею не больше того, чему научил меня лес. Ты тоже можешь стать таким, как я!

Она снова взяла руку принца, поднесла его пальцы к едва заметно пульсирующей жилке на своей шее и взглянула ему прямо в глаза.

– Покажи, как стучит мое сердце, – велела она.

Кит-Канан начал постукивать пальцем другой руки по своему бедру.

– Верно, – согласилась она. – Ты чувствуешь его. Продолжай.

Она не сводила с него взгляда. И правда, между ними возникла какая-то связь. Не физическая, как прикосновение рук, но более тонкая; Кит-Канан знал, что такая связь существует между ним и Ситасом. Даже не дотрагиваясь до брата, находясь на расстоянии многих миль от него, Кит-Канан чувствовал, что Ситас жив, что в жилах его пульсирует кровь. А теперь, словно бы в пространстве между своими глазами и глазами Анайи, он ощущал ровные удары ее сердца, слышал, как оно бьется, бьется…

– Посмотри на свои руки, – приказала Анайя. Его левая рука продолжала отстукивать ритм, но правая лежала на стволе дерева – он не касался ее горла.

– Ты все еще чувствуешь пульс? – спросила она.

Он кивнул. Точно так же, как удары своего сердца, он мог слышать, как бьется сердце у нее в груди. Оно стучало медленнее, ровнее. Кит-Канан потрясенно взглянул на свою правую руку.

– Это невозможно! – воскликнул он и не успел произнести эти слова, как биение ее сердца смолкло.

Анайя покачала головой.

– Ты не хочешь учиться, – презрительно сказала она, поднялась и перепрыгнула на соседний дуб. – А теперь пора идти. Скоро стемнеет, а ты недостаточно ловок, чтобы передвигаться по деревьям ночью.

Разумеется, это была правда, и Кит-Канан не стал возражать. Он смотрел, как гибкая фигурка Анайи мелькает в паутине ветвей, и размышлял об уроке, который она ему только что преподала. Что бы это могло значить – как он мог ощущать ее пульс? Боль от разлуки с Герматией, подобная тяжелому, жесткому кому в груди, до сих пор не покидала Кит-Канана… Но когда он закрыл глаза и попытался воскресить в памяти ее образ – представить себе высокую, рыжеволосую эльфийскую женщину, – он только тщетно хмурил брови… Нет, ничего, никакой связи, даже самой слабой, не существовало между принцем и его потерянной возлюбленной. Кит-Канан не мог сказать, жива Герматия или нет. Печаль закралась в его сердце, но сейчас жалеть себя было некогда. Он открыл глаза и поспешил к Анайе, остановившейся далеко впереди.

Она смотрела на большого ворона, сидевшего на ветке у нее над головой. Заметив Кит-Канана, тот резко взмыл вверх. Анайя ссутулилась.

– Вороны не видели Макели уже четыре дня, – объяснила она. – Зато они видели кое-кого другого – людей.

– Людей? В лесу?

Анайя кивнула и, опустившись на корявую ветку, задумчиво нахмурилась.

– Я больше не чувствую их запаха – твое железо пахнет слишком сильно. Ворон сказал, что дальше к западу по лесу движется группа людей. Они рубят деревья, и с ними какое-то летающее чудовище – ворон никогда таких не видел.

– Аркубаллис! Да это же мой грифон! Должно быть, люди захватили его в плен! – воскликнул Кит-Канан.

Но принц представить себе не мог, как грифон мог здесь оказаться, – по его понятиям, отсюда до места, где они приземлились, было немало миль, а чужакам, особенно людям, нелегко было справиться с разъяренным Аркубаллисом.