Пол Томпсон - Перворожденный

Макели лежал на животе, укнувшись лицом в грязь, его правая рука, все еще сжимавшая меч, была вытянута. Кит-Канан бросился на землю рядом с другом, осторожно перевернул его и почувствовал, как сердце его сжалось. Обнаженная грудь Макели была залита кровью.

– Скажи что-нибудь, Кели! – умолял принц. – Не умирай!

Глаза Макели были открыты. Он взглянул на Кит-Канана, и угол его рта дернулся.

– На этот раз… Я не могу повиноваться тебе, Кит, – слабым голосом произнес мальчик и судорожно вздохнул. Затем жизнь оставила его.

Мертвые зеленые глаза по-прежнему смотрели на друга.

Кит-Канан содрогнулся от горя. Прижав к груди тело Макели, он зарыдал. Что же за проклятие преследовало его? Чем он оскорбил богов? Теперь вся его семья, что он обрел в лесу, была мертва. Все мертвы. Слезы его смешивались с кровью Макели.

Сквозь рыдания он услышал какой-то звук: негодяй, которого Макели ранил в ногу, застонал. Кит-Канан опустил тело мальчика на землю и бережно закрыл ему глаза. Затем с рычанием схватил раненого за одежду и подтащил к своим ногам.

– Кто послал тебя? – проревел он. – Кто подослал тебя убить меня?

– Не знаю, – задохнулся эльф, дрожа с ног до головы. – Будь милосерден, благородный господин! Я всего лишь наемник!

От гнева лицо Кит-Канана исказилось до неузнаваемости; он затряс врага за воротник:

– Ты просишь милосердия? Вот тебе милосердие; скажи, кто тебя нанял, и я просто перережу тебе глотку. Можешь не говорить, тогда будешь умирать гораздо дольше!

– Я скажу, скажу! – забормотал испуганный эльф.

Кит-Канан швырнул его на землю. Внезапно свет от огненного шара стал ярче. Эльф испустил крик и прикрыл лицо рукой. Кит-Канан обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как шар с треском приближается к ним, и отпрыгнул в сторону, а шар угодил прямо в раненого эльфа. С грохотом, подобным раскату грома, шар взорвался.

Лагерь погрузился во тьму. Постепенно слух и зрение вернулись к Кит-Канану. Принц поднял голову и обнаружил, что его правую руку и ногу обожгло взрывом. От Каганести не осталось и следа – он испарился.

Макели похоронили в простой могиле на берегу реки Халькист. Гончие положили ему поперек груди меч, как то было в обычае у эльфийских воинов. В изголовье могилы вместо надгробного камня Кит-Канан посадил побег дуба, срезанный с дерева Анайи. Веточка все еще зеленела. Принц был уверен, что саженец превратится в огромный дуб, а Макели и Анайя таким образом снова воссоединятся в другой жизни.

Пока воины сворачивали лагерь, Кит-Канан нащупал маленькое колечко, которое он теперь носил на левом мизинце. Это кольцо Сильванос пожаловал своему главному генералу Балифу во время войны с драконами. Ситэл передал кольцо своему сыну в качестве прощального подарка; именно оно было в алом шелковом платке, что отдал сыну Пророк. Кит-Канан надел кольцо с гордостью, но сейчас ему пришла мысль – а не явилось ли оно невольным предвестником трагедии. Ведь, в конце концов, Балифа убили соперники, несколько высокопоставленных эльфов, недовольных растущим при Сильваносе влиянием кендеров. А теперь похожее предательство обрушилось на Кит-Канана и стоило жизни его молодому другу.

С угрюмым усердием Гончие сворачивали свои палатки. Когда все было закончено, старший капитан, эльф Каганести по имени Пирадон, подошел к Кит-Канану.

– Высочайший, мы готовы, – объявил он.

Кит-Канан изучающе взглянул в лицо капитана. Как и все Каганести, служившие в королевской гвардии, Пирадон не раскрашивал лицо. От этого оно казалось голым.

– Очень хорошо, – бесцветным голосом произнес принц. – Как обычно, выступаем колоннами по четверо, и я хочу, чтобы впереди и по флангам ехали всадники. Никто больше не должен застать нас врасплох.

Кит-Канан поставил ногу в стремя и вскочил в седло. Ударив лошадь хлыстом, он галопом поскакал прочь. Золотое кольцо Балифа оказалось ему мало, и кровь сильно пульсировала в пальце. И тогда принц решил, что это чувство не должно покидать его, как напоминание о смерти Макели и о его собственной уязвимости.

Потеряв Анайю, лишившись Макели, Кит-Канан погрузился в работу с таким неистовством, что его не узнали бы те, кто когда-то встречал неопытного, эгоистичного юнца. Он требовал от своих воинов многого, так же как и от себя, и за считанные недели превратил их в сметливых, ловких солдат.

Прошло два месяца. Приближалась середина лета, дни стали очень жаркими. Каждый день гремели грозы, орошая дышащие паром поля и зеленые леса, утоляя жажду земли, из которой ключом била жизнь. Трава на равнинах доходила взрослому эльфу до плеча; она вырастала такой высокой, что пастухи вынуждены были два раза в неделю серпами скашивать траву, чтобы проделать тропы. Лесные дорожки зарастали лозами и папоротниками, и путешествовать становилось труднее, но Гончие были слишком заняты, чтобы жаловаться. Стаи облаков, подобно замкам из белого дыма, невозмутимо проплывали в вышине, а Гончие сооружали лагерь и новый арсенал, который Кит-Канан уже окрестил Ситэлбеком.

В течение последних восьми недель подобные посты милиции были основаны по всей равнине, и под их знамена собирались поселенцы всех народностей. Люди, эльфы, кендеры, гномы – все они устали быть жертвами, игрушками в руках бродяг и грабителей. Капитаны и сержанты Гончих обучали крестьян обращению с копьями и щитами, показывали, как защищаться от верховых. Везде, где останавливался отряд Кит-Канана, основывался военный пост – прочное каменное здание, где хранилось оружие милиции. По сигналу гонга всем боеспособным окрестным жителям предписывалось спешить в арсенал и вооружаться. В случае нападения офицеры Гончих готовы были повести их в сражение, чтобы отбить атаку бандитов.

Оставалось несколько недель до середины лета, а южная и центральная части равнин были умиротворены. В большинстве случаев разбойники бежали, не желая сражаться с новой милицией. Они просто исчезли. Тем не менее, Парнигар, старший из сержантов, заявил, что недоволен результатами похода.

– Что же тебе не нравится? – спросил Кит-Канан своего доверенного помощника, ближайшего напарника после смерти Макели. – Я бы сказал, что мы преуспели больше, чем могли ожидать.

– Ах, в этом-то и загвоздка, господин. Разбойники сдались слишком легко. Они даже не попытались сразиться с нами, – возразил Парнигар.

– Это просто доказывает, что у воров не хватает смелости сражаться честно.

Старый солдат вежливо кивнул, но было ясно, что слова принца его не убедили.

Строительство Ситэлбека началось с сооружения бревенчатого частокола вокруг центрального каменного здания. Здесь, на границе западных лесов, Кит-Канан собирался водворить закон и порядок.