Дженни Ниммо - Скелеты в шкафу

Только она исчезла, как громовой голос тетушки Лукреции объявил:

– Отбой! Гасите свет!

В приоткрытую дверь, как белая змея, просунулась рука и нажала на выключатель.

Мгновение-другое оба мальчика молчали в темноте пустой спальни. Их разделяли четыре пустые койки, и по другую сторону от прохода тоже никого не было. Чарли сделалось не по себе. Каково-то тут Билли по выходным, одному, в темноте?

– Билли, – шепнул он, – а ты можешь поехать ко мне домой в следующие выходные? Тебя выпустят?

– Конечно, – радостно отозвался Билли. – У Фиделио в гостях я уже был. Так что и к тебе наверняка пустят.

Что-то скрипнуло, завозилось, а потом в темноте возник тонкий лучик света и приблизился к койке Чарли. Фигурку Билли в бледно-голубой пижаме было еле видно.

– Чарли, а вот ты вроде говорил, будто умеешь слышать, о чем говорят фотографии? – тихо спросил Билли.

– Ну да, – неуверенно ответил Чарли. – Иногда.

Билли положил на его подушку помятую фотографию.

– Можешь сказать, что они говорят? – попросил Билли. – Это мои родители.

Чарли пристально посмотрел на фотографию. На карточке стояла под деревом какая-то пара. Женщина из-за своего светлого платья походила на призрак, да и волосы у нее были светлые, почти белые. И она, и мужчина сложили губы в улыбку, но у женщины в глазах застыл страх, а у него – полыхал гнев.

А потом в ушах у Чарли возник голос – да такой, что мальчика пробрал озноб.

Ну же, миссис Гриф, улыбнитесь своему крошке. Неужели это так трудно?

Да! Никаких сомнений! Этот звучный холодный голос ни с каким другим не спутаешь!

А Биллин папа сказал:

Вам это так просто с рук не сойдет.

Поглядите на моего сыночка, мистер Гриф. Правда славный у меня мальчик? Он такой красавчик, мой Манфред. Вот-вот, смотрите ему в глаза. Какие у него черные глазки – как угольки! Верно?

– Как, что-нибудь слышишь? – нетерпеливо прошептал Билли.

Чарли не знал, что и отвечать. Разве можно обрушить весь этот ужас на бедную Биллину голову? Нет, лучше уж я совру, решил Чарли, но соврать не успел, потому что с ним внезапно произошло то, что уже случалось и раньше. Он опять начал слышать чужие мысли!

Мы еще успеем спастись. Мы сбежим. Заберем малыша Билли и уедем куда-нибудь на край света, где им нас не найти. Только бы мальчишка перестал на меня так глядеть! Не глаза, а пропасть!

– Ну? Ну? – забеспокоился Билли.

– Она… – Мысли у Чарли прыгали. – Твоя мама сказала: «Побыстрее, пожалуйста, мне надо вернуться к моему Билли». А твой папа говорит: «Да, мы ни минуты без него не можем! Он у нас такой славный! Из него вырастет выдающийся человек!»

И даже в темноте было видно, как просиял Билли.

– А больше ничего? – робко спросил он.

– Все. Извини.

– А фотограф что-нибудь сказал? Я так и не знаю, кто их снимал.

– Нет-нет, никто больше ничего не говорил. – Чарли бережно отдал Билли помятый снимок.

– Когда-нибудь, – мечтательно произнес Билли, – когда-нибудь меня обязательно усыновят. И у меня опять будут папа и мама, и я тоже буду ездить на выходные домой. Как все. – Вздохнув, он забрался под одеяло и вскоре уснул, спрятав драгоценное фото под подушку.

А вот Чарли долго лежал без сна, таращась в невидимый потолок и ломая голову над тем, что же происходит в академии Блура. Значит, младенцев крадут, дети сами исчезают, а теперь еще и отцы пропадают? Мой собственный папа, оказывается, вовсе не умер – он жив, но сам не знает, кто он. И я тоже не знаю, расстроился Чарли.

– Дядюшка Патон, – прошептал Чарли в темноту, – вот кто мне поможет все выяснить. Готов поклясться, он и так уже знает больше, чем рассказывает.

Еще один день, подумал Чарли, и я буду дома.

Чарли наконец стал проваливаться в сон, и снилась ему куча вопросов, которые надо будет задать дяде.

Выйдя на следующее утро к завтраку, Чарли с величайшим облегчением увидел, что Манфреда за столом нет.

– Он по выходным всегда долго дрыхнет, потому что полночи не спит – у него в окне свечки горят, видно, – приглушенно объяснил Билли.

– А что он делает по ночам? – прошептал Чарли.

– Занимается колдовство-о-ом! – страшным басом пропела Оливия, выразительно выкатив глаза.

А ведь она почти наверняка права, удрученно подумал Чарли.

– Тогда получается – он оставит нас в покое на целое утро? – уточнил он.

– Да-да, – успокоил его Билли. – То есть, конечно, все равно надо идти уроки делать. Там уже учебники приготовлены, и список заданий. Но все равно можно будет болтать и рисовать вволю. Главное – к полудню сделать все задания.

И все трое отправились в Королевскую комнату, где их и впрямь поджидал список заданий – с точки зрения Чарли, одно хуже другого. Он только-только успел продраться сквозь половину из них, как вдруг спохватился:

– Я же обещал, что в половине двенадцатого буду в музыкальной башне! Фиделио придет и подаст мне знак, что перепрятал ящик.

– Ничего, мы тебя прикроем, – бодро заявила Оливия. – Уроки закончил? Нет? Ну, если не успеешь, придешь и спишешь все у меня.

– Спасибо большущее! – обрадовался Чарли. И тут он вспомнил, что не знает, как добраться до музыкальной башни. Ему же не успеть туда к сроку, в этих коридорах триста лет плутать можно. – Фиделио сказал, что ты меня проводишь, но раз ты меня прикрываешь…

– А я тебе карту нарисую. – И Оливия тотчас принялась за дело.

Пока Чарли добивал оставшиеся вопросы, то и дело косясь на часы, Оливия проворно набросала план коридоров, которые вели в музыкальную башню.

– Разберешься? – Она вручила бумажку Чарли.

– Угу. – Чарли внимательно изучал план. – Так. Ага. Мне надо пройти через последнюю дверь в конце холла.

– Точно.

– Уже почти половина, – напомнил Билли.

Чарли вскочил.

– Если кто-нибудь придет, мы скажем, что ты в туалете, – пообещала Оливия.

Чарли осторожно высунул нос в коридор. Ни души. Он помахал друзьям и шмыгнул за дверь.

С помощью набросанного Оливией плана он добрался до холла и помчался к сводчатой маленькой дверце подле главного входа. Сначала Чарли показалось, что старинного вида дверь заперта, и сердце у него упало. Он дернул за большое железное кольцо, служившее дверной ручкой, раз, другой, третий – и дверца наконец поддалась. Чарли вошел в темный коридор и тихонько прикрыл за собой дверь.

«Ой, да я же как раз под комнатой Манфреда!» – сообразив это, Чарли двинулся дальше на цыпочках.

Темный коридор, выложенный каменными плитами, привел его в пустое помещение на первом этаже башни. Тут Чарли увидел ту самую дверь, через которую Билли, должно быть, и впустил котов. Но теперь она была крепка заперта. А прямо напротив двери начиналась винтовая каменная лестница.