Дженни Ниммо - Скелеты в шкафу

– Большое спасибо, – нервно отозвался Бенджи. – А мама с папой правда пригласили вас за мной присмотреть?

– Ну разумеется. – В голосе няни проскользнуло нетерпение. – С чего бы еще мне сюда приходить?

– Просто… как-то странно, – брякнул Бенджи.

Тетушка Юстасия сделала вид, будто не расслышала.

– А теперь иди и садись ужинать, – велела она. – Я приготовила чудный горячий бульончик.

Бенджамин послушно поплелся за ней на кухню и придвинул себе стул. Спринтер-Боб что-то проворчал и сел рядом с хозяином.

– А собакам в кухне не место, – объявила тетушка Юстасия, придвигая Бенджи тарелку горячей бурой жижи. – Место! – приказала она псу. – Пошел вон!

Спринтер-Боб оскалился и зарычал. Тетушка Юстасия попятилась.

– Что за мерзкое животное, – процедила она. – Бенджамин, а ну-ка убери его из кухни! Немедленно!

– Не могу, – честно сказал Бенджи. – Он любит завтракать, обедать и ужинать вместе со мной.

– Ха! – Тетушка Юстасия с грохотом распахнула буфет, отыскала банку собачьего корма и швырнула несколько ложек в миску с надписью «Гав», после чего поставила миску за дверями кухни, в коридоре.

– Марш есть! – велела она, ткнув пальцем сначала в пса, а потом в миску.

В ответ Спринтер-Боб ощерился еще сильнее и придвинулся к Бенджи.

Лучше пока не ссориться с этой теткой, решил мальчик, и, наклонившись к псу, сказал:

– Боб, иди ужинай. Все будет нормально.

Пес недоверчиво заворчал, но пошлепал в коридор и принялся там громко чавкать над миской. Бенджи ему позавидовал: жалко, нельзя поужинать собачьим кормом вместо этого противного, жирного, бурого бульона!

Когда ему наконец удалось заставить себя проглотить последнюю ложку, надсмотрщица тут же велела ему идти спать.

– Тебе завтра в школу, – напомнила она. – Так что лучше лечь пораньше.

– А вы что, и ночевать останетесь? – осведомился Бенджи.

– Разумеется, – мрачно отозвалась она. – Я же твоя няня.

Тут Бенджи вспомнил: ему же надо притворяться, будто ящик с рыцарем все еще у него в доме.

– Боб, ты сегодня останешься на первом этаже, – сообщил он псу, потом принес собачью подстилку и положил перед дверью в подвал.

Бенджи долго не мог уснуть – он все ждал, что тетка Юстасия с минуты на минуту вломится к нему. Убедившись, что она наконец-то ушла спать и затихла, он прокрался вниз, к телефону, стоявшему в прихожей, и торопливо набрал номер Чарли.

– Алло! – бодро отозвался голос Мейзи.

– Это… – больше Бенджи ничего сказать не успел, потому что на верхней площадке воздвиглась темная фигура.

– Ты соображаешь, что делаешь? – гаркнула тетка Юстасия.

– Алло! Алло! Кто у телефона? – повторяла Мейзи на том конце провода.

– А ну повесь трубку, – скомандовала тетка Юстасия.

– Я просто хотел звякнуть другу, – попытался оправдаться Бенджи. Спринтер-Боб поддержал его громким лаем.

– Ночь на дворе! – рыкнула надсмотрщица. – Марш в кровать немедленно!

– Ладно, – несчастным голосом отозвался Бенджи и поплелся к себе.

Утром в понедельник Чарли пришлось подняться спозаранку: синий школьный автобус остановился в начале Филберт-стрит ровно без четверти восемь, а потом еще целый час колесил по всему городу, собирая юных музыкантов. Поэтому Чарли не удалось перед отъездом повидаться с Бенджи.

К тому же он толком не расслышал, как Мейзи кричит ему вслед:

– Тебе ночью звонил Бенджамин! Кажется, он – в трубке стоял лай.

И только усевшись в автобус, Чарли осознал слова Мейзи и задумался, что было нужно Бенджамину.

У входа в академию он натолкнулся на Фиделио, и они договорились встретиться на большой перемене и посвятить в новый план Оливию Карусел.

На этот раз Чарли не чувствовал себя новичком: он уже не плутал в коридорах и знал, где что находится. Урок духовой музыки у мистера Палтри прошел так себе, но, по крайней мере, на наказание Чарли не нарвался, а на английском ему удалось ответить вполне прилично.

Началась большая перемена, Чарли с Фиделио вышли в затянутый туманом сад и отыскали Оливию. Та бурно общалась с компанией девочек весьма театрального вида: набеленные лица, обувь на немыслимых каблуках, прически всех цветов радуги. У Оливии волосы сегодня были ярко-синие.

Чарли окликнул ее, и Оливия галопом помчалась к ним по мокрой траве, сверкая металлическими носками тяжеленных ботинок на толстенной платформе.

– Манфред наверняка не вынесет такого и велит тебе их снять, – предупредил Чарли.

– А я постараюсь не попадаться ему на глаза, – весело откликнулась Оливия. – Что новенького?

– Давайте ходить взад-вперед, а то мы похожи на заговорщиков, – предложил Фиделио.

Оливия послушно потопала между ними, слушая совместный отчет о выходных. От плана она пришла в восторг.

– Значит, вам надо, чтобы я притащила Эмилию домой к Фиделио? – переспросила она. – Ага. Ну да, с вами-то она нипочем не пойдет.

– То-то и оно! – подтвердил Чарли. Потом он заметил, что за ними хвостиком ходит Билли Гриф, и подумал было рассказать все и маленькому альбиносу тоже, но потом не решился. Пока что чем меньше народу знает наш секрет, тем лучше. Билли ведь так и так поедет ко мне на выходные, утешил себя Чарли, вот тогда и узнает.

Оливия охотно согласилась сойтись с Эмилией поближе за неделю, чтобы потом навестить ее в выходные.

– Это будет трудновато, – призадумалась Оливия. – Эмилия такая отстраненная – ну, вы понимаете, о чем я. Хотя как еще ведут себя под гипнозом? – И, помахав на прощание, Оливия затопала обратно к своим – оставалось всего минуты две до звонка на урок.

Габриэля Муара Чарли увидел только в столовой: тот так торопился к их с Фиделио столику, что почти полстакана его компота плюхнулось в Чарлину тарелку с картошкой.

– Привет! – воскликнул Габриэль. – Ну, как дела? Какая-нибудь помощь требуется?

– Спасибо, но пока нет, – ответил Чарли.

Вид у Габриэля был необычайно бодрый – наверняка благодаря новенькой одежде, от которой ему хорошо. А ведь Габриэль очень полезный союзник, хорошо, что он на нашей стороне, подумал Чарли. Надо же, я теперь про всех решаю, кто на нашей стороне, а кто нет. Интересно, с чего бы это?

Манфред ему не попадался до самого ужина, да и за ужином, к величайшему облегчению Чарли, не обратил на него никакого внимания. А вот Аза, сидевший на другом конце стола, то и дело бросал на Чарли коварные взгляды. Кормили обычным понедельничным ужином: суп, яйца, картошка и груша.

– Всегда подают одно и то же, – вздохнул Фиделио. – Завтра будет суп, колбаса, каша, капуста и яблоко.

Жалко, что нельзя поменять мою способность слышать голоса на дар превращать невкусное во вкусное, огорчился Чарли. Он закрыл глаза и попробовал было проделать что-то в этом роде, и оказалось, что с закрытыми глазами унылое яйцо вкрутую вроде бы не такое унылое.