Патриция Брей - Правосудие Девлина

– С этим и Олува справится, – возразил Дидрик.

– Если ты погибнешь, она займет твое место. Если же убьют ее, ты возьмешь на себя командование. Вы будете приглядывать друг за другом, – настаивал Девлин. В случае его гибели любой из них справится с задачей и поведет за собой восстание.

– А я буду прикрывать Избранного, – вставила капитан Драккен.

С Морвенной он проиграл спор. Огромный опыт командования делал ее незаменимой на поле боя. Однако капитан продолжала настаивать, что кто-то должен страховать его со спины, а когда этот аргумент он тоже отмел, она заявила, что ему не обойтись без ее знания техники ведения боя.

– А как же я? – спросил Стивен.

– Ты останешься со мной, – решил Девлин.

Возможно, это не самое безопасное место, и все же с тех пор как Девлин снова увидел менестреля, ему не хотелось с ним расставаться, и он не выпускал его из виду. Наводящий ужас искалеченный труп Стивена преследовал его во сне. Он понимал, что это всего лишь трюк, но в душе Избранный опасался, что такое может произойти и в реальности, если он не предотвратит беду.

Возможно, придет время и Стивену отдать жизнь в борьбе. Однако этот день придет, лишь когда самого Девлина уже не будет на свете.

Капитан Драккен вытерла пот со лба и, прикрыв ладонью глаза, осмотрела поля, на которых поспевало зерно под слепящими лучами летнего солнца. Убедившись, что бойцы заняли свои позиции и готовы остановить наступление неприятеля, она направилась вдоль восточного окопа до его пересечения с дорогой.

Девлин уже появился с двумя десятками всадников. Она лично отбирала их из прибывающих каждый день добровольцев. Только лучшие из лучших удостаивались чести охранять Избранного.

– Все готово, – сообщила Драккен. – Ты уверен, что мы не совершаем ошибку? Переговоров не будет?

– Сборщица налогов сделала свой выбор, – ответил Девлин.

Его лицо помрачнело, как часто случалось в последнее время независимо от того, сообщали ли ему хорошие новости или плохие. Глядя на него, можно было подумать, что восстание доживает последние дни. В действительности же дела обстояли не так уж плохо. Вопреки всем препонам они не только выживали, но и становились сильнее.

Девлин продолжал следовать своей простой, но жестокой тактике. Они не затевали масштабных боевых действий, в основном нападая из засады и уничтожая командиров. Когда подворачивался шанс убить захватчика, его оружие распределялось среди бойцов все увеличивающегося отряда повстанцев.

Цена победы высока. Неопытные бойцы скоро обнаружили, что противник во многом превосходит их, и если удавалось уничтожить вражеского солдата, потеряв лишь одного партизана, это считалось удачей. Как правило, они теряли двоих, троих, а то и четверых повстанцев, чтобы одолеть одного врага.

Однако у Девлина было численное преимущество, а со временем и его бойцы стали хитрее и опытнее. Противник больше не решался отправлять патрули, состоящие всего из четырех воинов. Теперь они осмеливались передвигаться только группами по двенадцать – пятнадцать человек, однако и отряды восставших выросли соответственно.

Сначала они убивали без пощады, потом Девлин предложил оставлять одного пленника в живых для допроса, когда представлялся случай. После допроса солдату отрубали правую руку и отпускали, используя как предупреждение остальным.

Генерал Бертранд, который взял на себя командование после смерти принца Арнауда, прилагал все силы, чтобы сохранить боевой дух армии, однако лазутчики в крупных городах сообщали, что заметны явные признаки напряженности и разложения войск. Переодевшись в форму убитых солдат, бойцы отряда Дидрика замаскировались под подразделение наемников и дерзко атаковали военный лагерь, забрав там все ценное. То же самое они проделали и неделю спустя. Другие отряды также воспользовались этой тактикой, когда до них дошли сведения о подобных подвигах по неофициальным каналам, которые удалось наладить. Такая смена стратегии заставила врагов думать, что теперь им придется противостоять еще и бандам наемников-отступников, что только усугубило натянутые отношения двух предполагаемых союзников.

Неделя проходила за неделей, потери врага росли. Увеличивалось и число погибших мятежников. Новые ополченцы приходили ежедневно, но большая часть населения оккупированных территорий сохраняла нейтралитет. Кое-кто предлагал бунтовщикам пищу или ночлег, и все же многие поддерживали их лишь своим молчанием. Девлину просто необходимо было перетянуть людей на свою сторону, если он надеялся добиться успеха.

Теперь вопреки советам Драккен Избранный решил поднять борьбу на новый уровень. Пока было трудно сказать, добавит ли новая тактика сторонников, или отпугнет даже тех, кто к ним уже присоединился.

– Поджигай, – велел Девлин.

Капитан поднялась на стременах и подняла сжатую в кулак руку высоко над головой. Бойцы, которых она расставила по периметру поля, повторили сигнал, поднеся свои факелы к раскаленным углям, и швырнули их в поле со спелыми колосьями.

Как только первые струйки дыма поднялись над землей, Девлин двинулся вперед, эскорт тронулся следом. Они быстро поскакали по гравийной дорожке к особняку, в котором разместилась сборщица налогов со своим семейством. Отряд окружил дом, держа луки наготове.

Сам Девлин выбрал позицию перед домом, небрежно натянув тетиву. Всех, кто работал на полях, уже захватили в плен, поэтому тревогу подняли лишь через несколько минут. Двери дома распахнулись, и во двор с криком "Пожар!" выскочил молодой человек. Он осекся, как только рассмотрел, кто поджидает его во дворе.

Юноша отшатнулся и чуть не упал.

– Кто вы? Что вам нужно? – испуганно спросил он.

– Приведи хозяйку! – последовал ответ.

– Но ведь поля…

– Их подожгли по моей команде. Приведи хозяйку, – повторил Девлин.

Молодой человек медленно отступил, не сводя с Избранного глаз, потом скрылся в доме.

Вскоре на крыльце появилась женщина. Сборщица налогов Эмилиана держалась спокойно, однако глаза ее пылали гневом.

– Что это все значит? – потребовала она объяснений.

– Эмилиана, тебе вынесен приговор как предательнице своего народа. Ты обвиняешься в пособничестве захватчикам, – ответил Девлин.

Раньше нападению подвергались только сельваратские войска и отряды наемников. Насколько было известно сборщице налогов, освободительный отряд впервые выбрал своей мишенью джорскианцев, оказывавших содействие врагу. Эмилиана прославилась тем, что первой присягнула на верность оккупантам. Сельварат вознаградил ее, позволив сохранить за собой пост сборщика налогов, однако пришло время отвечать за грехи перед своим народом.